Цена империи. На начинающего Бог (СИ) - Тарханов Влад. Страница 12

Интересно, это я так в начале правления нес высокопарную чушь? Каков стиль! Каков слог! Какой сумбур мыслей в голове! Да, нелегка ты, шапка Мономаха[2]…

[1] Казус белли (лат.) повод для войны, причина войны. Событие, ответом на которое может быть открытие военных действий.

[2] Приписка сделана рукой ЕИВ Михаила II.

Глава шестая. Гамбит на минном поле

Глава шестая

Гамбит на минном поле

Финский залив

5 марта 1880 года

Сначала надо ввязаться в серьёзный бой, а там уже видно будет.

(Наполеон I Бонапарт)

Лейтенант Макаров

Степан Осипович подошел к зеркалу. Аккуратно выбритый, с роскошными почти казацкими усами, кои он аккуратно привел в идеальный порядок. Он совсем не был похож на того адмирала с Порт-Артурских фотографий. Чай, не адмирал, борода ему не положена![1] А внешность его напоминала славного малоросского казака-запорожца, одень его в просторную белую рубаху да красные необъятные шаровары, накинь на плечи жупан да поставь на нос чайки — боевого струга запорожских казаков, так тут же раздастся молодецкий свист, и по приказу атамана бросится утлый човен[2] брать на абордаж страшную и неповоротливую турецкую галеру.

Степан Осипович, числившийся командиром парохода «Великий князь Константин», сразу после Рождества был вызван в Санкт-Петербург с Черного моря, где отличился, первым применив самоходные мины в русском флоте. Его вызвали в Кронштадт по приглашению адмирала Бутакова, который хотел, чтобы черноморский лихач поделился своим опытом с командирами минных кораблей. Всего кораблей для минной войны на Балтике было уже семьдесят четыре, а по весне должны были довести их численность до ста единиц. Сие были миноноски — небольшие кораблики, на палубах которых устанавливались два минных аппарата на вращающихся станках, практически лишенные артиллерийского вооружения. Их задачей было подойти к кораблям противника, сбросить самодвижущиеся мины и как можно быстрее улепетывать, не подставляясь под огонь вражеской артиллерии. По мнению адмирала Бутакова, именно такие корабли на мелководьях и узостях Финского залива могли бы стать самым эффективным оружием даже противу броненосцев. Степан Осипович прибыл в Кронштадт полон радужных надежд. Но тут неожиданно Григорий Иванович вышел в отставку и морским чинам в Кронштадте стало не до Макарова. Правда, командированный лейтенант не сильно расстроился: в столицу он прибыл вместе с женой, Капитолиной Николаевной, урожденной Якимовской. В браке они состояли чуть более полугода, посему вояж в столицу воспринимали как своеобразное свадебное путешествие, да еще и за казенный кошт. Впрочем, прелести зимнего Петербурга стали быстро надоедать молодому офицеру, ожидавшему производства в новый чин, тем более, ценз позволял, начальство к нему благоволило, дело было за малым — бумажкой из-под Шпица. Но деятельная натура будущего адмирала противилась праздному ничегонеделанью. Он умудрился выступить с серией докладов в Русском географическом обществе, произведя там весьма приличное впечатление, поговаривали, что его хотели даже наградить каким-то знаком отличия, но все это было на уровне досужих сплетен. Макаров стал даже прикидывать, каков корабль нужен для того, чтобы ломать мощный панцирь льда у Кронштадта, дабы боевые корабли флота могли в любое время выйти на чистую воду и не зависеть от ледовой обстановки в Маркизской луже. Но после взрыва в Зимнем дворце и трагической гибели императора и членов царской семьи время понеслось вскачь. Вскоре адмирал Бутаков вновь стал старшим флаг-офицером русского флота на Балтике, а еще через несколько дней произошла долгожданная встреча лейтенанта Макарова с командирами миноносок, которые завалили его таким количеством вопросов, что пришлось провести еще две такие же беседы. И тут второго марта Степана Осиповича вызвали к адмиралу. Григорий Иванович встретил его радушно, об успехе лекций Макарова и среди офицеров Кронштадта и в Русском географическом обществе он был уже наслышан. Он сообщил, что временно откомандированному в его распоряжение морскому волку хочет поручить важное и весьма секретное дело. По данным разведки к Санкт-Петербургу спешила британская эскадра. Резкое потепление последних дней февраля создало условие к тому, чтобы иноземные корабли подошли к Кронштадту. Крепость и суда Практической эскадры приводились в состояние боевой готовности. А вот Степан Осипович получил особое задание.

