Коррупционер (СИ) - Путилов Роман Феликсович. Страница 20

Как-то мои собеседники побледнели, все трое.

— Мы обрабатываем… — вякнула заведующая.

— Где? Где на рабочем месте каждого мастера емкости с раствором для дезинфекции, где?

— Нам не выделяют спиртосодержащие жидкости!

-Ну, так что, товарищ, идете домой, или заявление, на всякий случай, пишите?

-Пишу.

— Олег, принимай заявление.

— А как?

— Все как обычно, только в конце пиши — прошу направить мое заявление в органы СЭС, для принятия решения, по существу.

— А вы, дамочки, пойдемте со мной.

— Никуда я с вами не пойду, вы не имеете права по этому вопросу меня допрашивать.

— Хорошо, как скажите. Где телефон?

— Телефон не работает.

— Это вам не поможет — я раздвинул сбежавшихся на скандал клиенток, горячо обсуждающих на пороге мужского зала проблемы современной медицины, подошел к гардеробу:

— Телефон, пожалуйста — я протянул руку, но бабка- гардеробщица, уловив отрицательный жест заведующей, смело заявила: — Нет у меня телефона, касатик.

— Ну что ж, я не гордый — я перегнулся через барьер и прихватил телефонный аппарат светло-салатного цвета, спокойно стоящий на полке. Гардеробщица, как орлица, попыталась вырвать у меня казенное имущество, но мою руку, прикрывшую сверху аппарат, она задеть не посмела.

— Сотрудник милиции вправе в любое время и беспрепятственно входить на территорию предприятия, проводить осмотр территории, беспрепятственно пользоваться средствами связи — начал я цитировать приблизительные положения, еще не существующего, Закона о милиции: — Воспрепятствование его законным действиям преследуется, в соответствии с действующим законодательством, в частности, арестом на срок до пятнадцати суток. Поедете на пятнадцать суток, гражданочка?

Гардеробщица отпрянула и достав из тумбочки спицы с какой-то шерстяной заготовкой, стала старательно делать вид, что ни меня, ни заведующую, она не видит и не слышит.

— Алена Максимовна, шаг влево, будьте любезны — тетка, от неожиданности слушается, и я начинаю крутить жужжащий диск, сверяясь с табличкой, где золотыми буквами на черном, наряду с прочими ноль один, ноль два и ноль четыре, выписаны телефон областного СЭС.

— Здравствуйте. Телефонограмму примите! Пишите? Салон красоты «Локон», адрес — Станционный Бродвей, дом пять, полностью отсутствуют средства дезинфекции, инструмент не обрабатывается, человеку порезали ухо до крови, макнули грязной тряпкой по ране, и продолжили стричь, потом попытались этим же инструментом работать с другим клиентом. Материалы собраны Дорожным РОВД, передал Громов. Кто принял? Время? Ага, записал.

В парикмахерской повисла тишина. Заведующая стояла, бледная, как жена Лотта, забыв укусить зависшую у рта ватрушку, с края которой повисла жидкая темно-коричневая капля повидла, готовая упасть на белоснежный лацкан халата.

— Вы хотели моему начальнику звонить? — я отодвинул телефон от себя: — Звоните, только не забудьте сказать, что у вас тут, в салоне, спекуляцией занимаются, и, наверняка, с вашего согласия.

— Ка-к-о-й спекуляцией?

— Ну как же? Вот. — я откинул в сторону прилавок гардероба, перегнулся через старушку –гардеробщицу, которая старательно считала петли на недовязанном шарфике, и стал выставлять на гладкую поверхность из ДСП сумки с сигаретами: — раз, два, четыре, пять! Ну, спекуляция же, в чистом виде.

-Роза Марковна! — заведующая сорвалась на крик: — что это такое?!

Бабулька оторвала глаза от спиц:

— Ну, Светлана Андреевна, вы же сами…

— Заткнись, ста… — заведующая от волнения потеряла лицо.

— Так чье это добро, гражданочки, кто с нами поедет в милицию?

