Светолов Том 1 и Том 2 (СИ) - Лекс Эл. Страница 88

Но, не успел я выдать свою «гениальную» идею, как мне пришли на помощь. И пришел тот, от кого я этого совершенно не ждал. Маркус.

Он молча ткнул пальцем в десяток точек на карте и сложил руки на груди, словно ждал, что всю остальную работу мы сделаем за него. Но мы ее делать не спешили, потому что не понимали, чего он от нас ждет.

Поняв, что мы тупее, чем он о нам думал, Маркус закатил глаза и выдал:

— Стойки!

— А-а-а!.. — понимающе протянули одновремени Валери, Лиза и Кона.

Остальные так ничего и не поняли.

Через минуту, перебивая и затыкая друг друга, девчонки смогли донести до всех мысль. Мысль о том, что практически на каждом перекрестке стоит по железной конструкции, которые исполняют роль стоек для светофоров, дорожных знаков, рекламных экранов, и, будь они неладны, камер городской системы видеонаблюдения. Эти конструкции четырехногими пауками оплетают каждый перекресток на уровне третьего этажа, и получается, что по ним, если умудриться на них попасть, можно пересечь дорогу в любую нужную сторону. А вот для того, чтобы на них попасть, как раз и можно протянуть тросы с ближайших крыш и скатываться по ним, защитив руки Светом.

— Это понятно. — кивнул я. — А наверх, например, как?

— Ну ты совсем нас за слабаков-то не держи. — укоризненно посмотрела на меня Кейра. — Каждый из нас при необходимости легко пролезет по тросу на руках какие-то десять метров. Даже с уклоном вверх.

Я вздохнул и не стал спорить — в конце концов, никаких идей получше у меня все равно пока что не было. Если появятся — всегда можно все переделать и переиграть.

Хуже обстояли дела с местами для приземлений. Если в компьютерных играх можно спрыгнуть в кучу мусора, стог сена или на стопку матрасов, то в ноктусе такой трюк не пройдет — там любая пуховая перина автоматически превращается в безжалостный гранитный монолит. Поэтому вся надежда оставалась только на водосточные трубы, и постепенное понижение уровня в тех местах, где его возможно обеспечить. С крыши на крышу, с крыши на крышу и в итоге — на землю. Иных вариантов нет — как сделать каждому личный способ быстро спускаться на землю, никто так и не придумал, хотя на протяжении получасового мозгового штурма звучали даже идеи про парашюты и стояки по типу того, что пронзал насквозь «Зефир». В общем-то, водосточные трубы как раз такими стояками и были. Осталось только нанести каждую из них на карту, а еще лучше — запомнить своими глазами, чтобы в критической ситуации не тратить время на копание в Пульсе. Валери обещала взять на себя еще больше нагрузки и собрать отдельное приложение, которое стало бы нашей паркур-картой ноктуса, с отмеченными местами, которые можно как-то использовать.

Что касается второй проблемы, — проблемы подъема на крыши для дальнейшего перемещения, — тут карта нам уже не могла помочь. Эту проблему можно было решить исключительно личным посещением каждого переулочка нашего района и личным приложением рук и головы к формированию рельефа. Зато здесь же крылся и плюс — если возню на крышах еще могут срисовать и заинтересоваться ею, то перемещения каких-то малоинтересных объектов в переулках ничье внимание не привлекут точно. К сожалению, здесь же был и минус — передвинутый нами объект легко может быть передвинут обратно кем-то еще, поэтому особенно на них надеяться нельзя, за исключением чего-то, что точно не изменит свое положение.

Следующую неделю мы работали. Целую неделю, вставая чуть свет (для нас — чуть свет) и возвращаясь в «Зефир» глубокой ночью. Я занимался, в основном, тем, что ходил по улицам с Лизой и Коной, в поисках движимых объектов. С Лизой — потому что она официально была признана самой шиложопой в «Зефире» и с такой рутиной, как работа на крышах просто не стала бы мириться. Кона — потому что она официально, мало того, — самолично! — была признана самым слабым звеном «Зефира» и мне нужно было убедиться, что то, что мы создаем, будет по силам даже ей.

