Ты - мой выбор! (СИ) - Бехтерева Каролина. Страница 19
— Лер… поговорим? — Спрашиваю осторожно, но девушка утирает лицо, на миг прикрывает глаза, и поднимается с постели.
— Меня сейчас волнует только одно: твои слова о квартире… Что ты имел в виду, когда сказал, что там свободно?
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
За день до…
Андрей
Оставляю малышку готовиться к банкету, а сам быстро покидаю дом, и уже из машины звоню другу.
— Тём, нужна помощь твоего дядьки, и чем быстрее, тем лучше.
Когда друг обещает перезвонить в течение получаса, я резко выворачиваю руль и несусь в сторону знакомого двора.
Поднимаюсь на четвертый этаж и с размаху колочу по деревянному полотну.
Раздаются маты и ругань, а затем дверь распахивается, и меня обдает алкогольным угаром и затхлостью.
— Опять ты? — Отчим мелкой непроизвольно хватается за покалеченный ранее нос, и отскакивает на несколько шагов назад.
— Собирайся!
— Чё? Ты охренел? Заваливаешься в мой дом и свои права качаешь?
Услышав о «ЕГО» доме, моя выдержка испарилась.
Делаю один шаг вперед, захватываю затылок мудака и нажимаю на позвонки, от чего это ничтожество скулит, и едва стоит на дрожащих ногах.
Из глубины квартиры слышится топот, и свету божему является мать года.
Страх в глазах и женщина приваливается к стене, прижимая руки к груди.
— ТЫ! — Выставляю руку в её сторону. — У тебя есть ровно час, что бы вымыться, переодеться, собрать необходимые вещи и документы и не рыпаться из квартиры. Я вернусь ровно через 60 минут, и если я не найду тебя на этом же месте — отправишься за возлюбленным.
Глава 30
Выталкиваю Коленьку за дверь в одних трусах, и, ускоряя подсрачниками, помогаю ему спустится на первый этаж.
Он возмущается, что-то там бормочет про свои права, пытается удрать, но я успешно «сопровождаю» его до своей машины.
Оглядываю урода еще раз, морщусь от отвращения и открываю багажник.
— Залазь!
— ЧТО??? Не буду… — Прикрываю глаза, вдыхаю поглубже и дергаюсь в его сторону.
Я еще никогда не видел, что б стокиллограммовая туша с такой прытью залезала в багажник.
Выезжаю со двора под восхищенные взгляды соседей, и направляю машину в сторону леса.
Я давно не пользуюсь подобными методами, но сейчас, самое время тряхнуть стариной.
Выбрав самую непримечательную опушку, закрытую густыми кустарниками, глушу двигатель, и прислушиваюсь к нечеткому бормотанию в багажнике.
Серьезно? Эта пьянь знает молитву?
Приподнимаю крышку как раз в тот момент, когда Коленька произносит финальное «Аминь!», а его сложенные ладошки перед носом дергаются от резкого света, бьющего по глазам.
— На выход!
Мужик дрожит, оглядывается по сторонам, а когда вытягивает шею, и видит окружающую обстановку, я жалею, что не подстелил клеенку под него.
Хватаю его за шкирку и тяну вверх. Не хватало еще, чтоб это убожество помочилось в мою машину.
Колян замер на одном месте. Переминается с ноги на ногу, поправляет поехавшие вниз семейки, и я прям наяву вижу, с какой скоростью может трезветь человеческий организм.
— Копай! — Швыряю лопату, и та с приятным звуком застревает в сырой земле.
— Эээ… мужик, да погоди ты… давай поговорим…
— КОПАЙ!
Глаза Николая увеличились вдвое, и я думал, его пустая башка отвалится, пока он вертел ею от меня к рукоятке лопаты, и обратно.
— Подожди… давай обсудим, а? Да понял я всё, ПОНЯЛ! — Истерические нотки уже отчетливо слышались в его голосе, но мне было этого мало.
— Коля, КО! ПАЙ! — Отхожу к машине, удобно усаживаюсь на капот и готовлюсь наслаждаться одной из трех вещей в мире, на которые можно смотреть бесконечно.
Мужик слабо орудует инструментом, и через каждых пять минут спрашивает меня: «Так хватит?». А как только я отрицательно веду головой — со страдальческим выражение скорби всего мира, продолжает елозить по влажной земле.
