Последняя Цивилизация (СИ) - Рябова Анастасия Анатольевна. Страница 52

-- Ну что ты молчишь! Скажи, что я бледная немощь и мне здесь не место! Скажи, что лучше бы парня крепкого с собой взял и тогда бы Олег Павлович, возможно, был бы жив! – сорвалась и закричала я. Слезы беззвучно потекли по моим щекам.

Тогда Никита развернулся, обхватил мои ладони и прижался к ним лицом, поцеловал каждый пальчик, жарко шепча:

-- Прости, прости, прости.... Прости, солнышко. Прости, рыжик. Прости, что подверг твою жизнь опасности. Прости...

Никита дышал, словно зверь, загнанный в ловушку и целовал мои ладони будто безумный.

-- Я могу сказать тебе все это, но ты и без меня все прекрасно знаешь. Как и то, что смерть Евгения и Олега Павловича, моих лучших бойцов и друзей висит на моей шее, словно камень, -- Ник отвернулся и уставился в черноту ночи, но смотрел он вовсе не туда. Он, как и я прокручивал события и искал пути выхода из той ситуации и не находил.

-- Вот только ты должна понять, каждый, кто вступает в отряд, уже отдал свою жизнь на благо и процветание наших поселений и ждет лишь дня, когда настанет этот момент. И может забыть про то, как будет нянчить в глубокой старости внуков. Это не отменяет моей вины. Нет! Просто смерть здесь естественна. Даже старейшины ничего не скажут, -- словно прочитав мои мысли, ответил Ник. – Результат оправдывает средства, -- резко закончил он.

А мне вдруг стало нестерпимо душно. Так я еще не смотрела на ситуацию. Никита в очередной раз «открывал мне глаза». Действительно сколько народу погибнет без добытых нами лекарств?! Кажется даже волосы на моей голове зашевелились от ужаса и осознания такой простой истины -- ради выживания большинства, кому-то всегда приходится умирать. Раньше до пост апокалипсиса это были полицейские, стоявшие на страже мира и порядка, а теперь мы... Ничего не изменилось. Просто понять, что это нормально, естественно, обыденно мне казалось невозможным. Какая же я дура! Смерть вообще норма в нашем мире. И я должна это была понять давным-давно.

Я вырвала ладони из его рук.

-- Может смерть и естественна, но с последним я не соглашусь никогда! Мы могла обойтись без жертв! Каждый человек заслуживает прожить долгую счастливую жизнь. Я...я...

Никита звонко и заливисто засмеялся.

-- Рыжик, ты идеалистка. Такое бывает только в сказках. А реальная жизнь это реальная жизнь. Хватит мечтать, спустись на землю, -- зло рявкнул он, так что я непроизвольно шарахнулась в сторону и стукнулась головой об стекло. – Ты думаешь, раньше люди не умирали, а жили от рождения до глубокой старости?! Ты врач, Роза. Ты должна знать, что в мире полно болезней, с которыми мы просто не в силах справиться. А еще насильников, убийц, сумасшедших. Никто не отменял стихийные бедствия, пожары, теракты... Все это всегда уносило жизни людей. Заметь не только стариков, но и детей! Жизнь не справедлива. Никогда не была и не будет!

Его лицо исказила гримаса гнева, а серые глаза потемнели и казались уже черней самой ночи. Он выскочил из машины и скрылся за деревьями. Я видела лишь небольшой оранжевый уголек, мелькавший во тьме и словно сообщавший мне «Я здесь. Не смотря ни на что, я все здесь!»

Я уронила лицо в ладони и зарыдала. Дура! Идиотка! Только сейчас я поняла, насколько все вокруг были правы, говоря о том, что мне здесь не место. Внезапно вспомнились слова Дениса, во время нашего последнего совместного обеда: «Их изменил не отряд, а жизнь. Жизнь ломает нас, сгибает. Все меняются, кто-то больше кто-то меньше. Все зависит от того какие препятствия встречаются на нашем пути!». Вспомнилось его выражение лица мрачное, устрашающее, а в глазах показалась злость и отвращение, но быстро прогнал это и снова улыбался.

Только теперь я поняла, о чем он говорил! Денис самый добрый и светлый человек. Он ненавидел всю эту грязь, что ему приходилось совершать во время рейдов. Но каждый раз возвращаясь домой, он заставлял себя улыбаться, чтобы никто не узнал об их страшной тайне. Каждый из всех этих мужчин нес этот груз ответственности. Кто-то справлялся, кто-то нет.

