Оружие в его руках (СИ) - "Osolio". Страница 7

— Хорошо, что сегодня без красной помады, — он стоял в дверях, облокотивший на дверной косяк. Оторвавшись от него, он подошел ко мне и положил свои ладони на мои плечи. Я напряглась. — Андреа, прости за вчерашнее.

— Ты о чем?

Он приподнял свои брови, а потом лукаво усмехнулся.

— То есть, ты хочешь сделать вид, что ничего не было? — Я молчала и смотрела на своего друга.

— Да. Но я бы хотела, чтобы ты мне рассказал о том, откуда ты знаешь Луиджи. Ты ведь его узнал. И Моника тоже.

— Его знают многие. Особенно итальянцы и французы. Не забывай, он глава парижской мафии.

— Но он узнал Монику. — Я постукивала указательным пальцем по подбородку. — Может, — я хотела сказать, что это могло быть как-то связано с Лео, но не стала упоминать имя её возлюбленного при Хосе. Я вообще не хотела говорить эту догадку. — А нет, не может.

— Получается, сделаем вид, что ничего не было?

— Что было? — Мама, нахмурившись, буровила меня и моего телохранителя суровым и слегка обиженным взглядом. Его руки все еще покоились на моих плечах. Я видела, как ревностно она относилась к нашим с Хосе прикосновениям. Иногда мне казалось, что Хосе это забавляло и поэтому он старался все чаще касаться меня, но потом, я поняла, что они с Моникой, действительно, не могут по-другому.

— Ничего, — ответила я и убрала руки мужчины со своих плеч. — Ничего не было. Просто я вчера вывела из себя Хосе по дороге в школу, и он на меня сильно накричал.

— А. — Только и сказала она. Потом опомнившись, она посмотрела на меня, — Стефано приехал. Все устали ждать, когда ты появишься.

— Уже иду.

Мама бросила многозначный взгляд на Хосе и ушла. Я уже направилась к выходу, когда он взял меня за запястье.

— Мне не нравится, что моя сестра знакома с Россини.

— Мне тоже. — Мне правда не нравилось то, что Моника была знакома с этим человеком. Он убийца, головорез. — Я постараюсь выведать что-нибудь у нее.

— Держи меня в курсе.

— Хорошо, — соврала я.

Я хоть и любила Хосе, как брата, но не хотела предавать подругу. Он понимающе мне улыбнулся и вышел из моей комнаты. Я проследовала за ним.

В столовой меня дожидались родители и Стефано. Отец с самого утра сидел с бокалом дорогого коньяка, мама ела легкий салат, заправленный йогуртом, как и наш гость. У них, как мне показалось, даже одинаковое количество килокалорий в тарелке было. Я насторожилась. Отец, заметив мое выражение лица, усмехнулся. Я тут же вспомнила наш вчерашний разговор и его слова про замужество и Стефано.

Он назвал его слизняком. Да, мужчина занимался модельным бизнесом. Снимался для обложек журналов, зарабатывал не малые деньги своей внешностью, но отцу это не нравилось. Он любил в мужчинах мужество, жесткость. Такую, от которой будет загораться пламя, закаляться сталь. Он сам был таким: властным и сильным мужчиной. Он не шел просто так на уступки, всегда рогами упирался в землю и, если это того требовало, мог пойти по головам. Но он был не убийца, в отличие от брата Стефано. И Стефано тоже был не убийца. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

Мужчина, заметив меня, поднялся с места, приблизился ко мне и поцеловал тыльную сторону моей ладони. Я в миг вспыхнула от волнения.

— Доброе утро, Андреа. После нашей вчерашней встречи, я не смог сомкнуть глаз. Решил, что буду сильно жалеть, если не увижу вас снова.

— Очень мило с вашей стороны, — отозвалась я и села на отодвинутый Стефано специально для меня стул. — Я тоже рада вас видеть.

Я посмотрела на папу. В его глазах читалось одобрение. Что ж, этого и следовало ожидать. Отец растянулся на стуле, лениво попивая свой напиток. Мама бросила быстрый взгляд на супруга, а потом куда-то позади меня. Видимо, её тяготило наше общество, и она хотела побыстрее уйти, но это было бы подозрительно и невежливо. Они все еще играли в игру под названием «счастливая примерная семья», где примерными и счастливыми были только горничные, которым хорошо платили зарплату.

— Вы не едите мучное? — осторожно спросила я. Сама же успела положить себе несколько панкейков и залила все это вишневым джемом. Стефано поморщился.

