Двое из ларца… для бывшего - Гейбатова Мила. Страница 2

– Вы, девчонки, вечно худеете, а потом обмороки, – заявляет Дима со знанием дела.

– Ага, обмороки, – глухо повторяю.

Через время вата съедена, и разговор совсем перестает клеиться. Я снова ухожу в себя.

– У тебя тут чуть–чуть осталось, – Дима вдруг наклоняется близко–близко ко мне и проводит пальцем по уголку моего рта.

– Спасибо, конечно, но я и сама могу, – отшатываюсь на спинку лавочки. Мне неприятна чужая близость. – Я, пожалуй, пойду. Спасибо за компанию. Да и ты тоже наверняка спешишь.

Пытаюсь встать, но сильные руки парня не дают этого сделать.

– Ничуть, – он качает головой, – я уже там, где должен быть.

И внезапно его губы накрывают мои. От удивления не сразу начинаю вырываться, несколько долгих секунд сижу шокированная в объятиях Димы.

– Д–да, ты в своем уме?! – возвращаю контроль над собой и с силой отталкиваю парня, вскакивая на ноги. – С чего вообще? Никаких намеков не было! Я вообще беременная от другого к твоим сведениям!

– Серьезно? Беременная? Ничего себе, а мне не сказали, – бормочет Дима.

– Почему тебе кто–то должен был сказать?! Ай, ладно, ну тебя, – машу на него рукой и убегаю теперь уже точно домой.

Странную реакцию Димы списываю на его личную неадекватность, которую я попросту раньше не замечала. Все–таки мы впервые общались с ним наедине.

Квартира встречает меня тишиной. Захлопываю дверь и вздрагиваю от громкого звука. Марка еще нет, рано слишком. И я медленно прохожу внутрь.

Рассеянно провожу рукой по рамкам с нашими совместными фотографиями и осознаю, что все было ложью. И только сейчас по моей щеке медленно стекает одинокая слеза.

Яростно вытираю ее и иду пить чай. Нам с Марком предстоит долгий разговор, и я должна к нему морально подготовиться.

Проходит пару часов, и я практически успокаиваюсь, почти убеждаю себя, что в жизни порой случаются недоразумения, и, возможно, это одно из них приключилось с нами. В конце концов, я всегда была за правду и справедливость, а потому не собираюсь молча уходить в сиреневый закат. Дождусь Марка, прижму к стенке, и мы вместе решим, как быть дальше. Решим, как цивилизованные люди, а не как классические герои любовных романов.

Но мне не приходится долго ждать, он звонит, как раз в тот момент, когда я прихожу сама с собой к согласию.

– Алло, – отвечаю, затаив дыхание, и на подсознательном уровне сразу понимаю, что он знает, что я знаю.

–Привет, Марина, – произносит он тяжело. – Поздравляю с защитой диплома.Я с отцом виделся, он мне многое рассказал и показал.

– О, здорово, – киваю, забыв, что он меня не видит, – и спасибо.

– Я сегодня переночую у родителей. Нужно подумать, – произносит отрывисто Марк. – Я все знаю.

–Вообще–то, это я все знаю, – поправляю Марка. Еще у одного проблемы с речью сегодня. – И ты не находишь, что нам нужно поговорить?! Спустишь все вот так, убегая к родителям, от влияния которых мечтал избавиться?!

– Не надо о моих родителях! – произносит Марк зло, чем сильнее удивляет меня. – Марина, – он делает глубокий вдох, – нам лучше не видеться ближайшее время, а не то я за себя не ручаюсь. Ты живи спокойно, квартира оплачено на месяц вперед. Я как–нибудь заскочу, забрать вещи.

– Совсем оборзел? – произношу в шоке. – Ты решил поступить как трусливая задница? Молча сбежать?

– Все, Марин, мне слишком тяжело сейчас.

– То есть ее ребенок важнее моего?! – кричу в телефон в истерике, но меня уже никто не слышит. – Отключился, – произношу сама себе, – он просто отключился и вычеркнул меня из жизни, оставив напоследок подачку в виде платы за квартиру.

Швыряю кружку в стену и оседаю на пол, давясь рыданиями…

Глава 3

После продолжительной истерики я попросту засыпаю до следующего полудня. Давно не вставала так поздно, всегда были какие–то дела.

Бреду понуро на кухню. Один взгляд на устроенный вчера погром, и воспоминания заново накрывают меня, заставляя опереться руками о стол и сделать несколько глубоких вздохов. Нет, так нельзя продолжать.

