Цена согласия (СИ) - Доронина Слава. Страница 41

Костя идет к себе в спальню, я направляюсь в свою. Принимаю душ и заглядываю к нему в комнату через пятнадцать минут. Гончаров не спит, что-то делает в ноутбуке, лежа на кровати.

Я подхожу ближе и сажусь на ее край.

— Ты голоден?

— Не особо. Сейчас кое-что проверю и лягу. Почти двое суток не спал.

— Ты изучаешь историю моих запросов? — удивляюсь я, заметив, что именно смотрит Костя в ноутбуке.

— Да. Ты искала вакансию официантки, — удрученно вздыхает Гончаров. — Маша, я все понимаю, мое поведение оставляет желать лучшего, но ведь я был честен с тобой с самого начала. Чтобы скрыть вот эти проблемы, которые ты едва мне не организовала, понадобилось бы много денег. Единственная новость, на которую я дам добро в СМИ, — это твоя беременность. Естественно, фиктивная. Но об этом будут знать только трое: я, ты и твой врач, к которому мы съездим на днях.

— Что ж, по крайней мере кто-то из нас двоих честен, — парирую я. — Неужели тебе нет дела до того, какие чувства я буду при этом испытывать?

— Я стараюсь не думать об этом.

Циничный мерзавец. Нежнее и мягче, да? Вот Таню бы засунуть в мою шкуру и дать пожить с этим твердолобым, к которому меня невообразимо тянет. Постоянно борюсь с желанием залепить Косте пощечину, а потом наброситься с жадным поцелуем. Но вымаливать взаимность, как нищенка, — это не про меня. Как и делать шаги навстречу. Два предшествующих опыта должны же хоть чему-то научить? Нельзя держаться за мужчину, которому ты не нужна.

Поднимаюсь с кровати и хочу уйти, но Костя хватает меня за руку, отчего самоконтроль опять дает сбой.

— Всё? Наговорилась? Или ты не за разговорами приходила?

— Может, хватит издеваться? Ты видишь, что со мной происходит, и понимаешь, что причиняешь мне боль.

— Это говорит твой здравый смысл или остатки шампанского?

— Я хочу спать.

Пытаюсь выдернуть свою руку, но Костя спихивает с себя ноутбук и валит меня на кровать.

Я упираюсь ладонями в его грудь и сопротивляюсь, но он сильнее. Сжав мои бедра руками, сажает меня на себя сверху и не дает встать.

— Я сколько угодно могу показывать тебе свое равнодушие, но ему, похоже, на это плевать.

Костя обхватывает рукой мой затылок и наклоняет к себе вместе с движением бедрами. Его стояк врезается в промежность, ясно давая понять, что Гончаров хочет меня.

Предпринимаю еще одну попытку вырваться, даже ударить Костю, но он не позволяет это сделать. Держит, словно в стальных тисках, а потом начинает целовать.

Кажется, это безумие длится вечность. Я все жду, что сейчас Костя сорвет с меня одежду и возьмет, как тогда в прихожей, но ничего не происходит. Он отпускает меня. Шумно дышит, разглядывая мое лицо. Хватка его пальцев на бедрах становится сильнее. Знак того, что мы еще не закончили и Косте нужна передышка? И лишь спустя мгновение понимаю, почему он меня не отпускает.

— Маша, сильные эмоции в сексе не означают, что у людей так будет всегда. Со временем все приедается. Страсть отходит на второй план. На смену этому чувству приходит постоянство и уверенность в партнере. Ни один из твоих мужчин не давал тебе этого. И я, к сожалению, не дам. Ты могла уйти, но не воспользовалась этим шансом. Теперь оказалась в ловушке и пытаешься вызвать у меня в ответ хоть какие-то эмоции. Но к своим сорока я оброс цинизмом до такой степени, что не задумываюсь о боли других людей и редко кому иду навстречу. У любого решения есть обратная сторона. Ты выбрала остаться со мной, но я не стану что-либо менять в своих целях и планах ради тебя. Твои действия? Будешь вставлять мне палки в колеса и дальше учинять беспредел?

— Не знаю, — честно признаюсь я, задыхаясь и цепенея от его близости и рук на моей коже. — Ты по-прежнему считаешь, что не ошибся с выбором? Или знал, что исход будет таким и я захочу от тебя взаимности?

Нажим его пальцев становится не таким ощутимым.

— Догадывался о подобном. Поэтому сразу принял для себя решение не сближаться с тобой, — говорит Костя, чуть подумав. — Но чем больше тебя узнаю, тем меньше хочу, чтобы тебя кто-то обижал.

