48 минут, чтобы забыть. Фантом (СИ) - Побединская Виктория. Страница 41

Ник фыркает: — В тебя, в кого ж ещё. Столько лет только и делал, что пытался стать тобой. А вот сейчас понимаю, зря, видимо.

— Слушайте, народ, — все-таки решается Кавано. — Мы вроде как опаздываем. Так что давайте убираться отсюда. Потом по-братски договорите.

Ник с Джессом так и остаются стоять, препираясь, а я чувствую облегчение, что Арт уводит меня из-под летящих копий. Когда сталкиваются братья, лучше между ними не вставать. Как только мы покидаем стеклянные стены вокзала, нас тут же окутывает утренний туман.

— Ник сказал, что позвал тебя с нами. — Арт прищуривается с подозрительным восторгом. — Что-то было? Я скрещиваю руки на груди, пытаясь скрыть улыбку. — Рассказывай…

Я легко шлепаю его по руке. — Уймись, не было ничего! Но ухмылку с лица Кавано уже не стереть.

— Шон звонил? — Я пытаюсь перевести тему. — Как он там? Выжил с этими двумя вообще?

Арт усмехается. — Бьюсь об заклад, там тоже не все чисто, — опираясь на стену ногой, говорит он. — Девочка-ворон всеми силами пытается доказать, что ей все равно, хотя кому — не ясно. Шон не реагирует. Молчит только. Потом они меняются местами. Он злится на нее по каким-то одному ему известным причинам, она же делает вид, что ей совершенно плевать. Помнишь ту ночь, когда ты осталась с раненым Ником? Я киваю. — Тогда им пришлось дежурить вместе. На утро под глазом Шона зажегся фонарь.

— Да? — удивляюсь я проницательности Кавано. — А мне Шон сказал, что в темноте на что-то наткнулся.

— С тех пор они не разговаривают, а меня мучает вопрос, каким образом она умудрилась ему фингал поставить, учитывая, что Рид выше ее на полторы головы?

Я пожимаю плечами в растерянности.

— Странная она, — добавляет Артур. — И чересчур упертая.

Так и есть. Спорить с Рейвен что биться в стену головой, наивно надеясь, что сотрясение не заработаешь.

— Хотя… Может, ему нравятся девушки с характером? — предполагает Артур.

— С характером стервозных гарпий?

— Разные бывают извращения. Кто-то вон вообще…

— Не продолжай, я уже поняла, — останавливаю я его, предупредительно выставляя вперед руку.

Арт посмеивается.

Спустя пару минут Джесс подгоняет ко входу черный, наглухо тонированный автомобиль, который выглядит просто великолепно. Арт присвистывает и порывается сменить Лаванта за рулем, но получив отказ, обиженно усаживается спереди. Думаю, так Джесс пытается сохранить ситуацию под контролем. Чувствовать, что еще может хоть чем-то управлять. Мы с Ником садимся сзади.

Джесс ведет машину с невероятным спокойствием. Смотрит на дорогу и молчит. Чтобы глядя на него понять, что творится у этого парня внутри, нужно научиться читать эмоции на уровне миллиметрового маневра бровью. Но сейчас меня волнует не он.

За пределами теплого салона стелется туман. Обычное дело для конца зимы в здешних местах, но сегодня он лишь нагнетает. Словно ватное одеяло, оборачивается вокруг автомобиля, прикасаясь к стекам влажными холодными пальцами.

Я сижу как на иголках. Грудь сдавливает в тиски, как будто должно произойти что-то нехорошее.

— А где остальные? — спрашивает Арт.

— Опаздывают. Не знаю, что случилось. Мы договаривались встретиться на вокзале, — отвечает Джесс, шлепая Кавано по пальцам, когда тот тянется включить радио. — Перехватим по пути. В ту сторону все равно одна трасса.

— Надеюсь, они в порядке, — говорю я, отказываясь от протянутого Артом бутерброда. Точно также как и от мятного леденца, чипсов и надкусанного яблока. Зато мятную пастилку неожиданно просит Ник.

— Что с голосом? — спрашивает Джесс, сверкая глазами в зеркало заднего вида.

— Простыл, — отворачиваясь, отвечает младший из братьев. И почему-то мое тело колют крошечные иголочки страха. Что-то здесь не так.

— А как же регенерация? — выпаливаю я, ругая себя за невнимательность и неосознанно касаюсь еще обмотанного вокруг шеи черного шарфа. — Ты же уверял, что никогда не болеешь. Улучшенный теплоообмен?

