Вампирея капитана Блада - Белянин Андрей. Страница 4

С коварной улыбкой Гобарт широко распахнул створки и, схватив за воротник молодого человека в лифчиках и платочках, вытащил его наружу.

– А это что за комик на букву «г»? – выкрикнул он. – Вампир?! Или ещё какой-нибудь вельможа?

Воображение Блада немедленно нарисовало грозную виселицу, на которой болтается юный моряк, и он в один миг придумал Питту не только титул, но и целую знатную семью.

– О да, бинго! Вы угадали с первого раза, капитан! Этот тип – виконт де Питт, двоюродный брат зятя сэра Томаса Вернона, женатого третьим браком на красотке Молли Кирк, в девичестве Шмырк, родной сестре вашего полковника. Вам должно быть известно, что она была фрейлиной второй жены короля Якова. Сечёте, цыпа?!

И капитан, и его пленник чуть не задохнулись от удивления. Но если один догадался помалкивать, то второй сначала громко выругался неприличным английским матом! Хотя какой там мат, суесловие одно, увы и ах…

– Он ведь нам всё врёт, не правда ли, моя прелесть? – с надеждой протянул Гобарт, тряся юношу, как грушу. – Клянусь богом, он же издевается над нами.

– Если вы в этом уверены, – притворно равнодушно вздохнул Блад, – так вы повесьте его, и посмотрим, что с вами сделают! Вешайте, вешайте! Чего стоим, чего мнёмся?

Капитан драгун обиженно уставился на доктора, а затем на своего не менее обалдевшего от такого предложения пленника.

– Мать вашу йоркширскую за ногу… Взять его! – приказал он, толкнув Питта в руки своих людей. – Свяжите и этого тоже, – капитан указал пальцем на Бэйнса, – я вам тут покажу, как укрывать повстанцев!

Хозяин дома бурно протестовал, вроде как он и так это отлично знает, но кто бы его слушал? Перепуганная жена Бэйнса кричала от страха, а его златовласая дочь с нежными голубыми очами едва не плакала. Меж тем глаза капитана похотливо вспыхнули, и, приподняв девушку за подбородок, так что та едва касалась носками ног пола, он слюняво присосался к её губам, отчего бедняжку чуть не стошнило.

– Это только аванс, – мрачно ухмыльнувшись, сказал Гобард, – как только я разделаюсь с этими мошенниками, то покажу тебе кое-что большое, моя маленькая мятежница! Тебе понравится, всем девушкам нравятся военные…

Его драгуны дружно расхохотались в ожидании своей очереди.

– Я ненадолго здесь задержусь. – Его масляные глаза оценили съёжившуюся от страха девушку, потом, небрежно указав на Блада, негодяй буркнул: – Этого хитро выделанного типа тоже прихватите с собой! Он нам может пригодиться…

Питер Блад изумлённо вылупился на командира драгун. В эту минуту он думал лишь о том, что в его сумке с инструментами лежал скальпель, с помощью которого можно было бы немножечко зарезать капитана Гобарта, что было бы весьма полезно для человечества в целом.

– Но лично я собирался идти домой!

– А вот лично вам придётся идти… ха-ха… не домой, а в тюрьму.

– Вы, конечно, шутите! Я же врач.

– У нас найдётся виселица и для врачей!

Грубые руки драгун схватили Блада, а его замечательный скальпель остался в медицинской сумке, лежавшей на столе.

– В тюрьму его! – приказал Гобарт и, повернувшись к своим драгунам, распорядился: – Обыскать весь этот дом от чердака до подвала. Я же пока повеселюсь здесь…

Терпение Питера Блада кончилось. Будучи сильным и гибким, он легко вырвался из рук солдат и в одном дичайшем прыжке с истинно хирургической точностью пнул ногой капитана в единственное нужное место. Тот с противным крысиным писком рухнул навзничь, а на доктора набросились превосходящими силами, отпинали сапогами по рёбрам и, связав ему руки за спиной, взашей вытолкали из дома.

Да, сегодня люди короля были владыками на Западе [8], где они вели себя, как в завоёванной стране, и простой кавалерийский капитан играл роль властелина жизни (увы, теперь бесполого!) и смерти простых людей.

