Последняя Цивилизация (СИ) - Рябова Анастасия Анатольевна. Страница 16

– Твое предположение, абсолютно оскорбительно, – Ник вопросительно вскинул бровь, затем кивнул, а я продолжила. – Это конечно может для тебя показаться несколько абсурдным или глупым, но тем не менее. Ты просил откровенности, я тебе рассказываю. Когда-то мой отец рассказывал мне.

Я прикрыла глаза, воскрешая в памяти образ отца, покачивающего в кресле после долгого тяжелого дня, его доброе улыбчивое лицо и тихий голос, который внушал мне трепет:

«Давным-давно, наша земля процветала. А люди встречали расцвет своей цивилизации. Они без устали возводили огромные города. Численность населения была так высока, что и им приходилось строить огромные дома. Такие высокие, что задевали облака. Они рыли, копали и истощали нашу землю, и однажды они совершили, что-то ужасное из-за своих нескончаемых потребностей. Им всегда и всего было мало. Человечество стремилось к совершенству, но так его и, не достигнув упало в пропасть. Они обрушили на себя, то, что сами и создали. Люди начали умирать от радиации лучевой болезни. Большие города стали непосильной ношей. Те, кто выжил, разбрелись по земле, что бы выжить. А прекрасные города опустели, но не разрушились, а ждут своих хозяев и неустанно смотрят вдаль. Моя девочка, когда ты вырастишь, мы съездим посмотреть на них».

Я закончила рассказ и посмотрела на Ника, который продолжал сидеть на стуле с тем же выражением лица и в той же позе.

– Отец погиб на охоте, а наша мечта стала лишь моей.

– Так выходит, ты хочешь увидеть их. Поэтому ты собираешься с нами в рейд?! О, ты так наивна. Ради какой-то глупой мечты, ты собираешься угробить свою жизнь, – он засмеялся. – Я думал здесь, что-то посерьезнее. Но это так обыденно для малышки вроде тебя, что я не могу не смеяться.

– То есть для тебя это не серьезно, – его слова, реакция действительно жестоки. Он просто посмеялся надо мной! Я сейчас буквально поделилась с ним самым сокровенным, а он просто высмеял меня, хотя чего я ожидала. Я встала, собираясь, уйти.

– Роза, сядь, я не разрешал тебе уходить.

Никита толкнул меня в сторону стула, поставил на стол железные кружки и налил в них кипятка, потом принес чайник и налил заварки, и лишь удостоверившись в наличии всего необходимо для чаепития сел напротив.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – это сказал он уже тихо. Я же не смела шелохнуться. Первое настоящее искреннее извинение, которое я слышала от него. Да для этого самоуверенного самца это просто подвиг! – Эти города -- кости старых цивилизаций. Почти все такие мегаполисы находятся в зоне с повышенной радиацией. Там опасно. Мы стараемся держаться подальше от них. И туда заходим только в случае крайней необходимости. А сейчас ты заявляешь, что хочешь рискнуть жизнью, чтобы увидеть это пепелище. Поверь, там нет ничего красивого. Грязные серые искореженные груды камней, – в его голосе появилась легкая хрипотца. – Там нет жизни, и... – Никита резко замолчал и задумчиво посмотрел на меня. Он явно, что-то не договаривал. Я поерзала, посмотрела в его глаза. В них плясали языки пламени, словно черти на углях. Сейчас, освещаемый лишь светом камина, он был дьявольски красив, и отрицать сей факт глупо. Точеные грубоватые черты лица, небольшая щетина, волевой подбородок, полные губы, которые сейчас не улыбались мне своей фирменной лукавой усмешкой, но так манили... В конце концов, я же не монашка, и все мои мысли сосредоточились на его устах, и том, как классно он наверно целуется, а его большие сильные руки наверняка крепко обнимают...

– Ты чай пить собираешься? – внезапно спросил Ник, и я в этот момент чуть не свалилась со стула.

– Нет, – я усмехнулась сама себе. Теперь Ник уже не казался таким красивым, на губах снова ядовитая усмешка, а в глазах ожидание. Ну, я и дура. Тряхнула головой, сбрасывая наваждение, наплывшее на меня, от, как уже было замечено мной ранее, его великолепных внешних данных, но абсолютно не способных перекрыть его отвратительный характер.