— Ты ведь говорил, что кроме тебя никто не сможет это сделать… — произношу пересохшими губами.

Костя смотрит на меня долгим, пронзительным взглядом.

— Твои подруги и Рафаэль смотрят десятый сон, пока мы здесь треплемся ни о чем.

— Намекаешь, что нужно идти спать, а не донимать тебя своими вопросами? Не говорить, как меня ранит твое безразличие? Но это ты меня держишь, я собиралась уйти. — Бью его кулаком в грудь. — Отпусти, и разойдемся по комнатам. — Я тебя услышала.

— По комнатам? — Костя снова толкается бедрами мне навстречу. — Сейчас разойдемся.

Один рывок, и я уже нахожусь под ним, а его губы жадно целуют мой рот.

33 глава

Я просыпаюсь от того, что снится, будто я пью воду и никак не могу утолить жажду. Приподнимаю гудящую голову и замечаю рядом спящего Костю, понимая, что мы в его комнате. Вчера, после яркого оргазма, словно выключили свет перед глазами и мгновенно наступила темнота.

— Ты куда? — Костя хватает меня своей огромной ручищей, когда я пытаюсь выпутаться из одеяла.

— Пить хочу. На кухню.

— И мне принеси, — произносит он хрипло и отпускает меня.

На кухне долго не задерживаюсь. Выпив обезболивающее и два стакана воды, беру столько же с собой и возвращаюсь в спальню.

— Костя, — толкаю его в плечо.

Гончаров приоткрывает сонные глаза. Садится и берет стакан из моих рук. Осушает залпом и просит метнуться на кухню еще за одним. Я протягиваю ему второй. Костя и его выпивает, а потом ложится обратно, сказав спасибо.

Я забираюсь под одеяло на свое место и закрываю глаза. Нужно еще немного полежать, а лучше поспать. По-хорошему, душ не мешало бы принять, но это успеется.

— Ты комнаты перепутала, — говорит Костя, пытаясь отобрать у меня одеяло.

— Я на своем законном месте. — Поднимаю руку и показываю кольцо, а после тащу на себя одеяло, потому что у Кости в комнате на всю мощность работает кондиционер.

— Хорошо. Только на сегодня. — Гончаров ложится на другой бок и засыпает.

Не знаю, какой у Гончарова принцип и почему он никого не впускает в свою постель, но спать вдвоем — это тепло, приятно и удобно.

В следующий раз я просыпаюсь, когда комната погружена во мрак. Кондиционер работает уже тише, и открыты створки окон. Костя лежит на животе, свесив одну руку на пол. Несколько минут я наблюдаю за ним, а потом тянусь и глажу его плечо ладонью, ловя себя на мысли, что мне нравится Гончарова трогать и смотреть, как он спит.

Кажется, Косте тоже. Перевернувшись на спину, он берет мою руку и кладет ее себе на голову. Хочет, чтобы гладила по волосам? Второй рукой я тянусь к пульту на тумбочке и включаю телевизор, оставив небольшую громкость. Бесцельно щелкаю каналы, пока не останавливаюсь на «Титанике». Сто лет не видела этот фильм. Счастливые и влюбленные, Джек и Роза стоят на палубе, даже не догадываясь, что быть вместе им осталось считаные часы.

— Если бы он ее сейчас столкнул, то потом, с большей долей вероятности, выжил бы. Ну или вместо протянутой руки, когда она в начале фильма поскользнулась и едва не упала, надавил бы ботинком на вторую, — говорит Костя хриплым голосом. — Масса вариантов была. Но он выбрал дурацкую смерть.

— Он не выбирал. — Высказывание Гончарова вызывает у меня волну неприятия. — Хорошо, что ей Джек попался, а не ты.

— Думаешь? Она бы не успела понять, что к чему. Сколько они были знакомы? От силы пару дней? Почти как мы, прежде чем стать мужем и женой, — продолжает он свои умозаключения.

Собираюсь возразить, но останавливаю себя, задумавшись о том, что если это проекция на нас и наши отношения, то из нас двоих ко дну пойду я?

— Вообще-то это фильм о любви, а не о гангстерских разборках, — пытаюсь говорить спокойно.

— А что-нибудь поинтереснее есть?

— Хочется посмотреть этот фильм. Давай вместе? — предлагаю я. — За окном все равно ночь. А потом я приготовлю ужин или закажу что-то из доставки. Ты голоден?