Аниото. Проклятие луны (СИ) - Дронова Анастасия. Страница 3

Но однажды все изменилось.… Появилось время, а с ним и воплощения изменчивой природы, четыре девушки, которых породила сама природа: Зима, Весна, Лето, Осень…

Они отличались от людей, никто не видел образы этих Четырех Сестер, кроме их жриц. Все же могли видеть только творение Великих Дочерей: град, таяние льдов, жара, листопад…

Но Они не были безликими образами, отражение их характера можно было увидеть в природе, в разное время года. Зима — холодна и расчетлива. Весна — очень чувствительна. Осень — задумчива и печальна. А Лето — наивна и весела.

У каждой есть своя история, покрытая тайной, и всех вместе их можно увидеть только вне времени. Среди людей они являются воплощением идеала женской красоты, хоть и отличаются от обычных девушек. Когда в природе происходили изменения, несоразмерные с сезонами года, например, зима — без метелей и сильных ветров, люди говорили: мол, Зима в хорошем настроении.

И вот однажды зимой снег как будто превратился в клочки облаков, он был теплый и легкий… «Верно, Зима влюбилась», — предполагали люди, радуясь неожиданному теплу.

Холодная Дева с бледной кожей, лазурными глазами и локонами цвета ослепительного снега, казалось, дотронешься и она растает… Разве она может полюбить? В нашем мире разве что только камень не может полюбить…

Простые смертные оказались правы. Ее избранником стал не простой человек. Из племени Леса он был единственным, кто был ближе к первородному началу. Она легко заполонила его мысли, вторглась в его душу, пленив своей красотой. Она знала, что у них не будет будущего, но она была влюблена… Быть может, это была ее очередная прихоть…

А молодой мужчина… Он просто отдал ей свое сердце, даже не задумываясь о том, что она — одна из Четырех Сестер и не может чувствовать так, как обычные люди. Белый свет буквально ослепил его. Он был слишком белый, неестественно белый… Любовь призвана дарить тепло, превращая сердце в маленький клочок солнца… Но его сердце напоминало стеклянный осколок льда. Холодная красота, которую источала Дочь Природы, поработила его, он не видел никого кроме нее. Люди из племени раздражали. И ему казалось, что зимние и морозные встречи — единственный смысл в жизни…

Но шуршание яркого платья Второй Сестры стало слышно отчетливее, и в его душу стала закрадываться бессильная злоба… Ведь первую Сестру он мог увидеть только зимой или вне времени. А в пространство без времени можно попасть только после смерти и только тогда, когда душа переходит из одного мира в другой.

Верховный Жрец начал волноваться за своего внука, и, казалось, что ничего не изменить, и его отчужденное состояние будет длиться вечно, но так только казалось.

В день, когда племя нашло девушку, заблудившуюся в лесу, все изменилось…

Словно посреди метели расцвела роза — эта девушка как будто излучала свет Второй Сестры и дарила всем тепло, и это не самое странное, что было в ней. В ее золотисто-бронзовые кудри будто были вплетены полевые цветы, но на самом деле эти цветы были частью ее самой. А карие глаза напоминали плодородную землю после дождя. Но, к сожалению, она была лишена голоса… Немая дева, излучающая теплый, живой свет покорила сердца детей Леса, кроме одного… Того, кто был объят внутренним холодом… Его холодные голубые глаза будто бы никогда не знали, что такое тепло. Девушка поселилась в доме волхва, который рассказывал ей старые поверья и легенды. Его внук жил вместе с ним, но безмолвная девушка редко его видела.

Юноша не мог забыть свою ослепительно холодную красавицу. Неважно хотел он этого или нет, он не мог… Холод, сковавший его сердце, сжигал душу, не отпускал… Он бродил среди покрытых зеленой дымкой деревьев, охваченный бессильной яростью…

В один из таких холодных дней старый Жрец рассказал одну древнюю легенду…

Старик сидел у костра возле хижины, вороша угли длинной палкой:

— Много веков назад существовали люди-звери, которые могли оборачиваться в лесных тварей, — седовласый жрец посмотрел на девушку, сидевшую рядом с ним, отсветы огня танцевали на ее смугловатой коже. — Поговаривают, что наше племя пошло от человека, который оборачивался в лесную кошку, которую западное селенье зовет леопардом…

В глазах немой девы светился интерес, смешенный с неосознанным страхом. Цветы в ее бронзовых кудрях, свернули лепестки под покровом наступающей ночи.