Говоря строго, Кона не была самой слабой. Самой слабой была Валери, у которой никогда не было свободного времени для тренировок. Но этого свободного времени у нее не было и сейчас — она делала свою часть работы. В частности, она наспех собрала еще пять детекторов оптического излучения, которые позволяли обнаруживать камеры, даже скрытые, и снабдила ими наши команды, чтобы мы как можно меньше, а лучше вообще не светились. Никогда и нигде. Неоднократно мы все равно светились, но нас спасал трюк, который я уже с успехом провернул в Тай-фо, с той лишь разницей, что все девчонки, как одна, наотрез отказались красить свои боевки и просто закупились одинаковой черной одеждой, а маски заменили простыми пластиковыми, вырезанными из того хлама, что валялся на полу «Зефира» в комнате со стояком. Прицепили к ним резиночки — и готово.

Спустя неделю первые пять маршрутов были готовы. По каждому из них можно было уйти в ноктус как минимум на середину его глубины и вернуться обратно, выйдя по желанию в той же точке, или в другой. У меня была даже хулиганская идея сделать трамплины, чтобы перепрыгивать прямо с крыш ноктуса на крыши люктуса, но Кейра объяснила, что это тоже так не работает:

— Знаешь, сколько умников было, которые искали способ пробраться через СБ, не тратя время на его отключение? Даже на параплане пытались перелететь! Безуспешно — на столбах датчики объема, которые проверяют воздух над стеной. Пересечешь, не отключив сб — через три минуты жди мотыльков.

— А через сам сб можно пройти? Ну, прямо насквозь. — я растопырил пальцы левой руки и просунул меж ними указательный палец правой, иллюстрируя, что имею в виду.

— Нет, конечно. — вздохнула Кейра. — Это же Свет! Пусть искусственный, но Свет! Даже я не могу, он не пропустит, он же твердый!

— Что ж, жаль... — вздохнул я и перевел взгляд на СБ, лучащийся световыми полосами в метре от нас. — Ладно, мы все равно круто поработали.

— Это мы сейчас узнаем, круто или нет. — усмехнулась Кейра, натягивая на голову капюшон и маски. — Все готовы?

— Готовы. — хором отозвался Спектр из Пульса.

Сейчас, на восьмой день после начала реализации нашего плана, они уже были внутри ноктуса, рассевшись по ближайшим крышам и следя, чтобы у нас с Кейрой все прошло гладко. У нас — у двух подопытных мышек, которые по собственному желанию лезут в смертоносный лабиринт, чтобы проверить, все ли они правильно поняли и запомнили.

Две мышки. Потому что одна мышка быстрее всех бегает, а вторая — единственная, кто понимает, что надо делать.

— Ну что, го? — по привычке спросил я, и Кейра, конечно же, меня не поняла.

— Короче, го. — я махнул рукой и произнес, уже в Пульс. — Вал, отключай!

Глава 19

Световой барьер моргнул и погас, открывая для нас дорогу в ноктус. Я перевел взгляд на Кейру, которая выжидающе смотрела на меня и коротко дернул головой в сторону проема — дамы вперед, мол. Кейра отчетливо хмыкнула мне в наушник и прямо с места припустила вперед! Я, дав ей фору в один шаг, побежал следом.

Возможно, следовало бы сделать наоборот — чтобы я был первым, и вел за собой девушку, но против этой идеи было сразу несколько причин. Первая — я хотел посмотреть, насколько хорошо Кейра, которая не принимала участия в работе на земле, сможет ориентироваться по пометкам, которых никогда в жизни не видела и только в теории знала, как они работают и какая из них что значит. Имеющая минимальное представление о самих маршрутах и для чистоты эксперимента даже не изучавшая их на карте, Кейра должна была выступать контрольной лабораторной белой мышкой, на которой испытывалась новая методика. В случае чего, именно кейрина Вспышка могла в теории вытащить ее из любой задницы, в какую бы она ни попала — даже если она забежит в тупик, преследуемая по пути всеми мотыльками «Арамаки» и парой рангонов в довесок. Именно ее способность позволяла ей проходить даже через стены зданий ноктусов, хоть и требовало это безумного напряжения. Так что Кейра не пропадает ни в какой ситуации, даже если окажется, что мы переоценили ее способности к анализу информации на бегу, и свои — в донесении этой информации понятным способом. В случае чего, я за спиной всегда смогу подсказать ей, куда двигаться и что значит та или иная пометка.