Я вытерла рукавом глаза.

-- Черт возьми, хватит ныть, как маленькая девчонка! – сказала я самой себе. – Как говорится, утерянную невинность не вернешь, как и разбитые представления о мире.

Сейчас во мне, словно что-то хрустнуло. Я будто сбрасывала кокон окутывающий меня. Я переоценивала всю свою жизнь, все происходящее. Наверно именно так, люди наконец-то прощаются с юностью и становятся взрослыми.

Я посмотрела в сторону, где в темноте все еще мигал тлеющий уголек, и подавила внезапное желание подойти к Нику. Я будто прозрела и поняла, как ему тяжело нести на себе весь этот ответственности за наши поселения. Никита Андреевич, кочевник. Мужчина, явно познавший всю мерзость этого мира от и до. Принял идеологию старейшин, старавшихся оградить нас ужасов внешнего мира. Он пытался сохранить это хрупкое равновесие.

Вот только после сегодняшнего дерзкого ограбления «Процветающие» на нас точно объявят охоту. И всему настанет конец.

Я перестала всех обвинять, понимая, что старейшины хотели как лучше, даже Никита. Вот только они не понимают, что в итоге ведут нас в пропасть. А единственный выход это попробовать договорится с «процветающими». Достигнуть перемирия! И я этого добьюсь, непременно.

Я снова посмотрела в темноту, пытаясь разглядеть там Ника. Наверно стоило его утешить, сказать, что понимаю его. Сказать хоть что-нибудь, дабы облегчить терзающее его чувство вины. Но не находила в себе этих слов. Пока я и сама не могла его простить. Моя влюбленность к нему внезапно отступила под натиском обстоятельств. Я уже и сама не понимала, что я чувствую к нему.

-- Ну, с добрым утром, что ли, -- поприветствовала я всех, потирая ушибленную голову.

-- Обед уже, -- буркнули сзади, а Ник даже не посмотрел в мою сторону. Я пожала плечами. Хотели, разбудили бы.

-- Командир, куда спешим? – как ни в чем не бывало спросила я, стараясь держать совершенно безразличное выражение лица.

-- Хочу быстрее добраться до бункера, пока «Процветающие» не напали на наш след.

-- И угробить нас? – я выгнула бровь и скосила глаза, на спидометр, показывающий сто десять километров в час. Это немыслимая скорость, учитывая дорогу. Это вообще чудо, что мы еще живы. Я глянула в зеркало заднего вида, пытаясь увидеть в отражении вторую машину. Она прилично отстала, но все же исправно пыталась сократить расстояние на более ровных участках.

-- Решил произвести на девушку впечатление? Считай, у тебя получилось. Моя голова этого долго не забудет, -- с хорошей долей сарказма пробухтела я. И незаметно вцепилась рукой в сиденье. Мне действительно стало страшно. Я не знала, что нашло на Никиту, меня это пугало.

-- Хм, думаю все впечатление, которое нужно я произвел ночью, -- двусмысленно заявил Ник. А потом сбавил скорость, ровно до привычных шестидесяти. Выразительно посмотрел на меня, подмигнул и сообщил: -- Все для тебя, рыжик!

Мы еще с полчаса ехали, а потом свернули с дороги.

-- Привал! – сообщил Никита, в пустой салон. Так как едва машина притормозила, парни буквально вывались из салона, и скрылись в кустах.

-- Что это с ними? – спросил командир, обернувшись ко мне.

-- Шутишь? – ехидно поинтересовалась я. – Думаю, опорожняют свой желудок от завтрака, если он был. Ты же гнал, как полоумный. Удивительно, как они вообще так долго продержались, -- поспешила отчитать угрюмого мужчину. В отсутствии Жени и Олега Павловича миссия о донесении правды до нашего начальства, легла на мои плечи. По крайне мере, пока мы не вернулись в поселения. Слишком уж остальные побаиваются Ника.

-- А нечего было доводить меня! – вскинулся Никита.

-- Я всего лишь сказала правду!

-- Я итак, едва с ума не сошел, когда понял, что тебя ранили. А ты еще добавила. Черт! Пока ты здесь, я вообще мыслить нормально не могу.

Никита со злости ударил руль. Я с ужасом покосилась на пластик, надеясь, что он не сломался от такой дури. Иначе нам придется идти пешком. Во второй машине места на всех не хватит. А мое плечо все еще ныло.