Дочь Лунной богини - Тань Сью Линн. Страница 73

Ее лицо вытянулось.

— Я этого не вынесу.

— И я тоже. В этом мы похожи, — мрачно подтвердила я. — Мы готовы сделать ради своей семьи — ради своих близких — то, чего не сделали бы для себя. Я поняла это после того, как покинула дом. Кто-то может посчитать нас идиотками. Но им просто никогда нас не понять.

Она не стала возражать, хотя все равно выглядела встревоженной.

— Ты не можешь отправиться туда одна. Давай я пойду с тобой, и мы никому об этом не скажем?

— Я просто попрошу у драконов жемчужины, — сказала я с уверенностью, которой не ощущала. — Жители Восточного моря утверждали, что драконы миролюбивы. Поэтому самое ужасное, что они могут сделать, — это отказаться.

Но мое самообладание дало трещину, когда в голове эхом пронеслись слова императора: «Можешь использовать любые средства для выполнения задачи». И это прозвучало не как предложение, а как приказ.

— Ты не отправишься туда одна, — сказал Вэньчжи, подходя к нам.

Как долго он там стоял?

— Я пойду с тобой, — добавил капитан.

Я не привыкла полагаться на кого-то еще, но испытала невероятное облегчение, услышав его слова. Он не находился в таком же уязвимом положении, как Шусяо. Да и вообще собирался уйти в отставку. К тому же мы много раз сражались вместе, поэтому меня обрадовало, что Вэньчжи решил отправиться со мной.

Шусяо вздохнула, а затем вдруг осознала, кто перед ней стоит, и поспешно согнулась в поклоне.

— Лейтенант, не могли бы вы нас оставить? — попросил Вэньчжи. — Нам с Синъинь нужно кое-что обсудить.

Она склонила голову и вопросительно посмотрела на меня. Как же я любила подругу за то, что она в первую очередь беспокоилась обо мне. Но именно поэтому я и не хотела, чтобы Шусяо отправилась к драконам со мной, ведь так она могла разозлить тех, кто обладает властью отомстить и причинить ей боль.

— Шусяо, со мной все будет хорошо.

— Если вдруг передумаешь, я могу сказать генералу Цзяньюню, что плохо себя чувствую. Вновь беспокоит старый укус духа лисицы и все такое, — со всей серьезностью добавила она.

Вэньчжи нахмурился.

— Лейтенант, я надеюсь, вы нечасто используете такие безответственные приемы?

— Нет, капитан. — Она вновь поклонилась ему. — Только в особых случаях.

Я старательно сдерживала смех, но, как только подруга ушла, желание веселиться пропало. Мы с Вэньчжи молча дошли до знакомого сада, окружавшего спокойное озеро. Без предупреждения он взял меня за руку и повел по деревянному мосту в павильон Песни ивы. На меня нахлынули нежеланные воспоминания о том, как мы сидели здесь с Ливеем, но я смогла их отбросить.

Добравшись до павильона, Вэньчжи отпустил мою руку и повернулся к зеркальной глади воды.

— Почему ты мне не сказала?

Я закрыла глаза, вспоминая ту ночь, когда убегала из дома, терзаясь горем и ужасом. И как настойчиво требовала мама поклясться, что я сохраню тайну своего происхождения.

— Я обещала маме.

— Даже после всего, что мы пережили, ты мне не доверяешь?

— Конечно, доверяю. Но это не тот секрет, которым бы я поделилась по собственной прихоти. Потому что он мог навредить всем нам. — Я протянула руку и коснулась его запястья. — Но разве это имеет значение? Я осталась такой же, как прежде.

Он повернул руку и сжал мою ладонь.

— Ты права. Это не имеет значения. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты призналась раньше. Вдруг я бы смог тебе чем-то помочь. А может, еще смогу.

Меня растрогало, что Вэньчжи совершенно спокойно принял мое прошлое и без раздумий поддержал меня. А я так сомневалась. Я прислонилась к нему и положила голову ему на грудь, а он обнял меня за плечи. Нос тут же наполнил свежий древесный запах, исходивший от его кожи.

— Я собиралась все тебе рассказать. Когда-нибудь. Когда мы оказались бы далеко отсюда, — призналась я и услышала, как его сердце забилось быстрее.

— Что-то изменилось? Ты же все еще собираешься уехать со мной?