Блад и его товарищи по несчастью стояли, привязанные к стременам. По команде корнета, поскольку капитан более и рта не мог раскрыть, отряд быстренько собрался и на рысях отправился в Бриджуотер. Из дома слышался треск ломаемых табуреток, грохот переворачиваемой мебели, крики и смех солдат, упивающихся грабежом и виски.

Когда в это чудесное июльское утро Питера Блада волоком тащили между яблоневыми деревьями, он напряжённо думал, что человек не венец природы, а её отвратительнейшее создание, и только круглый идиот мог избрать себе профессию исцелителя этих моральных уродов, которые заслуживали исключительно уничтожения. Полного, физического уничтожения, если кто не понял!

И если Всевышний не пошлёт второй Потоп, то доктор считал себя вправе обратиться за помощью даже к вампирам…

Глава 3

Верхосвинствующий судья

…Два месяца спустя (если кому уж очень надо знать точную дату, то это было 19 сентября 1685 года) Питер Блад предстал в суде по обвинению в государственной измене. За время, проведённое в тюрьме в самых скотских условиях, бакалавр медицины успел страстно возненавидеть и короля Якова, и всех его сторонников оптом!

Всего лишь только за одну неделю, прошедшую после Седжмурской битвы за владычество вампирского герцога над британскими островами, Кирк и Гобард самовольно казнили свыше ста человек. Победителям требовались жертвы, да и что, в конце концов, стоила жизнь какого-то левого англичанина?! Ничто. Впрочем, как и всегда.

Палачи работали не покладая рук, орудуя верёвками, топорами и котлами с кипящей смолой, но нам позволено избавить вас от описания всех деталей этих отвратительных зрелищ. И самое страшное, что их творила высокоцивилизованная Англия, до сих пор мнящая себя венцом культуры мира…

Но, увы, Питер был не один. Джереми Питт, который и являлся первопричиной его несчастий, старался всё время тереться поближе к доктору; и хотя бакалавр медицины пытался отстраниться подальше от него, но перед судом их всё равно сковали общими кандалами. Это не улучшило и без того паршивого настроения Блада:

– А ты в курсе, что лорд Гилдой, активный участник мятежа, которому я лично выковыривал пулю из филея, купил себе полное прощение за сорок тысяч фунтов стерлингов?

Питт изумлённо обернулся:

– Не может быть! Сёстры так хорошо о нём отзывались…

– Ещё бы! Ну и где теперь истинные виновники этого дурацкого восстания?!

– В соседней камере с удобствами?

– Господи, Джереми, не тупи! Они все давно откупились от любого суда. Виселица ждёт только тех, кто имел глупость следовать за аристократами, а сами аристократы, конечно же, никогда ни в чём не виноваты! Продать бы рифму Овидию, а?

Он горько засмеялся и с чувством глубочайшего презрения к самому себе вошёл в Таунтонский замок на суд неправедный. Вместе с ним были доставлены Питт и Бэйнс, ибо все они проходили по одному и тому же бесчестному делу.

Огромный зал, наполненный зрителями, был украшен британскими флагами и красной материей. Это называлось эффектной выдумкой верховного судьи, тощего барона Джефрейса, вечно жаждавшего крови. Он восседал в председательском кресле. Пониже сутулились четверо запуганных судей в пурпурных мантиях и мрачных чёрных париках. А ещё ниже сидели двенадцать окончательно забитых присяжных заседателей.

Стража ввела очередную партию заключённых. Судебный пристав громко потребовал полной тишины, угрожая нарушителям тюрьмой, каторгой и плахой. Шум в зале стих, и Блад бросил взгляд на присяжных заседателей, которые якобы дали клятву быть «милостивыми и справедливыми».

Но куда там! Каждый из этих запуганных бедолаг стоял перед очевидным выбором: делай, как сказал судья, или тебя объявят очередным пособником мятежников.

Затем Блад присмотрелся к председателю суда, тщедушному лорду Джефрейсу, о маниакальной жестокости которого ходила жуткая слава. Говорили, что последние четыре-пять месяцев он выносил исключительно смертные приговоры, и никак иначе!

Это был высокий худой человек, возрастом далеко за полтинник, с вытянутой некрасивой физиономией. Набрякшие веки подчёркивали безумный блеск его глаз. На мертвенно-бледном лице резко выделялись яркие полные губы, а на впалых щеках горели два пятна нездорового румянца.