— Глютен плохо влияет на организм. Да, в целом мучное вредит коже. — Он внимательно оглядел мое лицо. — Я бы вам тоже не советовал.

Отец издал глухой смешок, а я снисходительно улыбнулась.

— Мне не грозит ни проблема с кожей, ни лишний вес. Я еще слишком молода, чтобы заботиться об этом.

— Вы как раз в том возрасте, когда об этом стоит задумываться.

Чтоб его! В своей голове я представляла его совсем другим. А здесь…Неужели он и в правду сын мафиози? Он же больше похож на сына маникюрщицы. Меня передернуло.

Видимо, заметив перемену на моем лице, Стефано смутился и извинился.

— Не хотел задеть вас. Вы прекрасно выглядите.

— Скажите, Стефано, — подал голос мой папа. — А почему вы ушли от дел отца?

— Потому что то, чем занимается мой отец никак не совпадает с моими целями. Я пошел в маму, и дела отца для меня слишком тяжки.

Ответ мужчины папе не понравился. Он внимательно всматривался в его лицо, а потом разочарованно вздохнул. Сделка была заключена, и он ничего уже не мог сделать. Либо порт в Париже, либо незамужняя, но бедная дочь. Он не мог позволить своей семье голодать. Но голодали ли бы мы? На моем счету не один миллион долларов, столько же, даже больше, на мамином и на счету отца в три, а то и в четыре раза, больше денег. Мой отец умел копить.

— Я вас представляла совсем иначе, — тихо произнесла я, когда мужчина подвозил меня до школы. Он вызвался проводить меня, и мой отец не имел права отказаться.

— Да? — Оживился явно скучающий Стефано. — И каким же вы меня представляли?

— Ты. — Прервала его я. — Давай на «ты». — Он кивнул, улыбнувшись уголком губ. — Я думала, что ты серьезный, мужественный.

— А я разве не мужественный?

Он нахмурил брови. Его лицо и в правду было мужественным, но при одном воспоминании о сегодняшнем его салате с йогуртом, у меня затрясло грудную клетку от смеха.

— Ты сегодня ел легкий салатик на завтрак, а настоящий мужчина съел бы что-нибудь пожирнее.

— Хорошо. Ты меня раскусила. Я ел салатик лишь потому, что терпеть не могу панкейки и уж тем более вишневое варенье.

Я расстроенно закусила губу. Вишневое варенье было мое любимое и в моих мыслях мы много раз со Стефано сидели за нашим кухонным столом и завтракали именно панкейками с вишневым вареньем.

Да, очередная детская мечта разрушилась. Было полной глупостью ожидать от человека того, что он будет точно таким же, каким ты его себе придумывала. Он не обязан быть точной копией твоей фантазии. Я была очарована образом, а не самим человеком.

Реальный Стефано все больше разочаровывал меня. Он мне казался чужим и совсем не привлекательным. Внутри — не снаружи. Внешне он выглядел очень сексуально.

Попрощавшись с мужчиной, я вышла из машины и тут же наткнулась на свою подругу. Она проследила взглядом за отдаляющейся от школы иномарки и с широко открытым ртом уставилась на меня.

— Тебя что, Стефано в школу привез?

— Тебя это удивляет?

— Нет. — Очевидно соврала подруга. — Но… — Она все еще была удивлена. Ее глаза растерянно блуждали по моему лицу в поисках хоть одного намека на припухлость губ или покраснения щек. Ничего не нашла.

— Кстати о Россини. — Вспомнила я. Моника закрыла рот и с сомнением посмотрела на меня. — Откуда ты знаешь его брата?

— Ну… — Она опустила глаза и стала теребить лямку от рюкзака. — В общем, Лео работает на Луи.

— Луи? Ха! — Я фыркнула и покачала головой. — А ты при встрече его в щечку не целуешь, случайно?

— Нет, — она разозлилась на мою издевку. Резко дернув за рюкзак, она закрыла глаза и постепенно стала приходить в свое обычное состояние. — Его все так называют. Он не против.

— И сколько лет твоему Лео?

— Ему двадцать один. Он с шестнадцати лет посвящен в компанию.

— Ага. То есть, ты встречаешься с убийцей. — Подытожила я и встретилась с одновременно злыми и ошарашенными глазами. Она испугалась. — Ты хоть понимаешь, что твой брат со мной сделает, если узнает?