Будет по-моему (СИ) - Майер Кристина. Страница 24
— Мы ее в такси посадили, отправили домой, — заговорил Тимур, стоящий все это время рядом. Я не видел осуждения во взгляде друга, но и спокойным Тим не был, переживал. — Ты сильно ее напугал.
Я это видел в ее глазах, и от этого было хреново. Таким она меня не видела и не хотела принимать. Если бы Тимур ее не отправил, Золотинка сама бы сбежала. Подобные мысли отравляли душу, разъедали меня изнутри, но я не мог отказаться от Златки. Жить и знать, что она где-то рядом, с другим… Не позволю. Мля…
Демьян где-то прав, я не должен на нее давить, не должен, как цербер, контролировать каждый шаг и постоянно быть рядом, бешено ревновать и сходить с ума. Только он не в моей шкуре, брату не понять, что со мной происходит. Внутри все горит, жилы натянуты как канаты, вены закипают, потому что она не рядом, потому что я не слышу ее голос, не ощущаю ее запах, не могу прикоснуться…
Я могу быть опасным и беспощадным, но только не с ней… не с ней! Мне хотелось верить, что я никогда не смогу причинить ей боль. Отец когда-то тоже верил… и убил мать… Эта мысль меня уничтожала. Горячая вспыльчивая кровь и непомерная сила мужчин нашего рода. А еще одержимость одной женщиной. Златка – моя одержимость, моя зависимость, моя женщина. Тысячи… сотни тысяч других не заменят ее.
— Потанцуем? — рядом приземлилась Маша. Прикрыл глаза, чтобы скрыть раздражение.
Красивая девка. И характер вроде нормальный: добрая, улыбчивая, мягкая. Фигура спортивная. Когда ходит в своем купальнике, понятно, организм реагирует, но он так реагирует на любое тело – физиология, рефлекс, не больше, у меня конкретный недотрах, но я ни душой, ни головой ее не хочу. А Машка меня хочет, смотрит так, будто сожрать готова. Не будь у меня Златки, уже бы трахнул ее, и плевать, что у нее режим, зато в моей голове перестали бы трещать сосуды от перенапряжения, но не вставляет меня от нее. Меня только от одной девочки ведет, я дурею от ее запаха, голоса, улыбки… но ее нет рядом, и еще неизвестно, чем у нас с ней все обернется.
Я вновь злился. Во мне кипело столько дерьма, что любой спор мог стать причиной конкретного замеса. Кирилл в курсе, что я проделал с его друзьями, ходит дым из носа пускает, а я бы и рад был провокации с его стороны. Гаденыш бесится, что мне за это ничего не было, хрен о пацанах переживает. Демьян сразу подсуетился, меня несколько часов продержали в отделении, хотели пострадавшим по делу пустить, свидетельские показания были бы в мою пользу, но Турчинов с дружками не стали писать заявление. Потом приехал прокурор и попросил присмотреть за его племянницей на соревнованиях. Теперь Машка вроде как под моей защитой и под моим присмотром в благодарность за быстро замятое дело, я даже на самолет успел. Я не в претензиях, но навязчивость Марии напрягает.
— Макар, потанцуем? — повторяет вопрос.
— Я не танцую, — так я разговариваю со всеми бабами.
Исключение из этого правила сейчас находится в другом городе, и я не знаю, как нам с Золотинкой быть дальше. Не отпущу ее, даже если просить будет. Я совсем на ней помешался. Если Злата скажет, что не хочет продолжать, я с катушек слечу. Все самое темное во мне точно вырвется наружу. Похищу и запру с собой. Только мне не ненависть ее нужна, а любовь, чтобы по доброй воле со мной, чтобы хотела только меня…
— Сфоткаемся? — Машку я не слушаю, она уже привыкла за эти дни.
У меня в голове война идет – как утихомирить свой темперамент, чтобы больше не пугать свою девушку, как сделать так, чтобы она не хотела от меня сбежать, и как усмирить хоть немного свою одержимость? С последним пунктом три дня как справлялся, но если честно себе признаться, я не хотел услышать от Златки «давай останемся друзьями», поэтому и не писал. Вероятность так высока, что я тупо морозился. Скажи она мне эти слова – и меня на этой гребаной универсиаде никто и ничто не остановит. Сорвусь.
Пропустил момент, когда Машка на меня навалилась, практически приклеилась лицом к моему и нажала кнопку фотоаппарата.