Поглядываю на часы, понимая, что к горе-мамаше я прилично опаздываю, и, как бы эта не шибко умная особа, не расценила подобное в свою пользу, и не свалила по-быстрому.
— Так, Николай, ускоряйся! — Решил поторопить эти потуги болезного крота.
Мужика уже практически не видно, только макушка изредка мелькает, да земля в разные стороны летит.
— Всё! Верни лопату! — Возвышаюсь над ним, поднимаю инструмент, а когда Коленька решает последовать за ним, предлагаю не спешить.
— Но… я же все выкопал…
— Ну и молодец! А теперь устраивайся поудобней. — Отбрасываю свою куртку в открытый багажник и поудобней сжимаю черенок лопаты.
Спустя 20 минут выпрямляюсь. Спина приятно похрустывает, а на месте, где еще совсем недавно была некрасивая разрытая яма, сейчас красуется аккуратная ровная поверхность, ярко выделяющаяся чернотой земли на фоне сочной зеленой травы.
— А теперь слушай меня внимательно, Коля, — Присаживаюсь на корточки у самой голове алкоголика, и продолжаю спокойным, ровным тоном, — сейчас я уеду, а ты останешься здесь. Подумаешь, осознаешь всю серьезность ситуации, а когда в твою затуманенную коробку влетит светлая мысль, можешь начинать освобождаться.
— Как это…? Ты ж мне руки прикопал… — Глаза некогда борзого самца, коим он себя мнил при нашей первой встрече, предательски заблестели.
— Скажи спасибо, что морду твою на воздухе оставил. Так вот… До города дойдешь пешком, заодно и голову проветришь, и если ты, Николай, попытаешься вернуться в семью, из которой два часа назад я тебя увез, тебя закопают на этом же месте, только с небольшой разницей — в деревянном гробу и заживо. Потом уж кричи, не кричи… В лучшем случае найдут лет через 5, когда наше правительство наконец застроит эти места, НО… если тендер выиграет МОЯ фирма — тебе не повезло вдвойне, Коля…
Забираю лопату, захлопываю багажник и без единой доли сомнения, выезжаю из леса на главную дорогу.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Глава 31
Наше время
Валерия
— И ты просто оставил его в лесу? — Мои волосы на затылке неприятно пошевелились, когда я увидела, с каким равнодушием Андрей рассказывал такие ужасные вещи.
Нет, я не жалела Колю, наоборот, скорее. Как вспомню, сколько натерпелась от него, даже позлорадствовать могу… Меня пугало другое…
— А мама…? Её ты…
— НЕТ!
Едва сдерживаю выдох облегчения. Да, эта женщина причинила мне боли и разочарования не меньше, но… возможно, где-то глубоко в душе, я все еще верила, что в ней осталось хоть что-то от человека, которого я любила.
— Где она?
— У Тёмкиного дяди своя частная клиника. Это реабилитационный центр для зависимых людей. Сейчас твоя мама находится там. За ней круглосуточный уход и лечение. Знаю, ты об этом не просила, но я…
— Спасибо…
— Не за что… — Андрей растерян не меньше меня, а неловкость, сквозящая в воздухе, изрядно напрягает, но я не знаю, что еще ему сказать…
Последние сутки были откровенно паршивыми, и в одночасье забыть его поступок, а уж тем более, слова — для меня пока непосильный труд.
— Лер…
— Не надо! — Перебиваю Андрея резче, чем хотелось бы, но я просто не готова сейчас слушать то, что он собирается сказать. — Я хотела бы уйти…
Неуверенно приподнимаю голову, и заглядываю в потухшие глаза мужчины напротив.
— Но, я думал…
— Андрей, послушай… Я правда тебе благодарна за все, но это не меняет того, что ты сделал, понимаешь? Я только-только поверила в … тебя… тебе… а потом…
— Лера, между нами с Верой ничего не было!
— Я знаю, да только какая разница? Дело же не в самом действии, а в твоем манипулировании моим отношением к тебе. Ты, почему-то, решил, что можешь поиграть со мной, надавить побольнее, что бы что-то доказать, а мне не нужно, чтоб потом, при каждом удобном для тебя случае, ты поступал таким же образом. О каком доверии может идти речь, когда ты воевать со мной решил в такой способ?
— Всё не так…
— Я не могу и не хочу оставаться в твоем доме… Ты одной фразой, пусть и намеренно лживой, разрушил что-то настолько важное и хрупкое, что я не знаю, как это исправлять. Я даже не уверенна, что это вообще возможно.