Киндер-сюрприз для бывшего (СИ) - Лорен Лена. Страница 23

Так как разговор у нас не клеился, я вернулась в спальню. Положила дочь в кроватку и включила музыкальную погремушку, закрепленную над ней, чтобы ненадолго отвлечь ее. Открыла комод, выудила из самого нижнего ящичка папку, и вместе с ней вернулась на кухню.

Ярослав стоял у окна и, наминая шею с задней стороны, задумчиво пялился на безлюдный заснеженный дворик.

Услышав мой тяжелый вздох, он развернулся.

— Я, наверное, поеду домой, — слабо он произнес.

— Да, конечно, только вот это с собой прихвати, — сунула ему в руки ту самую папку и отошла в сторону, освободив узкий проход.

Он непонимающе посмотрел сначала на папку, затем поднял вопросительный взгляд на меня.

— Что это за хрень?

— Кое-какие документы, и все те деньги, которые ты мне давал на аборт и за мое молчание.

— И как все это понимать?

— Как хочешь, так и понимай, — выталкивала его из кухни. — А теперь проваливай из моего дома!

Ярослав уперся ладонями в стены и не продвигался ни на миллиметр к выходу.

— Полтора года прошло. Почему ты не потратила их? Зачем вообще взяла их? И почему рассказываешь мне об этом только сейчас?

— Потому что ты вбил себе в голову, что я желаю женить тебя на себе! Потому что мне тогда нужно было только, чтобы ты поверил в историю про аборт и отвязался от меня! Я не могла позволить тебе решать за меня и за моего ребенка. Это был, возможно, мой единственный шанс стать матерью, и ни ты, ни кто-либо другой не в силах был отнять его у меня! А эти деньги, что ты мне сунул, они грязные! Никогда я ими не воспользовалась бы, даже если бы подыхала с голоду! Ясно? — повысила я голос, не переставая толкать Ярослава. — Все! Забирай их и уходи отсюда!

Ярослав резко развернулся, а я чуть было не упала. Благо, он придержал меня за плечо.

— Что за сказки про единственный шанс? По-твоему, я должен поверить в них? — озлобленно швырнул папку на стол, а мне оставалось только руками всплескивать и сожалеть о том, что прислушалась к Юле.

— Я миллион раз уже пожалела о том, что сообщила тебе о своей беременности. Нужно было промолчать, как в прошлый раз!

Понимая, что сболтнула лишнего, я впала в столбняк, захлопнула рот и опустила глаза в пол.

Напряжение в кухне нарастало. Воздух накалялся, а нервы гудели как провода под высоким напряжением.

— В прошлый? — Не дождавшись от меня ответа, Ярослав дотронулся до моего подбородка и поднял лицо. Он пристально смотрел на меня. Мучительно долго. Казалось, ему удастся добраться до моей души и увидеть ее содержимое. — Постой... я уже ни черта не понимаю... Прошлый раз? Насть, что все это значит?

Подбородок дрожал, в носу щипало. Слезный ком подступал к горлу.

— Ничего... Просто уйди..., — проскрипела еле слышно.

Я отвернулась, чтобы он не увидел моих слез.

Ненавижу плакать при людях. Они потом припоминают о минутах слабости.

Спиной я ощущала как Ярослав стоял позади меня. Неподвижно. Рваное дыхание билось в мой затылок.

— Уйду.... Уйду, когда ответишь о каком, нахрен, прошлом разе ты имеешь в виду! — уперто стоял на своем.

А смысл скрывать...

Сколько еще я смогу держать это в себе?

Притворяться сильной, жизнерадостной и ни в чем не нуждающейся.

Это все ложь.

За сильным духом скрывалась маленькая девчонка с израненной душой, за маской весельчака была спрятана гримаса боли и не высохшие слезы. И только самые близкие знали меня такой, какая я есть...

Поток слез уже невозможно было остановить. Я сморгнула их. Вздохнула, почувствовав знакомую боль внутри. Легкие словно колючей проволокой перетянули.

Мне требовалось немалых усилий, чтобы собрать все мысли в кучу. Я пыталась успокоить неугомонное сердце, норовящее проломить мою грудную клетку, но все безуспешно. Взять эмоции под контроль стало задачей не из легких.

