Нежный холод - Тамаки Марико. Страница 16

А еще пакет не был мятым. Когда хватаешь бумажный пакет, в котором лежит, например, та же картошка, пакет сверху мнется. А этот, наоборот, был гладким и аккуратно сложенным в четыре раза. Как будто…

Я подошла к столу, развернула пакет и увидела внутри… деньги. Много денег.

— А почему здесь лежат деньги? — спросила маленькая сестричка Молли.

— Это просто деньги, — ответил старший братик Уолли. — У многих людей есть деньги. И что ты вообще забыла в моей комнате?

Дело в том, что Молли реально ничего не знала, когда они пытались на ощупь пробраться по глухому лесу. Когда в конце Уолли и Молли встретили старуху в лачуге, Молли решила, что это ведьма. Но старший брат Уолли знал, что им нечего бояться. Он сказал, что никаких ведьм не бывает, а это просто старушка, у которой есть сад и которая печет печеньки.

Но Молли не стала есть эти печеньки, потому что в книжках ни в коем случае нельзя показывать, что дети берут еду у незнакомцев. И пока Уолли рассказывал неведьме обо всем, что они увидели в лесу на пути к ней, Молли просто слушала его рассказ.

Так что, возможно, Молли вовсе не хотела обедать.

— Джорджия!

Тодд. Сказка о двух Тоддах

Когда Тодд еще был живым, он знал, что человек — всегда нечто большее, чем просто один человек. В нем уживаются две личности: одна взаимодействует с другими людьми, вторая проявляется, когда человек в одиночестве.

Тодд-призрак проводил немало времени рядом с людьми, когда они думали, что, кроме них, в комнате никого нет. Он наблюдал, как Гриви, сидя в постели, смотрела фильмы на ноутбуке и курила, а бесконечные окурки тушила в большой коричневой пепельнице, которая выглядела как школьная поделка. Гриви покупала разные обеды для приготовления в микроволновке, но съедала из каждого только те части, которые ей нравились. Собирала эдакий пазл из еды. Очень расточительный пазл из еды. Она смотрела ромкомы с Сандрой Буллок и переписывалась с парнями в приложениях для знакомств. Она отправляла им, как казалось Тодду, размытые, но призывные сообщения.

Иногда Тодд задумывался, могла ли она заметить его, порхающего в голубом свечении ноутбука, этом единственном источнике света в комнате, кроме янтарного огонька сигареты.

А вот Дэниелс редко бывал один. У него был пухлый синеволосый парень, который носил футболки с супергероями. Это было неожиданно, поскольку сам Дэниелс одевался всегда очень стильно. Еще его бойфренд любил слушать жизнерадостную музыку. Знаете, такую, когда в треке кто-то свистит в свисток для поддержания ритма. Пухлый бойфренд танцевал под эту музыку босиком в гостиной. Иногда Дэниелс к нему присоединялся. Он молчал, но выглядел счастливым.

Когда Тодд был жив, да и сейчас, он знал, что Маквитер в школе и Маквитер дома были разными людьми.

Однажды Маквитер пригласил Тодда на ужин в благодарность за помощь с работой над моделью парламента. В тот вечер они говорили обо всем, кроме школы. Маквитер спрашивал, какое кино любит Тодд. Посоветовал ему хороший подкаст о старом Голливуде. Тодд почувствовал, что Маквитер за него переживает. Учитель сказал Тодду, что знает, через что ему пришлось пройти. Понятное дело, он имел в виду не только ту ситуацию с непристойным фото, но и вообще все проблемы, с которыми Тодд, будучи геем, мог столкнуться в Олбрайт.

К концу ужина Маквитер заметно посерьезнел. Протянув официантке карточку, он повернулся к Тодду и сказал, что готов ему помочь по любому вопросу, когда будет нужно.

— Мне ничего не нужно, — ответил Тодд.

— Ну, — протянул Маквитер, складывая чек, — когда понадобится, скажи.

В тот день Тодд впервые увидел квартиру Маквитера. Он стоял в дверях и ждал, когда Маквитер вынесет из гостиной книгу о датском кинематографе. Тодду довольно странно было тогда осознавать, что у учителей тоже есть свои дома и жизни, привычная реальность будто дала трещину.

