Призрак (ЛП) - Кудлер Дэвид. Страница 2

— Хочешь присоединиться к Полной луне?

— Да, госпожа.

— Что ты знаешь о моей школе?

— Один из слуг Такеда говорил о ней, госпожа, говорил, что вы подбираете сирот-девушек и учите их быть жрицами. Я… не хочу больше служить во дворце.

— Нет? Я думала, это неплохая работа.

Девушка опустила голову, качая ею.

— Это очень сложно… для девушки.

— Ясно.

— И я скучаю по горам. Я тоже из провинции Темного письма, чуть дальше Высокой долины.

— Недалеко от острова Междуречья, — было сложно произносить это название без горечи.

— Недалеко, госпожа, — красивое лицо девушки помрачнело.

— Как девушка, живущая в горах, попала в столицу?

Она покраснела.

— Я… мою деревню разрушили, госпожа. Семью убили. И тогда мои волосы… — она указала на свою голову, словно такого объяснения хватало, а так и было. — У меня было два варианта — идти к вам в долину или в город императора.

Кунико придвинула столик к ногам Чийомэ. Когда Чийомэ опустилась на колени, Миэко положила кисть, бумагу и чернила перед ней.

— И ты захотела служить богам, — сказала Чийомэ.

— Да, госпожа.

— Хмм. Умеешь танцевать или играть на чем-то?

— Немного играю на флейте, госпожа.

— Это лучше, чем могла бы сказать Миэко, так ведь, Миэко?

— Да, госпожа, — ее уши порозовели, как и шея сзади, и это показывало, что Чийомэ попала в цель. Миэко не во всем была идеальна. Музыка ей не давалась, и Чийомэ не упускала шанса напомнить об этом самодовольной девушке.

Ухмыляясь, Чийомэ повернулась к Фуюдори.

— Ты умеешь читать и писать, дорогуша?

Девушка чуть нахмурилась.

— Немного, госпожа.

Глядя на ее лицо, Чийомэ взяла листок рисовой бумаги, обмакнула кисть в чернила и нарисовала три знака, которыми проверяла всех девушек, что присоединялись к ним: иероглиф из хираганы ку (く), из катаканы но (ノ), и китайский иероглиф кандзи ичи (一).

Фуюдори прищурилась.

— Ку… но… ичи? — она впервые посмотрела в глаза Чийомэ. — Девять в одном?

— Да, дорогуша. Девять качеств в одном человеке, — сильная, тихая, незаметная, ловкая, решительная, смелая, способная жертвовать, крепкая, резкая. — А так? — она соединила три знака в один: 女

Девушка нахмурилась на миг, а потом эта гримаса исчезла.

— Онна? — она снова подняла голову, в этот раз радуясь собой. — Женщина?

— Точно, — без образования, но не глупая. Совсем не глупая. — Куноичи — особая женщина. Если докажешь, что достойна, то сама станешь такой, как Кунико и Миэко.

Девушка кивнула, ее глаза были огромными. Так было каждый раз, хотя было бы иначе, если бы Чийомэ рассказывала им сразу всю правду.

— Что ж, дорогуша, если так…

Стук в дверь.

— Госпожа Мочизуки? — Чийомэ нахмурилась, услышав голосок Куротачи.

Она хотела рявкнуть, чтобы он уходил, но ей пришла в голову мысль лучше.

— Фуюдори, небольшая проверка. Избавься от этого мужчины.

— Избавиться, госпожа?

Кунико, казалось, хотела вызваться добровольно, чтобы разобраться с этим существом, но замерла, когда Чийомэ покачала головой.

— Да, Фуюдори. Это слуга лорда, что никак не оставит меня в покое. Он хочет новым альянсом увести меня от верности моему лорду Такеде. Он хочет вернуть то, что проиграл на острове Междуречья.

Черное пламя вспыхнуло в глазах девушки.

— Да, госпожа.

«Резкая!» — Фуюдори встала и пошла к двери.

— Кто здесь? — прорычала она.

— Девочка, открой дверь, — почти смеялся Куротачи.

Чийомэ увидела на ее лице маску служанки, Фуюдори приоткрыла дверь и сказала:

— Госпожа легла спать. Она не принимает посетителей.

— Девочка, — ответил Куротачи, стараясь выглядеть властно и мужественно, но звучал он все равно пискляво, — отойди. Я пришел по важному делу лорда Уэсуги.

Фуюдори сжала кулаки. Она смотрела в щель на мужчину, что был не выше нее.

— Я сказала вам уйти. Не заставляйте меня выходить.

«Так, так, так!».

— Кем ты себя возомнила! — голос Куротачи дрожал и напоминал девичий больше, чем голос Фуюдори.

— Я говорю с глупым слугой, который решил, что сможет пройти в комнату госпожи Мочизуки. Прочь.

— Неслыханно!.. — Куротачи резко распахнул дверь и попытался пройти мимо Фуюдори. Он даже в комнату войти не смог.

Два маневра, что Чийомэ видела у Кунико и Миэко, оказывали сильный эффект на вооруженных солдат: быстрый удар по горлу костяшками или боком ладони и нога или колено между ног. Фуюдори нанесла удары не готовому к этому Куротачи не так изящно, как это сделала бы Миэко, и не так сильно, как Кунико, но с решимостью, что повалила слугу стонать на татами.

На этом он не остановилась.

— Госпожа? — спросила Миэко, вскинув брови, когда девушка бросилась на слугу.

— Нет, Миэко, пусть девочка повеселится, — Куротачи сам этого добился. Девушка обрушила на него серию ударов и пинков, что точно сделали бы желтое одеяние слуги непригодным для носки, да и не скоро Куротачи теперь сможет пробовать еду своего лорда в зале. По звукам казалось, что она еще и сломала ему пару костей.

Кунико хмыкнула. Даже она была впечатлена. Она научила Хоши и младших девочек ударять быстро и лишать мужчину возможности ударить в ответ. Фуюдори уже знала этот урок, и не только. Хоть и не знала, когда нужно остановиться.

— Хватит, девочка, — сказала Чийомэ, Куротачи уже не отбивался. — Девочка. ХВАТИТ.

Тяжело дыша, девушка посмотрела на Чийомэ, а потом на дрожащее тело у своих ног.

— Стража, — простонал шар, которым был Куротачи.

— Нет уж, — сказала Чийомэ. — Ты ворвался в мои покои. И даже если стражи не бросят тебя за это за решетку, как ты объяснишь, что тебя избила девушка голыми руками? Они же рассмеются тебе в лицо.

Он скулил.

— Слушай, ласка, — Чийомэ подошла к нему. — Послушайся мою слугу и уйди отсюда. Пока я не отдала тебя на тренировку своим телохранителям.

Он снова заскулил и пополз к двери.

Чийомэ закрыла дверь и посмотрела на двух своих слуг.

Миэко и Кунико кивнули.

Фуюдори все еще тяжело дышала, ее щеки были красными, волосы растрепались. Ее костяшки были ободраны, одна нога была босой. Но ее черные глаза сияли.

«О, да. Молодец».

— Добро пожаловать, — сказала Чийомэ, — в Полную луну.

Отрывок из «Яркоглазой» («Времена меча» — 2)

Я люблю лазать.

Да, наверное, глупо так говорить сейчас. Конечно, я люблю лазать. Но это так. Всегда было так. Раннее воспоминание — мама плачет с сестрой на руках — я видела всегда сверху. И хотя мы только переехали в крохотный домик, хотя мне было всего четыре, я уже нашла тогда путь на покосившиеся стропила. В воздухе мне всегда было уютнее, чем на земле. Безопаснее.

Потому мама и назвала меня Белкой.

А теперь я смотрела на отвесную скалу в пределах Полной луны и нервничала. Боялась.

Тоуми фыркнула, они с Эми стояли позади меня с луками и колчанами за плечами.

— Страшно, Мышка-чан?

Я покачала головой. Но мы знали, что это ложь.

Эми улыбнулась, они пошли к вратам. Похоже, она так пыталась меня приободрить. Но ощущалось это, словно она утешала меня: «Было приятно дружить с тобой, Мурасаки».

— Давай уже, Рисуко-чан, — сказала Мицукэ. — Госпожа Чийомэ сказала, что ты забралась к ее окну по стене главного зала под снегом. Если ты смогла это, тот тут проблем возникнуть не должно.

Мы прошли через задние врата, утес навис над нами.

— Туда еще хоть кто-то забирался?

Куноичи с незапоминающимся лицом пожала плечами.

— Спроси у Миэко. Она тут дольше меня.

Я снова кивнула, во рту пересохло.

— Я… поищу лучший путь.

Она вскинула руки, словно говорила: «Я тебе не мешаю».

Горло пересохло, сердце подступило близко к нему, я пересекла маленький сад, что был за задней стеной лагеря. Я забралась по горе камней, покрытой растениями у основания утеса, и посмотрела вверх.