Истина всегда одна (СИ) - Башибузук Александр. Страница 17

— Дэржи! — Мамед распластался словно лягушка, выбросив к Ване свой автомат.

Приклад расшиб губу, но Ваня схватился за МР, словно за мамкину сиську.

— Сэйчас, сэйчас, подожды… — Аллахвердиев перевернулся на спину и загребая ногами потащил ремень пистолета-пулемета на себя.

Получалось у него плохо, Мамед тоже стал погружаться в трясину.

— Ванька, мать твою! — хлюпая сапогами по тухлой воде, к Ване и Мамеду подбежал комод и сам провалился рядом с ними, но только по пояс, успев ухватится руками за тощую сосенку.

Получив спасительную передышку, Ваня пошарил взглядом вокруг, но почему-то не нашел Петруху, который шел во главе команды.

Ситуация стала патовой. Ваня, Мамед и Мыкола не тонули, но прочно завязли в болоте, а якут куда-то исчез, словно его никогда и не было.

— Сука… — у Ивана от обиды потекли слезы.

Неожиданно неподалеку заговорили по-немецки.

— На самом деле это очень страшно, Вилли. Клянусь Одином, я сочувствую этим русским. У нас в Померании много болот, я точно знаю.

Иван мотнул головой и, к своему дикому ужасу, увидел в тридцати метрах от себя, возле ушедшей на половину в топь избушки, к которой они шли, несколько фигур в пятнистых накидках. То, что это немцы стало ясно сразу, но вот на разведгруппу они почему-то похожи не были. Какие-то уж очень разнокалиберные, совсем не строевого вида, да еще вооруженные карабинами, а не автоматами. А двое, вообще, в очках.

Пятеро немцев стояли, совсем не скрываясь и спокойно судачили.

— Русским нельзя сочувствовать, — сердито буркнул один из пятнистых. — Потому что они не люди.

— Хорошо, но собак ты же жалеешь? — возразил второй — хлипкий очкарик. — Нет?

— Это да… — согласился первый. — Собак я люблю. Но сильно сомневаюсь, что русские будут приносить мне в зубах палочку. Хотя, можно попробовать.

— Ну и что будем делать? — деловито поинтересовался третий. — Пусть тонут, или? Мне как-то не улыбается лезть к ним. Нам поставили задачу заминировать проходы в болоте, но брать русских в плен никто не приказывал.

— Это все Курт… — полноватый коротышка неприязненно покосился на очкарика. — У нас в Померании, у нас в Померании. Тьфу, знаток болот. Если бы не он, нас бы сюда не послали. А с другой стороны, я слышал, как господин гауптман обещал за пленного отпуск. А тут целых три.

— Русские, сдавайтесь! — хохотнул четвертый, самый большой и широкий из немцев.

— Штоб тоби приподняло и шлепнуло, курвин вышкребок… — заскрипел зубами комод.

Аллахвердиев только зло зыркал на фашистов, но молчал.

Иван тоже молчал, сходя с ума от бессилия. Ни Ваня, ни комод, ни Мамед ничего сделать не могли, прочно завязнув по горло в болоте. Оставалось надеяться только на Петруху, но он куда-то исчез и спасать товарищей пока не собирался.

— Что они говорят? — забеспокоился еще один немец, самый плюгавый из всех. — Может они хотят сдаться?

— Их вроде четверо было? — еще один очкарик обеспокоенно пошарил стволом карабина по болоту. — Точно говорю, четверо.

— Да нет, Фриц, трое, — убежденно возразил полный коротышка. — Я точно видел. Видишь, они в маскировочной одежде, значит шли за пленным. Решайте быстрее. Вытаскиваем? Вилли, ты командир, ты и решай.

— Вытаскивай, — равнодушно бросил большой. — Я туда не полезу. Но пусть сначала бросят оружие.

Ваня глянул на заляпанный тиной МР, за который держался. Его ствол смотрел примерно в сторону немцев, для того, чтобы начать стрелять, надо было только сбросить ручку затвора с предохранительного выреза. Но автомат уже успел нахлебаться воды и шансы на то, что он выстрелит были мизерные.

— Значит вытаскиваем, — решился очкарик. — Я знаю, как! У нас в Померании много болот, Померания одно сплошное болото! Но надо только вырезать пару палок. Отто, поможешь? Я хочу в отпуск. У меня стоит целый день, так я хочу к своей Эльзе.