— На х** ты это сделала? — стараясь не поддаваться гневу.
— Ты ведь сам разрешил, — возмущенно дует губы. Может, и ответил что-то невпопад, потому что не слушал ее.
— Макар, разговор есть, — подходит к нам Златкин однокурсник. Я тут же напрягаюсь, потому что мы в день по нескольку раз пересекаемся, здороваемся, но на этом все. Он мог подойти только по одному вопросу – Золотинка. Нервы натягиваются стальными канатами.
— Удали, — бросаю Маше, уходя за Вячеславом.
Злата
Кто приезжает?
Зачем?
Я никого не хочу видеть.
— Марфа, я сплю, — не заботясь о том, что мой голос звучит раздраженно, а не сонно.
— Он сказал, что не уйдет.
— Кто он?
— Может, откроешь дверь? Не комильфо так общаться, — спрыгивая с подоконника. Как бы меня ни разочаровал этот человек, я не собиралась вечно от нее прятаться.
— Кто он? — открыв дверь, повторила вопрос. Руки сложила на груди, всем своим видом выражая закрытость.
— Данилов. Алекс, — добавляет имя, когда я никак не реагирую на фамилию. — Ты что? Алекса не знаешь? — в ее притворном удивлении слишком много наигранности. Марфа прекрасно знает, что я мало с кем общаюсь.
— Не знаю и не горю желанием знакомиться, — достаточно резко, чтобы прекратить этот разговор.
— Послушай, я думаю, его твой Макар прислал. Не хочешь – не иди, — отмахнулась, развернулась и пошла. — Я не собираюсь быть у него на побегушках.
Закрыв дверь, прислонилась к ней спиной. Макар знакомил меня с друзьями, они были у меня на дне рождения, среди них точно не было Алекса. Возможно, загулявший дольше других мажор, который только вернулся с отдыха. Но почему ко мне не приехал Андрей или Максут, они ведь постоянно находятся в поле моего зрения? Нужно пойти и выяснить. Спущусь на минутку, попрошу больше не приезжать – убеждала себя, но в душе надеялась, что он хочет что-то передать, объяснить, почему Макар не звонит.
У входа стояла дорогая машина, на капоте которой сидел высокий симпатичный блондин, очень похожий на Алексея Воробьева. Я не только имени его не знала, я впервые его видела. По крайней мере, мой взгляд на нем точно никогда не останавливался.
— Привет, — улыбаясь во все тридцать два зуба, демонстрируя идеальную белоснежную улыбку, он двинулся ко мне. На щеках глубокие ямочки, что совсем его не портили. Глаза голубые, яркие. Взгляд добрый.
— Привет, — на его улыбку невозможно было реагировать хмурым выражением лица. — Зачем я тебе понадобилась?
— Захотел познакомиться, — приблизился еще на два шага. — Увидел тебя сегодня в универе, дар речи потерял, а ты так быстро сбежала, что пришлось полдня наводить справки, и вот я здесь, — он был красивым, прекрасно это осознавал и бессовестно пользовался своим обаянием.
— А если я не хочу знакомиться? — надежда на то, что он принес «весточку» от Макара, стремительно таяла, но на Алекса я не злилась, не получалось. Он вел себя очень мило и говорил слова, которые каждой девушке было бы приятно слышать.
— Подожди секунду, — подмигнув, он двинулся обратно к машине. Вытащил с заднего сиденья корзинку с миниатюрными розами персикового оттенка. — Не знал, какие ты любишь, — будто извиняясь.
— Спасибо, но не надо было, — цветы мне, конечно, понравились, но я не знала, как правильно себя вести.
«У меня вроде парень есть… Который мне три дня не звонит, не пишет и общается с какой-то Машей-синхронисткой», — зло проговорила про себя.
— Это всего лишь цветы. Конфеты и цветы девушка может принимать без зазрения совести, они ни к чему не обязывают. Я ведь не мог подойти знакомиться с пустыми руками, — протягивая корзину, которую я все-таки приняла, хотя она обжигала руки и давила на совесть.
— Спасибо, — не знала, что еще сказать, чтобы не давать парню надежду.
— Меня зовут Алекс.
— Приятно познакомиться. Мое имя ты уже знаешь, — букет был тяжелым, я поставила его возле ног. На этом нужно было заканчивать разговор, но Алекс явно не собирался уходить.