Если быть до конца честным, Тодд не так уж часто думал о Маквитере, несмотря на то что тот был одним из двух людей во всей школе, с которыми Тодд мог общаться. Он был тем человеком, который хотел, чтобы Тодд был счастливее. Конечно, тогда Тодд еще понятия не имел, как сильно Маквитер хотел помочь ему и чего им обоим это будет стоить.

Теперь, сидя в отделении полиции, таком далеком от всего на свете, Маквитер явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Спасибо, что пришли, — сказал Дэниелс, указывая на стул с обратной стороны стола. Это была комната для допроса.

— Разумеется. — На Маквитере были голубой свитер и вельветовые брюки, в которых он обычно ходил на работу. Он сел и положил сцепленные руки перед собой на стол.

Гриви улыбнулась, поставила перед Маквитером бумажный стаканчик с водой и тоже присела.

— У нас всего пара вопросов, — сказала она.

Дэниелс прислонился к стене рядом с зеркалом, которое на самом деле не было зеркалом.

— Постараюсь помочь чем смогу, — откликнулся Маквитер и вытер пот, проступивший над верхней губой.

— Когда мы разговаривали несколько дней назад, — Гриви посмотрела в свой блокнот, — вы сказали, что преподавали у Тодда. Сейчас мы получили сведения о том, что вы с Тоддом встречались за пределами школы. Это так?

— Да, это так. — Маквитер скрестил руки на груди. — Но это очень общо. Может, расскажете, что вы услышали?

— У нас есть свидетель, утверждающий, что в прошлом году видел вас с Тоддом в ресторане, — ответила Гриви.

— И вы считаете, что это как-то неправильно? — Маквитер впился пальцами в свои плечи.

Дэниелс откашлялся.

— Вы часто приглашали Тодда на ужин? — Гриви наклонила голову.

— Мне не нравятся ваши формулировки, детектив. — Маквитер подался вперед, опершись локтями о стол. — Может, я и оплатил ужин для Тодда в вечер, когда мы работали над школьным проектом. Это был… сентябрь. Кажется, пятнадцатое сентября. В тот день мы только закончили работать над моделью парламента. Он был волонтером в проекте. Вот, собственно… Вот и все. И ничего такого в этом нет. Я могу даже чек показать, если надо.

— Но вы же не угощаете ужином всех учеников, — добавила Гриви, заправляя за ухо прядь волос. — Мне так кажется.

— Уж точно не на зарплату учителя, нет, — ответил Маквитер, откинувшись на стуле. — Еще вопросы?

— Ваш коллега, — Дэниелс неспешно приблизился к Маквитеру, — сказал, что за неделю до убийства слышал, как вы с Тоддом ругались. Можете рассказать об этом подробнее?

Тодд посмотрел на Маквитера, шея которого стала лиловой.

— Кто это сказал?

— Что вас тогда расстроило? — Гриви сделала вид, что не расслышала вопроса. — Вы помните, что было в тот день?

— Я не был ничем расстроен. — Голос Маквитера оставался спокойным. — Я никогда не ругался с Тоддом. Это выдумки.

Миссис Каспин вот уже двадцать лет преподавала в Олбрайт музыку. Она носила юбки-карандаш, плотно облегающие ее пышные бедра, и блузки из струящегося шелка в цветочек, которые обтягивали ее огромные… ее пышную грудь, а волосы она собирала всегда в нечто похожее на пчелиный улей. И судя по всему, нравилась она только Тодду. Он хоть и не умел петь, всегда любил просто наблюдать за тем, как миссис Каспин качает головой в такт музыке. На ее шее всегда болтались очки на жемчужной цепочке, но она почти никогда не использовала их по назначению. Маквитер всегда считал ее самовлюбленной.

Миссис Каспин обожала в обед слоняться по коридорам школы, держа в руках розовую чашку с очень старым и, как неоднократно утверждал Маквитер, безвкусным чаем. Тодд видел, как она заглядывала в кабинет Маквитера, едва ли не просовывая нос в дверной проем, чтобы рассмотреть, кто чем занимается. Маквитер обычно дежурно махал ей, как машут на прощание с борта корабля, отправляющегося с пристани.

— День добрый, миссис Каспин! Надеюсь, коричневая жижа, которую вы сейчас пьете, достаточно горячая?