— Енос?! — окликнул старец юношу, оборвав свой рассказ.

Внук Жреца, проходя мимо, остановился, вслушиваясь в знакомую с детства историю, слегка нахмурившись. А когда его заметили — скрылся в вечерних сумерках. Дойдя до опушки леса, он обессилено, будто в бреду, прислонился к дереву, вдыхая его терпкий аромат. Услышав шаги позади себя, Енос резко обернулся.

Встретившись взглядом с темно-карими глазами, юноша сжал зубы:

— Тебе что-то нужно? — резко спросил он, но вспомнив, что девушка нема, вздохнул и отвернулся, наблюдая, как солнце утопает в ночи.

Енос вздрогнул, когда девушка потянула его за рукав, шагнув в сторону хижины. Ее пальцы излучали тепло, почти такое же, как садящаяся за горизонтом звезда. Резко одернув руку, юноша быстрыми шагами скрылся в чаще. Переходя на бег, он чувствовал, как его тело меняется… И вот уже в прыжке на траву приземлилась огромная кошка и, подняв морду, заворожено посмотрела на луну.

Раним утром Енос, по-кошачьи лежа на ветке раскидистого древа, вдыхал аромат грядущей весны, слушал пение утренних птиц, стараясь обуздать мучающие его чувства… Весенний ветер принес звуки незнакомой песни… Колдовской небесный голос окутал сердце юноши, словно весеннее солнце, растопил лед, сковавший сердце: Енос словно очнулся от бредового сна. Он увидел вдали женский силуэт. Боясь потерять эту загадочную чаровницу, Енос перепрыгнул на соседнее дерево. Ловко прыгая с ветки на ветку, он приблизился к девушке и спрыгнул вниз, очутившись прямо пред ней. От испуга она вскрикнула, и песня осеклась на полуслове, но магия все еще кружила в воздухе. Юноша изумлено смотрел на полевые цветы в бронзовых кудрях.

— Что? Что это было? — изумленно спросил он.

Девушка молча смотрела на него.

Енос подумал, что это была не она, и разочарованно отвернулся. И в этот момент он услышал тот самый магический голос:

— Этого не должно было случится…

Девушка села на упавшее дерево и, вздохнув, начала рассказывать свою историю, сидевшему рядом юноше.

— Когда мне исполнилась 208 луна, я стала меняться. На моих волосах стали распускаться цветы, мой голос, — девушка внезапно начала говорить шепотом, — мой голос стал очаровывать…

Девушка замолчала и опустила глаза, она выглядела печальной, как осенний дождь. Енос дотронулся до ее плеча, дева подняла голову и посмотрела в голубые глаза цвета неба, излучавшие тепло и сочувствие. Еще раз вздохнув, она продолжила:

— Все мужи нашего поселения на западе были настолько очарованы моем пением, что многие из них приходили к моей матери, умоляя дать согласие на свадьбу… Со времени все стало хуже, — девушка запустила тонкие пальцы в цветущие волосы и потрясла головой, пытаясь заглушить нахлынувшие воспоминания.

Деревья слегка покачивались под весенним ветром, казалось, они тоже ей сочувствуют или же осуждают.

— За мое согласие устраивались игрища, которые даже доходили до драк… И однажды двое убили… друг друга… — девушка прикусила губу, стараясь сдержать подступившие слезы, — и тогда мать сказала, что я должна уйти из деревни и сохранить обет молчания.

Девушка замолчала, Енос изумленно смотрел на нее, все еще слегка одурманенный колдовским голосом. Но хотя он и ощущал магическую силу, исходившую от него, ее голос не действовал на него так, как на мужчин из ее родного селения: он не горел бредовым желанием целовать землю, по которой она ходит. И им не завладели горячные мысли лишить ее свободы, сделать только своей и спрятать ото всех. Да и не готов он был драться на смерть ради одной ее улыбки. Но эта необычная девушка зажгла в ней любопытство.

Дева посмотрела на юношу, ожидая осуждения, но он задал только один вопрос: