Оружие в его руках (СИ) - "Osolio". Страница 2

Я прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Но мама не сдавалась, она заглянула под кровать и схватила меня за руку. Пришлось выбираться.

Когда я оказалась в вертикальном положении, моя голова немного кружилась от слишком яркого света. Мама осуждающе смотрела на меня, бросив мой рюкзак прямо мне в ноги. Её аккуратные аристократичные руки были сложены на тонкой талии, цвета горького шоколада волосы были уложена наверх. Она свела брови к переносице и была готова вот-вот взорваться.

— Можно подумать, это имеет хоть какое-то значение. — Пропыхтела я, подбирая свой набитый до отвала рюкзак. — Слюньки мои тоже будешь подтирать?

— Ты ведешь себя отвратительно, Андреа! Приедет отец, все ему расскажу!

Она все еще гневно пыхтя побрела в коридор, но резко становилась от моего ответа.

— И про Хосе? — Веселым голосом с насмешливой улыбкой произнесла я. Мама медленно обернулась и на её лице отразилось сожаление. Она чувствовала себя виноватой за то, что я так рано узнала о вселенской лжи.

— Собирайся, Андреа. От этого года зависит в какой колледж ты поступишь.

— Вы сами уже давно решили, куда я поступлю.

Но мой ответ мама уже не услышала. Покачав от досады головой, я все-таки собралась и спустилась вниз. Там на пороге меня уже ждал тот самый Хосе — мой телохранитель или, иными словами, надзиратель. С тех пор, как я сбежала, отец распорядился приставить ко мне охрану.

Хосе мне нравился, если не брать в расчет его роман с моей матерью. Он был мужчина лет тридцати, высокий, не могла сказать, что красивый, но что-то в нем было такое, что заставляло раз за разом останавливать свой взгляд на нем. Его зеленые глаза насмешливо сияли, когда я подошла к нему и пренебрежительно отдала свой рюкзак мужчине.

Мама появилась в холле, и при виде Хосе её щеки тут же залились румянцем. У меня к горлу поднялся ком тошноты. Наконец увидев своим туманным взглядом меня, она изменилась в лице и рассеянно произнесла:

— Отец сегодня вечером приезжает. Хочет тебя кое-с-кем познакомить. — Она многозначно посмотрела на меня, что означало «не при каких обстоятельствам не смей прогуливать ужин».

— Пойдем, маленькая разбойница, — Хосе по-хозяйски положил свою руку мне на плечо, от чего мама громко фыркнула и скрылась на кухне.

— Тебе обязательно касаться меня при ней? — я раздраженно сбросила его руку с себя, когда мы подошли к машине. Солнце светило ярко, от чего мой друг зажмурил один глаз. — Я боюсь в один день просто не проснуться.

— Я не виноват, что твоя мать видит в тебе соперницу. — Усмехнулся мужчина и открыл мне заднюю дверь машины. Водитель терпеливо ждал нас.

— Да? — Я изогнула бровь и усмехнулась. — А кого видишь ты?

— Я вижу маленькую надоедливую хулиганку. — Он щелкнул костяшкой пальца по кончику носа. Я наигранно надулась. — Ей богу, Андреа, ты напоминаешь мне младшую сестру.

Хосе вырос в семье, где отец был военным, а мать врачом. У него такой же стратегический склад ума, как у отца, такие же широкие плечи и прямой нос. Его отец — друг моего дедушки, а его мать — подруга моего отца. Они вместе выросли по поднялись по карьерной лестнице. Теперь Хелен — мать Хосе — личный врач нашей семьи, что очень выгодно для Хосе.

Младшая сестра Хосе — Моника была моей лучшей подругой. Её волосы были такими же, как у Хосе, каштановыми. Глаза цвета леса в жаркий летний день смотрели на окружаюсь с хитрецой и легким прищуром, что придавало ей шарма. Мы были ровесницами, учились в одном классе в Америке и теперь, переехав в Италию, тоже будем учиться вместе.

— Она моя лучшая подруга, естественно, мы похожи.

Хосе тяжело протяжно вздохнул и впихнул меня в салон машины.

— И поэтому вы две больные головы на одну здоровую.

По дороге в школу мы забрали из дома Монику. Девушка влетела в салон и с чрезмерной радостью накинулась на меня с объятьями, от чего ни я, ни её брат не могли понять причину её счастливой сумасшедшей улыбки.

— Мон, пожалуйста, не задуши Андреа. Её отец мне голову открутит.

— То есть, только поэтому да?

— Ну, твоя мама скажет только «спасибо», — я громко фыркнула, а Моника взмахнула рукой, заставляя нас замолчать.

— Не хочу слушать ваши разборки!

— Ты чего такая счастливая? — Спросил её брат. Она многозначно посмотрела на меня, и я пожала плечами. Она махнула рукой, мол ничего такого, что могло бы его побеспокоить.

— Андреа, я так рада, что мы с тобой вместе!

— У тебя не было выбора, — поддразнивала я подругу. Хосе на переднем сидении усмехнулся, а Моника слегка стукнула меня по плечу. — Ай! У вас семейное, касаться меня при любом удобном случае? Хрум-Хрум бы лягнула тебя за это.

Хрум-Хрум — моя голландская теплокровная лошадь, которая переехала из Америки вместе со мной. Её поместили на ипподроме поблизости с нашим домом, потому что в нашем новом особняке нет загона для моей красавицы. Я каждое воскресение навещала её, кормила лакомствами и наслаждалась верховой ездой.

— Мы просто очень тактильные, — словно кот, объевшийся сметаны, пролепетала Моника, а я многозначно уставилась на повернувшегося к нам Хосе.

— Да, я заметила. У некоторых тактильность на высшем уровне. — Водитель кашлянул, по-видимому, замаскировав тем самым смешок.

Вся прислуга была в курсе романа моей матери и Хосе. Все, кроме моего безучастного отца знали, чем занимается моя драгоценная мамочка. В свое оправдание, она только говорила, что еще молода и очень красива, чтобы тратить свою молодость на затворничество. Она говорила это так гордо, даже не задумываясь, что тем самым она топит меня еще сильнее в бездне недоверия и порочной лжи.

Когда мы подъехали к школе, Хосе открыл нам дверь, проводил до входа и ушел обратно в машину. Машина уехала с территории школы, а Моника тут же накинулась на меня с рассказом.

— Пока ты, ханжа, тыкала соперников шпагой и пускала слюнки на Стефано Россини, я познакомилась с таки-и-им классным парнем!

Она растянулась, словно кошечка на скамье. Я скептически изогнула бровь.

— Я не пускаю слюнки на Стефано Россини.

— Ой, я тебя умоляю! А то я не видела твою галерею в телефоне. — Она выхватила мой телефон, без труда его разблокировав. — А, вот, кто же это? Стефано в костюме, Стефано в халате с кружкой кофе, Стефано в плавках, Стефано с собакой… тебе только голого Стефано в телефоне не хватает! — Рассмеялась подруга, а я в то время гневно вырвала свой телефон обратно и заблокировала. — И ты хочешь сказать, что ты не втрескалась в этого парня?

— Это ничего не значит! Стефано — медийная личность! Где я, а где он. К тому же, он просто сексуальный.

— Да-да, — снова отмахнулась подруга. — Любви нет и бла-бла! — Она сложила ладонь уточкой и «прокрякала» перед моим лицом. Я нервно оттолкнула ее руку.

— Перестань! Ты знаешь, что это правда!

— Нет, не правда! Я вот влюбилась, Андреа. Лео такой красивый! Эх… — Она облокотилась плечом на стену и мечтательно посмотрела куда-то надо мной.

— Где ты с ним познакомилась?

— В клубе «Росси».

— Это что за клуб такой?

Моника скривилась, словно я спросила какую-то глупость. Она взяла меня за руку и повела к аудитории. По пути нам попадались школьники, которые с любопытством рассматривали нас.

— Что значит, что за клуб? Это самый популярный клуб в Милане!

— Замечательно, — я раздраженно фыркнула, — значит, ты развлекалась с каким-то парнем в клубе, пока меня сторожит твой брат?

— Не я сбежала в другой штат в пятнадцать лет.

Я от отчаяния и обиды взвыла. Раздался звонок, и мы с подругой зашли в аудиторию.

День прошел, на удивление, быстро. Мы познакомились с классом, поговорили с директором и к назначенному времени нас забрал Хосе. Легкая щетина придавала ему больше мужественности. Я посмотрела на него и обратила внимание на кровоподтёк на шее. Хосе, заметив это, виновато улыбнулся мне и прикрыл воротником. Моника громко фыркнула.

— Извращенец, — она толкнула его и плюхнулась на заднее сидение. Когда я присоединилась к ней, открывая бутылку с водой и поднося её к губам, она прошептала, — знаешь, Андреа, я раньше мечтала, чтобы мой братец связал свою жизнь с твоей семьей. Но я рассчитывала, что его женщиной будешь ты.