Следующая ступень (СИ) - Француз Михаил "Миха Француз". Страница 48

Демон за Томой не последовал. А в Приложении погас значок активной «дуэли» с Киотским Демоном, очередной раз подтвердив предположение Томы о том, что тот, если не сам автор этого Приложения, то уж как минимум его администратор с рутовскими правами.

«Дуэль» отменена. Значит, Демон не захотел его преследовать. Отпустил, значит… Надолго ли? Почему-то Томе казалось, что встреча их не последняя. И схлестнуться с Финальным Боссом ещё придётся… на то он и Финальный Босс.

Вот только, как валить такого Монстра, Тома не мог пока даже приблизительно представить. Слишком, просто подавляюще слишком, тот был силён. Во всех смыслах и аспектах он был на голову выше Томы. Даже просто сбежать от него оказалось делом, выпившим силы парня до самого доннышка.

Тома стёр кровь с лица, поправил свой галстук и похромал на выход.

Глава 38

В квартире Кобаяси было пусто. Девочки в постели не было. Это…нельзя сказать, что не расстроило парня. Да, именно вот так: через два «не». То есть, нельзя сказать, что Тома расстроился, не найдя свою эксцентричную спутницу там, где он её оставил. Но и обратное утверждать будет не до конца правильным. Всё же, хоть они и знакомы меньше суток, но… как-то притёрлись, что ли?

Тома тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли и рассуждения, сам же поковылял в душ. Точнее, сначала к боксу приёма товаров из автоматической доставки, чтобы забрать аптечку, которую заказал, ещё пока ковылял к лифту из чьей-то разгромленной квартиры. Как раз, должны были уже доставить.

Кстати, о квартире: туда Тома вызвал «наряд» роботов уборщиков с программой максимально полной уборки и дезинфекции помещения — ни к чему своими отпечатками и кровью разбрасываться, где ни поподя.

Аптечка уже пришла. Тома забрал её и поплёлся в душ — сначала смыть с себя всю грязь, кровь и осколки, какие нет необходимости доставать пинцетом из-под кожи.

Ополоснувшись, без мочалки, с одним только гелем для душа, чтобы не потревожить впившиеся в кожу кусочки битого стекла и не сделать хуже, Тома вернулся на кухню. Включил свет, уселся на стуле возле стола, разложил инструменты и медикаменты с бинтами и пластырями, и принялся за мелкий «саморемонт».

Так его и застала вернувшаяся Кобаяси: сидящим на стуле в трусах и очках посреди её кухни с пинцетом в одной руке и коммуникатором в другой. На коммуникаторе был включен на полную яркость фонарик-вспышка камеры. Сама камера была выставлена на максимальные разрешение и зум. Коммуникатор был синхронизирован с очками, на которые подавал изображение с камеры. Тома рассматривал в камеру ранки на своей голове, после этого пинцетом выковыривал из них всё лишнее и обрабатывал антисептиком. Делал он это всё шипя и матерясь на восьми языках. Или больше. Что-то отдельное вычленить из того потока сознания и эмоций, что изливался сейчас шипящим полушёпотом в одинокой кухне, было бы довольно трудно.

— Давай сюда, — хмыкнула Кобаяси, подходя и забирая у Томы пинцет.

Тот глянул на неё, чуть сжался, но протестовать не стал.

Кобаяси сняла с него и с себя очки, свои нацепила ему, его себе. Забрала коммуникатор и принялась исследовать голову неудавшегося каскадёра.

Хотя, к слову сказать, не так уж и много тот нацеплял стекла: три небольших ранки на олове, пара царапин на спине и на локте. Но поковыряться в них-таки пришлось.

— Не шипи, — хмыкнула Кобаяси. — Вот, зацени лучше свою «акробатику», — сказала она, запуская видеозапись, в которой были он и Киотский Демон на крыше.

Что ж, со стороны это смотрелось круто. Даже очень круто. Но очень коротко. Вся схватка не заняла и пятнадцати секунд. Просто: рррррраз!.. и всё. Тишина, темнота… и звук сыплющегося где-то внизу на асфальт стекла.

Однако, видеозапись на этом моменте не заканчивалась. Она продолжалась.

Киотский Демон повернулся спиной к камере, подошёл ближе к краю крыши… снял маску и потёр глаза. Видимо, свето-шумовой гранатой ему всё же неплохо попало по ним, даже не смотря на светофильтры, что в ней установлены. А они в ней установлены! Тома в этом просто уверен.