Завариваю себе кашу и какао, нужно постараться поесть. Усилием воли отправляю ложку себе в рот, подавляя желание выплюнуть еду. Глотаю и перевожу дух. Пью и слегка хлопаю себя по щекам.

Истеричность и излишняя драматичность мне не свойственны, нужно заканчивать с таким неконструктивным поведением. Я теперь не одна, и должна отвечать не только за себя. Справилась, когда осталась без родных, и тут справлюсь.

Но спускать поведение Марка на тормозах я не собираюсь. Нам жить в одном городе, и я не собираюсь прятаться от его дамы сердца и от него самого. Он обязан моей крошке ровно столько же, как и чужой.

Немного воспрянув духом, доедаю и привожу себя в приличный вид. Уснула вчера в чем была, это никуда не годится. Хватаю рюкзак и собираюсь открывать дверь, но кто–то меня опережает, нажимает на звонок.

Глупое я создание, открываю, не глянув в глазок.

– Владислав Германович? Здравствуйте, – вспоминаю о вежливости в последний момент.

– Мариночка, приветствую, – кивает мужчина с улыбкой на губах. – Я зайду?

– Э, – мнусь, – я уходить собиралась.

Снова оставаться с этим мужчиной наедине совсем не хочется. Почему–то рядом с ним внутри меня просыпается безотчетный страх, очень неуютно становится.

– Я много времени не займу, – говорит отец Марка и нагло шагает внутрь квартиры, оттеснив меня плечом. – Проходи на кухню, – звучит приказ.

Да уж, приятный человек. Выдыхаю и иду вслед за ним.

– Чаю не предлагаю, без обид, – становлюсь в дверях кухни и упираю руки в бока, – и я спешу.

Владислав Германович бросает на меня цепкий взгляд, но никак не комментирует.

– Ладно, Марина, тогда сразу к делу, – он вытаскивает из кармана конверт, сложенный вдвое. – Это тебе от Марка. Отступные, так сказать. Ты – девушка умная, практичная, найдешь, куда их потратить.

Тут Владислав косится на мой живот. Тут же неосознанно прикрываю его руками. Он знает? Но это невозможно.

– На что вы намекаете? – спрашиваю осторожно.

– Только на то, что тебе стоит оставить моего сына и переехать.

– Это точно его решение? – подозрительно щурюсь. – Мы так толком и не поговорили вчера! Если от него беременна какая–то Жанна, это не значит, что можно выкинуть меня, как собачку, даже не поговорив! Я не верю, что Марк – инициатор этих денег, скорее вы! И я собираюсь поговорить с ним, – трясущейся рукой роюсь в рюкзаке в поисках телефона, но Владислав Германович перехватывает мою конечность.

– Послушай, девочка, –практически шипит он мне в лицо, – ты не нужна моему сыну, он счастлив с другой!Наконец у него невеста, соответствующая статусу нашей семьи. А ты не будь дурой, не усложняй жизнь ни себе, ни Марку, – видимо, мои мысли отражаются на лице, потому что он вдруг отпускает мою руку и начинает рыться в карманах. – Вот, смотри! Они вчера ходили на узи, у них все хорошо, не порть им жизнь, девочка.

С болью смотрю на счастливую пару.

– Н–но я, как же я. Я ведь тоже, – произношу, едва сдерживая слезы.

– Ничего, ничего, у тебя все наладится, – говорит участливо Владислав Германович, – ты еще встретишь своего единственного. Присядь, – он мягко толкает меня на диван и отходит к графину, – и выпей воды, – сует стакан, а я машинально делаю глоток.–Скоро жизнь заиграет новыми красками.

Глава 4

Владислав Германович уходит, а я все так и сижу в обнимку со стаканом. Кажется, он что–то еще говорил, прощался, рекомендовал воду выпить до конца, дверь за собой сам закрыл.

Я не реагировала. Возможно, только кивнула. От былого собранного настроя не осталось и следа.

Из ступора меня выводит сигнал телефона. Будильник. Напоминание о том, что нужно сдать институтские книги, но я с этим позавчера справилась, забыла с телефона убрать.

Нажимаю на мобильник, а потом с удивлением смотрю на стакан. Не сразу понимаю, откуда он у меня в руках. Передумываю допивать и выливаю. Что мне действительно нужно, так это умыться.