У дома, в котором Макаров снимал квартиру уже стоял экипаж, быстро доставивший капитана в порт, где его ждали… что же, впервые в жизни Макаров будет командовать отрядом кораблей. Не эскадра, но тоже опыт полезный.

К полудню все кронштадтские ледоколы освободили проход нужным кораблям, а «Буй» отправился пробивать дорогу в Санкт-Петербург. Тем более, что работы, проводимые по углублению дна Финского залива, фактически, создавали рукотворный канал, которым могли бы пользоваться суда с большой осадкой. Эта коррекция залива продолжалась и зимой, а потому для второго русского ледокола (первым был пароход «Пайлот» британской постройки, который модернизировали в 1864-м году по заказу судовладельца Михаила Бритнева) проблем не предвиделось.

В нескольких местах лед рвали при помощи динамита, но это было более для практики и перестраховки. Тем не менее, из Кронштадта сразу же в полудень вышли корабли под началом флаг-офицера Макарова. Это были довольно старенькая канонерская лодка «Картечь» под командованием капитана Мессера. Владимир Павлович уже принимал участие на сем корабле в испытании шестовых и буксируемых мин, так что в минном деле не был новичком. За ним следовал клипер «Забияка» под началом капитан-лейтенанта Льва Николаевича Ломена. На «Забияке» следовал другой забияка — Макаров. Тройку вышедших кораблей замыкал еще один старичок — учебная минная шхуна «Гонец». Дымя паровыми машинами, три небольших кораблика последовали в сопровождении «Пайлота» до границы чистой воды. До британской эскадры оставалось примерно полторы мили.

— Не пойму, Лев Николаевич, чего они тут ждут? — заметил Макаров, осматривая в подзорную трубу британскую эскадру, корабли которой, экономя уголь, стояли спустив пары.

— Да-с, ожидать вскрытия льдов можно и до апреля, не помню, когда бы в начале марта начиналось судоходство по заливу. — подтвердил идею командира соединения Ломен.

— Приступим! — почти рявкнул Степан Осипович,слишком избалованный теплой черноморской погодой.

По сигналу «Забияки» «Картечь» взяла южнее, а «Гонец» севернее, обходя вероятного противника с правого и левого фланга. Сам Забияка подобрался к британским кораблям на три кабельтова и просигналил сообщение: «Вы находитесь в районе проведения учений русского флота. Любое движение ведет к опасности». Высокомерные броненосцы наглых островитян сигналы этой малютки не соизволили заметить. Тогда «Забияка» зашел прямо наперерез возможному курсу вражеской эскадры… Еще несколько минут — с медленно идущего корабля в море ухнул сфероконический предмет. «Первая мина пошла» — удовлетворенно заметил Макаров. Через несколько минут к минным постановкам приступили и «Гонец» с «Картечью». Фактически, британская эскадра оказалась сжата минными полями. Да, мины были учебными. Но свои намерения русские моряки показали весьма определенно: бриттам ход в Санкт-Петербург заказан.

Темнело, когда «Картечь» внезапно изменила курс, куда-то направившись на всех парах. Это встревожило будущего флотоводца, но он не мог оторваться от финальной части операции: в проделанном проходе появился «Бой», тащивший баржу с гордым именем «Виктория». На палубе баржи сгрудились укутанные с ног до головы сотрудники посольства королевства, высылаемые, как было сказано в указе императора Михаила II «за деятельность, с дипломатической несовместимую». На ту же палубу были сгружены сундуки с багажом.