— Парни, мы сдадимся, только помогите… — неожиданно для себя закричал Иван. — Клянусь коммунистической партией, мы не будем сопротивляться.

— Вот это да! — дружно восхитились немецкие солдаты. — Да он говорит на немецком лучше тебя, Вилли. Хороший будет трофей! Точно дадут отпуск. А может еще медаль!

— Так уж и лучше, — обиделся здоровяк. — Но ладно, Курт, ты предложил ты и вытаскивай. Отто, помогай ему. Клаус, Фриц, держите русских на прицеле.

Немцы засуетились, один из них выдернул сосенку из болота и начал срубать с нее веточки ножом. Остальные топтались без дела на месте, взяв на прицел Ивана, Мамеда и Миколу только формально — тыкали стволами винтовок куда попало.

Ваня решился. В плен он ни за что сдаваться не собирался. Забарахтался и, хлюпнув по воде локтем, для того чтобы отвлечь внимание, сбросил затвор пистолета-пулемета с предохранителя. Мамед вытаращил глаза на него, но смолчал.

— Смирно! Не шевелитесь!!! — заорал здоровяк.

— Да, да, — примирительно зачастил Ваня. — Мы не шевелимся, только спасите. О! Мы очень много знаем, вы не пожалеете. Вы точно получите отпуск!

А сам только ждал того момента, когда немцы соберутся компактной группой, чтобы срезать их одной очередью.

Неожиданно по ушам стеганул резкий винтовочный выстрел.

Здоровяк и стоящий за ним солдат стали медленно заваливаться. Неизвестный стрелок срезал их одним выстрелом, Иван точно увидел, как у первого снесло кусок черепа, а у второго разорвало скулу.

Строгавший деревяшку застыл в ступоре.

— Черт! — заорал еще один немец, вскидывая карабин, но второй выстрел снес и его с ног.

— Сука!!! — заорал Иван и нажал на спусковой крючок.

Пистолет-пулемет закашлял и задергался, немца с сосенкой отшвырнуло, еще один болезненно охнул и припал на ногу. Но выстрелы внезапно смолкли, МП заклинило.

Ваня бешено задергал затвор, при этом прекрасно понимая, что не успевает. Оставшийся в живых плюгавый немецкий солдат уже успел вскинуть свой карабин и целился прямо Ване в голову.

Иван зажмурил глаза и приготовился умереть.

Тело постепенно уходило в трясину, вода уже сомкнулась над головой, но Иван, к своему дикому удивлению, почему-то все еще оставался жив.

А потом, кто-то резко выдернул его за шиворот на белый свет.

— А-а-ааа! — заорал Ваня, со свистом, бешено втягивая в легкие воздух.

— Сево клисись? — невозмутимо поинтересовался Петруха. — Сасем в болоте ласил? Совсем дулак?

— Сам дулак! — обиделся Иван, бултыхая руками по черной воде. — Вот как дам, сейчас, скотина плоскомордая…

Петруха не обиделся и методично вытащил из трясины всех. Как оказалось, совсем рядом под ногами была твердая земля.

Еще через несколько минут антиснайперская группа в полном составе переползла к избушке.

Единственный оставшийся в живых немец валялся без сознания, очередь Ивана раздробила ему колени.

Пленному перетянули ноги жгутами и тут же забыли о нем, потому что всех переполняла радость от неожиданного спасения.

Мыкола, хранитель запасов антиснайперской группы, тут же выкатил флягу со спиртом.

Иван хватил добрый глоток, с трудом втянул в себя воздух и сипло поинтересовался у Петрухи.

— Ну что, камлать будем?

Якут растянул губы в ехидной улыбке и спокойно ответил:

— Нет, не будем. Усе не надо, духи стал доблый…

— Нет так нет, — охотно согласился Ваня. Камлать ему совсем не хотелось. Хотелось дать по морде Петрухе, но делать этого он не стал.

Затем группа начала остервенело потрошить дохлых немцев. А по результатам, все впали, вообще, в полную эйфорию, потому что фашисты оказались упакованными по самое не хочу.

Их оружие не впечатляло, но остальное…

Сало, колбаса, консервы, шнапс, ножи, часы и даже бинокль…

Право слово, весь ужас пережитый за последние часы стоил этой добычи.

Фляга со спиртом очень скоро показала дно. Но зато под рукой остался немецкий шнапс. Через некоторое, надо сказать, очень недолгое время, антиснайперская группа уже не вязала лыка от слова совсем.

Петруха и Мамед, вообще заснули.