Джесс отвечает вместо брата: — Коракс не менял его ДНК. Они просто временно заставили организм работать на пределе возможностей. Действие любых изменений когда-то кончается. Слишком много сил Ник потратил на восстановление после ранения.

— Почему ты не сказал? Ник наконец смотрит на меня, и я выдерживаю его взгляд. В груди вновь поднимается волна негодования, но не успеваю я высказать ни одну из своих претензий, он резко отстраняется и командует Джессу: — Поворачивай назад! Быстро.

А потом я вижу их сама. Четыре черные точки — четыре автомобиля с эмблемой ворона вырастают прямо у нас на пути.

Утренний туман разрывает свет фар джипов Коракса — словно сигнал приближающегося поезда для застрявших на рельсах. Не спастись.

Джесс резко выворачивает руль. Машину заносит. Шины свистят по асфальту, заполняя салон едва уловимым запахом жженой резины. Я едва успеваю схватиться за ручку, чтоб не улететь вперед. Ник же, упираясь в переднее сиденье плечом, ищет что-то рукой под креслом. В боковом зеркале мелькают черные корпуса машин Коракса, от которых мы теперь на полной скорости удаляемся.

— Куда ты их спрятал? — кричит Ник брату.

Мелкие капли готового сорваться с неба дождя на лобовом стекле растягиваются от скорости в длинные кляксы. Я стараюсь дышать глубже, чтобы тошнота не подкатывала к горлу.

— Под передним креслом, — отвечает Джесс, не отрывая взгляда от дороги. Артур ныряет рукой под сиденье и достаёт несколько пистолетов. — Еще один в бардачке, — кивает ему Джесс и сворачивает на узкую развилку, которая ведет в сторону вокзала.

Сначала мне кажется, он хочет увезти нас туда, где больше людей, но потом я понимаю, что ошиблась. Вдалеке показываются острые углы стоящих на путях вагонов, но больше получаса прошло с тех пор, как вокзал остался позади. Мы свернули с шоссе слишком рано. А вокруг слишком тихо. Я глубоко вдыхаю, наконец разглядев пожелтевшую вывеску. Это старое депо. Кладбище списанных поездов.

— Ви, — доносится голос Ника, словно издалека. — Ты останешься здесь, поняла?

Я киваю. Теперь он обращается к Артуру: — С другой стороны должен быть выезд. Увози Виолу и затаитесь где-нибудь.

— А вы?

— Мы с Джессом поговорим с солдатами Максфилда здесь.

Ник забирает из рук Кавано два ствола. На секунду они пересекаются взглядами.

— Твоя задача ни подпускать никого к… — Ник спотыкается на собственных словах.

— …машине, — договаривает за него Арт. — Я понял.

Джесс бьет по тормозам. А это значит, нам снова придется попрощаться.

Ник в последний раз проверяет пистолет и распахивает дверь. Я успеваю поймать его за руку.

— Пожалуйста, — шепотом требую я обещания вернуться.

Передние двери синхронно открываются, и спину обдает потоком холодного влажного воздуха. Ник молча кивает. А потом уходит в дождь, скрываясь за дремлющими на рельсах вагонами и растворяясь в тумане следом за братом.

Арт, успевший занять место водителя, бьет по газам. Машина срывается с места.

«Это неправильно», — бьется тревожная мысль внутри. Нам не стоило разделяться.

Я оборачиваюсь и со всей силы прижимаю ко рту ладони, чтобы не закричать, потому что на том месте, где мы высадили парней, останавливаются джипы Корвус Коракса. Если в каждом из них по четыре бойца, то Джесс с Ником остались вдвоем против двенадцати.

— Мы же не бросим их? Арт?

Он молчит. Ему тоже страшно. Я чувствую это через Эхо. Вижу, как бьется жилка на шее, а мышцы напряжены до предела. И тут до меня доходит: машин ведь было больше. Значит, часть солдат пустилась в объезд, чтобы напасть, откуда никто не ждет.

Наш Лэнд Ровер подпрыгивает, переезжая рельсы, и я хватаюсь за подголовник переднего сидения, чтобы не удариться головой. Лихорадочно скользя взглядом по салону, пытаюсь придумать хоть что-то, но в голове ни одной здравой мысли.

— Я спрячу тебя в здании. Сиди тихо, — прерывает поток моих терзаний Артур. — А сам буду патрулировать вокруг, никого не подпуская.