— Да. — Вопрос не вызвал у меня ни сомнений, ни колебаний, и от этого стало несказанно легко. — Но сначала я должна помочь маме. И выполнить задание императора. Ты подождешь еще немного?

Рука Вэньчжи напряглась, и он притянул меня ближе.

— Пока ты будешь моей, а я — твоим, нам принадлежит все время в мире.

Так мы и стояли, вдруг я почувствовала покалывание в затылке и осознала, что мы находимся на виду у всех, кто заглянет во двор. Высвободившись, я обернулась и тут же наткнулась на Ливея. Он так неподвижно стоял на мосту, словно стал одной из его деревянных опор. Сжимая руки в кулаки, принц с широко раскрытыми глазами смотрел на нас. И сердце невольно сжалось от выражения его лица. Нет, не из-за чувства вина, а от печали, ведь я причинила ему боль.

Размеренными шагами Ливей зашел в павильон.

— Могу я поговорить с тобой?

Принц держался холодно и говорил таким официальным тоном, словно я вдруг стала незнакомкой или одной из тех придворных, которых он всегда старался избегать. Хотя еще несколько дней назад мы защищали друг друга, не заботясь о собственных жизнях. Неужели у нас всегда будет так: один шаг вперед и три назад? «Нет, — сказала себе я. — Нас больше нет. Наши пути разошлись».

Я кивнула, хотя мне и стало не по себе. Однако Ливей заслуживал объяснений больше чем кто-либо.

— Я зайду к тебе позже, — сказал мне Вэньчжи.

Я ожидала, что он сразу уйдет, но Вэньчжи вновь обхватил мою ладонь, а затем медленно провел по ней большим пальцем. Мой пульс тут же участился, но, хоть меня и опалил стыд, я не отстранилась. На губах Вэньчжи появилась еле заметная улыбка, и только после этого он отпустил меня. А затем резко склонил голову, выражая почтение Ливею, и ушел.

— Прости, — запинаясь, произнесла я.

Вот только я задолжала ему больше, чем это неуклюжее извинение. И даже если закрыть глаза на все, что нас связывало, кроме нашей дружбы, с моей стороны было несправедливо его обманывать.

— Ты лгала мне с нашей первой встречи. Почему сказала, что твои родители умерли?

— Я так не говорила! Это предположил ты, а я… позволила тебе так думать и дальше. Потому что не смогла сообразить, как поправить тебя, не прибегая к новой лжи. Я обещала маме, что сохраню свое происхождение в секрете. И просто обязана была защитить ее. Ты хоть представляешь, как бы маму наказали твои родители, если бы обман вскрылся раньше? Если бы они узнали, что она прятала меня все это время? Да они бы приказали ее пытать или убить, что вполне могли сделать и сегодня, если бы не наградили талисманом Алого льва. Если бы я не попросила при всех дать мне слово, что ее никак не накажут.

Моя речь прозвучали более резко, чем хотелось. Я сожалела, что обманула Ливея, но из-за его родителей у меня не оставалось другого выбора.

— Почему ты не рассказала мне о матери после того, как мы стали близки? — Он посмотрел на меня, и я поразилась, сколько непреклонности читалось в его темных глазах. — Я считал тебя совершенно другой.

Обвинение задело меня и вызвало гнев.

— Я всегда говорила тебе правду о себе, если не считать моего происхождения. И уже объяснила, почему так поступила. Меня разлучили с семьей. Я лишена общения с ними. Раскрой я тебе тайну, это ничего бы между нами не изменило, зато мама могла пострадать. Так почему это имеет для тебя такое значение? Почему так тебя волнует? Потому что мои родители были смертными? Потому что их покрыли позором за то, что они поступили не так, как хотел твой отец?

Мои слова сочились ненавистью, хотя я прекрасно знала, что Ливея подобные соображения вообще не волновали. Просто я так разозлилась, что старалась не только объяснить свою точку зрения, но и задеть посильнее.

Он отпрянул и свирепо уставился на меня.

— Это вообще неважно. Я просто никогда бы не подумал, что ты способна мне солгать. А ты, прекрасно зная, как я доверяю тебе, даже не думала ответить мне тем же.

Мой гнев утих. Конечно, хотелось бы все отрицать, но Ливей говорил правду. Я вела себя эгоистично, хотя он сам открыл для меня душу.