Подошёл к краю крыши и аккуратно глянул вниз. Затем вернул маску на лицо.

Дальше… дальше было ещё интереснее. Из темноты, с другого края крыши вышел ещё один человек… Ещё один Киотский Демон. То есть: черные косоде с хакама, желтая соломенная шляпа и белая «безликая» маска вместо лица.

Вот только… это была женщина. Намётанный взгляд обмануть сложно. Хоть издалека и были эти двое похожи, но разница была, и была заметной. Мужчина-Демон был ниже Женщины-Демона. Ненамного, но ниже.

Тома, кстати, только сейчас обратил внимание, что Киотский Демон невысок. И крепким телосложением не отличается: тонок и строен. Тома не знал, чем это смогло бы ему помочь, но в памяти отложил.

— Кажется, ты создал Монстра, — произнесла Женщина-Демон. Голос был искажён. Видимо, в маске был установлен специальный вокодер. И говорила она почему-то по-русски, причём, без акцента. — Признай, он тебя сделал. Ну, признай!

— Я жив, — прозвучал такой же искажённый ответ от Мужчины-Демона. — Он жив. Ничья.

— Но это твоя первая «ничья» за всё время.

— Вторая, — не согласился с ней Мужчина-Демон.

— Это не считается, — ответила Женщина-Демон, подходя и нежно, по-хозяйски, опустила руки на плечи Мужчины-Демона. А затем обняла. — Эта крыса просто оказалась слишком живучей… Дурацкие шляпы, — переключилась Женщина-Демон на головной убор, который не позволял ей нормально обнять мужчину и опустить голову ему на плечо. — Зачем мы их вообще носим?

— Хорошо скрывает волосы и причёски, — не оборачиваясь, ровно и спокойно ответил Демон-Мужчина. — Да и образ получается законченным. Целостным.

— Любишь ты… всю эту театральщину.

— Картина должна быть совершенной. Иначе нет смысла браться за кисть, — ответил он.

— Сколько раз тебе говорить: совершенство пугает. Оно неприятно. Оно отталкивает. Всегда надо оставлять какую-нибудь деталь, что будет выбиваться, будет вводить небольшой диссонанс, конфликт в картину. Только тогда ей будут верить. Тогда она будет проходить без подозрений и сопротивления. Но в глаза бросаться она не должна. Не как окурок на идеально чистом плацу, брошенный напротив генеральской трибуны.

— Я перфекционист, — ответил всё так же ровно Мужчина-Демон.

— А я художник, — ответила Женщина-Демон. Какое-то время они стояли молча. Мужчина-Демон смотрел на звёзды. — Тусклые они здесь, — заметила Женщина-Демон.

— Это не важно, — ответил Мужчина-Демон. — Созвездия. Никак не могу понять систему.

— Систему?

— Я был на десятках планет. Созвездия везде разные. Хотя, если верить карте космических маршрутов, то звёзды одни и те же, только взгляд с другой точки. Но нет. У меня идеальная память. Хорошее пространственное воображение. Самые мощные компьютеры и программы для моделирования. Но не получается. Модель, построенная по карте маршрутов не совпадает с тем, что видят мои глаза. Кто же врёт? Мои глаза или мой компьютер?

— Может быть — ката? — предположила Женщина-Демон. — Карты рисуют люди. Люди могут ошибаться.

— Ошибаться… люди… А ещё люди могут врать… — тем же ровным тоном проговорил Мужчина-Демон.

— Да и Бог с ними. Ну признай: он тебя сделал! — ткнула его кулачком в плечо, выпустившая его из объятий Женщина-Демон.

— Он показал результат лучше расчётного, — ответил Демон. — Сумел удивить. Но «физика» у него ни к чёрту. Рефлексы легли, как надо, двигательные навыки тоже. Но вот по физическим кондициям его тело слишком слабое, неразвитое, нетренированное. И не хватает опыта. Навыки и рефлексы всё ещё «чужие».

— То есть, с этим образцом ты не закончил? — спросила Женщина-Демон.

— Естественно, нет, — поправил шляпу Мужчина-Демон. — Это было лишь стартовое тестирование. Надо проверить все режимы. Определить крайние значения, устойчивость к экстремальным нагрузкам, выявить и локализовать всю «побочку». Работы ещё много, — сказал он. Потом повернулся к Женщине-Демону. — А ты? Что со своей будешь делать ты?