Неужели после того, как он вынудил рассказать все самое сокровенное и посмеялся надо мной, Ник рассчитывает попить со мной чай?! И судя по его позе -- да, а он оказывается самоуверенный тип.

– Я свою часть сделки выполнила, ты не будешь препятствовать моему вступлению в отряд?

– Не буду, – объект моей ненависти усмехнулся, а в глазах снова запрыгали чертики. – Ты сама отсюда сбежишь, когда поймешь, что твои розовенькие мечты не сбудутся. И тогда ты придешь ко мне просить об услуге.

Теперь была моя очередь смеяться, так что на глазах выступили слезы. Подавив этот истеричный позыв, я наклонилась к слишком самоуверенному мужчине и, облизнув губы сказала:

– Даже не надейся, – вот сейчас у меня возникло еще одно с трудом непреодолимое желание, вылить ему содержимое чашки на голову. Однако оно все же оказалось преодолимым, так как испорченную моську Ник мне не простит, а старейшины не простят вывод из строя столь ценный кадр. А жаль! Так хотелось, так хотелось... Мда, ну не самоубийца я, что сделаешь.

Ник оскалился и обнажил свои уж слишком белые зубки для нашего времени, и так же подался вперед и прошептал.

– Посмотрим, – он неспешно взял кружку и отхлебнул чай.

Я встала и пошла к выходу, считая разговор оконченным. Вот только Ник явно считал по-другому. Он развернул меня у самой двери и навис надо мной словно коршун. Его руки легли на мою талию, а сам он придвинулся так близко, что его дыхание щекотало мою кожу. Кто-то явно решил осуществить мои фантазии, которым я так опрометчиво позволила появиться. Я уперлась ладошками в его плечи и попыталась оттолкнуть, когда он совершенно невинным тоном произнес:

– А как же ужин?

Я растерялась, посмотрела на стол, вроде никакой еды кроме конфет и чая на столе не было. И тут с кухни до меня долетели очаровательный аромат жженой картошки. М-м-м обожаю! А вот до хозяина, кажется, еще не дошло.

– Сам ешь свои угольки, – я аккуратно расправила воротник его формы и кивнула в сторону кухни, из которой, кажется уже даже шел дым. Объект моей ненависти громко выругался и побежал на кухню, а мне оставалось лишь спокойненько покинуть его жилище.

Я вышла на улицу и улыбнулась, вот ничего так не радует как неприятности у твоего врага, случившиеся без твоего участия. Все так справедливость существует!

И все же радость была мимолетной... Просто позор. Я ему рассказала самое сокровенное, а он посмеялся. Самоуверенный придурок. Ник просто издевался надо мной. И даже факт того, что сегодня на ужин Ник будет, есть угольки, не грела душу, в сравнение с обидными словами Никиты. Я не представляла, как будут развиваться наши взаимоотношения дальше, но однозначно просто не будет.

Холодный ночной ветер дул мне в лицо, развевая мои волосы и охлаждая мой пыл. Мимо меня пробежали девушки в ярких платьях, с распущенными волосами и венками из первоцветов на голове, напоминая о скором начале принесения присяги и праздника.

Тропинка под моими ногами петляла между домов и незаметно вывела меня на площадь, где собирался народ. Здесь уже горели фонари, слабо освещая толпу. В этом имелось странное очарование: и не темно и не светло. Вскоре появилось трое старейшины в церемониальной одежде –  черных хламидах почти до самого пола, по краям украшенные алой вышивкой. Они чинно вышли на помост и оглядели толпу, потом хлопнули в ладоши и в центр площади выбежали девушки в белых платьях. Народ расступился, образовав полукруг.

Наш местный музыкант заиграл на флейте и пять танцовщиц начали свое выступление, к которому готовились явно не один месяц. Я восхищенно смотрела, на то, как изгибались их тела в такт мелодии, что казалось, будто они одно целое. Впрочем, не одна я на них смотрела. Эх, и почему меня никогда не приглашали поучаствовать... Ах, да точно я и забыла, девушки должны быть похожи. А с таким цветом волос, как у меня никого больше не было, поэтому меня никогда не звали. В прошлом году танцевали блондинки, в этом брюнетки. Девушки грациозно поклонились, а толпа зааплодировала. Кто-то из парней даже засвистел, девушки немного зарделись. Еще бы ведь скоро будут танцы, а где, как ни здесь доведется потанцевать, а у открывающих праздник девушек, отбоя от кавалеров не будет.