— Выпускной бал. Он... он оказался для меня очень даже плодотворным, — с горечью выдавила из себя то, о чем всегда старалась молчать.

Секундное замешательство, после чего Ярослав больно дернул меня за руку, буквально заставив посмотреть ему в глаза.

Ярослав уставился в одну точку. В никуда. Вид сокрушенный. Как будто громом пораженный. И мыслями он пребывал где-то далеко отсюда.

— Хочешь сказать... — с отрицанием покачал головой.

— Да, я забеременела от тебя тогда! — громко выпалила. — Из-за вступительных экзаменов узнала только спустя два с лишним месяца.

— Но...

Наверное, он хотел поинтересоваться о том, где же сейчас находится плод нашей "любви", но я не предоставила ему такой возможности:

— Две полоски на тесте стали настоящим потрясением для меня. Восемнадцать лет только-только стукнуло. Столько планов было, и все они пошли коту по хвост. Я не знала, что мне делать, но мама... Она поддержала меня, встала горой за моего ребенка. Сказала, что мы справимся со всеми трудностями, а потом... потом я чуть не умерла, потому что беременность оказалась внематочной. Я лишилась не только ребенка, но и гарантии стать матерью в будущем, а Маруся — это не что иное, как чудо! Теперь ты понимаешь, почему я пошла против твоей воли? Понимаешь, почему я не хотела считаться с тобой? Это сойдет за оправдание моего эгоизма? Можешь не отвечать! Потому что мне все равно, что ты об этом подумаешь! Убирайся прочь из моего дома!

Мне уже было не больно вспоминать слова своего лечащего врача, который утверждал, что с одной перекрученной трубой и аномалией развития второго яичника шансы забеременеть будут чертовски малы. Мне уже не больно было вспоминать о чувствах опустошенности, когда второе по счету ЭКО заканчивалось одним и тем же результатом — неудачной имплантацией эмбриона. Мне уже было не больно, потому что в моей жизни появилось самое настоящее чудо с мамиными голубыми глазками.

Однако я помнила всю ту боль, с которой жила долгие годы. Она сроднилась со мной. Я помнила все те эмоции, когда забывалась и случайно проходила мимо детской площадки, где резвились ребятишки. Я помнила ту щемящую пустоту в области груди, когда слышала, как моя крестница произносила такое простое, но эмоционально сильное слово "мама". И как же я мечтала однажды услышать это слово из уст своего ребенка. Мечтала, пока надежды мои стремительно угасали.

Но все это осталось в далеком прошлом. Теперь я безгранично счастлива, и никто не сможет отнять у меня мое счастье, независимо от дальнейших обстоятельств и оттого насколько далеко Ярослав пошлет нас. Даже если он откажется от частички себя...

Как и следовало, Маруся не стала долго терпеть одиночество и решила во что бы то ни стало закончить наш бессмысленный спор, переключив все внимание на себя. Она надрывно заплакала.

Я бросила на Ярослава последний убийственный взгляд, утерла слезы со щек и ринулась в комнату со словами:

— Свободен! Просто захлопни дверь с той стороны и все!

Маруся жалобно надрывалась, соска валясь у нее в ногах, но стоило малышке оказаться прижатой к моей груди, как она тут же успокоилась.

— Ох и непутевая у тебя мамка, — чмокнула ее в носик. — А папка так вообще — трусливый зайчишко без яйчишко.

Она похлопала глазками и рассмеялась, словно все поняла.

— Ы-ы-а, — спросила она о том, что же будет у нас на полдник.

— Как всегда, твое любимое молоко с молоком под молочным соусом. Будешь?

— Ы! — отозвалась, что означало: "доставай уже скорее!"

Глава 12

Устроившись на кровати, я приложила дочурку к груди. Та сначала взяла на пробу, посмаковала, а потом присосалась так, что не отцепишь.

Во время кормления я старалась поганой метлой вымести все крамольные мысли из головы. Этот процесс сродни йоге — всегда успокаивал меня, со временем он начал расслаблять.

Я с улыбкой на устах наблюдала за своей малышкой, слушала ее сладкие причмокивания, и представляла себе какой она будет, когда вырастет.

Ярких образов мне не приходило в голову. В основном видела в ней себя в юном возрасте, но я точно знала, что приложу все усилия, для того чтобы она была намного счастливей и удачливей меня.