— Понимаете, товарищ сержант, это знакомые Розы Марковны, из деревни, попросили сохранить это. Они на всю деревню покупают, ну вот и…- заведующая Светлана Андреевна заискивающе улыбалась.

— Ну, значит, пусть знакомые в течении трех дней с документами, подтверждающими законность покупки, приходят в отдел милиции. Если не успеют, то через три дня весь контрафакт будет уничтожен. Олег, бери сумки.

— Кто будет уничтожен?

— Предмет спекуляции будет уничтожен. Не скучайте, девушки — я нахлобучил фуражку на недостриженную голову. Ну их, нафиг, здесь стричься. Лучше, возле дома в учебной парикмахерской, за пятнадцать копеек достригусь.

В дежурку мы сдали две сумки, в роту отдали еще две. Если бы сейчас были выборы, я бы прошел в верховный совет СССР, так я был популярен среди коллег.

После того, как на привокзальной площади я угостился еле теплым, но не ставшим менее вкусным, беляшом из вокзального ресторана, а Олег пошел домой на обед, унося с собой сумку с самыми дорогими сигаретами, я решил совершить моцион, в виде неторопливой прогулке на подконтрольной территории. Цыганки с сигаретами куда то разбежались. Народ, ошалев от навалившейся, почти летней, погоды, как в последний раз расхватывал летнюю одежду и обувь в кооперативных киосках. Душа радовалась жизни, когда меня схватили за рукав кителя.

— Товарищ милиционер, вы должны задержать вон того парня, он преступник, он мою жену в квартире ограбил и изнасиловал — невысокий мужчина, с безумными глазами, истерично приплясывал передо мной, периодически тыкая в сторону «Сокровищ Буратино»: — Бегите, а то он уйдет.

— Кто уйдет?

— Я же вам говорю — преступник.

— Вы его узнали?

— Жена узнала.

— Где жена?

— в киоске

— Отойдите –я отодвинул искрящегося истерикой мужика и заглянул в будку киоска. В темном углу, зажавшись и обхватив плечи руками, тихонечко хныкала девушка лет тридцати, одетая в светло- серое длинное платье

— Девушка, вас как зовут?

— Марина.

— Кого вы узнали?

— Человека, ограбившего меня в моей квартире и чуть не изнасиловавшего…

— Вы его по каким приметам узнали?

— Он смеялся так, по дурацки

— а в лицо?

— Нет, он все время у меня сзади стоял — и девушка истерически зарыдала.

— Заявление писали?

— Писали, у нас его не приняли!

Понятно. Совсем все плохо. Я обернулся к мужику:

— Вы его видели сейчас?

Да, Марина показала.

— Пошли, быстро, но не бежать, пока идем -рассказывайте, как парень выглядел. Когда и если его увидите — не бежать, ни кричать, просто тихо мне сказать, кто этот парень и выполнять мои указания. Понятно?

— Да понял я, понял! Бежим скорее!

Ага, понял он. Пришлось все время придерживать мужчину за руку, а потом еле успел перехватить его руку, когда он увидел искомого злодея.

— Вон, вон же он! Ну что, хватаем?

— Нет. Вы сейчас идете в киоск, успокаиваете свою жену. Я попозже к вам подойду. Все идите, не привлекайте внимание.

Подозреваемый, высокий, почти два метра ростом, блондин, стоял за, вынесенным из кафе, по причине теплой погоды, круглым столиком-стойкой, на котором присутствовали бутылка лимонада «Дюшес», какие-то пирожки и пара стаканов, в один из которых, думая, что делает это незаметно, разливал прозрачную жидкость улыбчивый дядечка, лет пятидесяти.

— Добрый день, граждане. Милиционер роты ППС Дорожного отдела младший сержант Громов. Документики попрошу на проверку.

— А в чем дело то, сержант? Отдыхаем, никого не трогаем. — длинный

парень, с чисто арийской физиономией и еле скрываемой агрессией, начал осматриваться по сторонам, поверх моей головы, очевидно, с целью выявить потенциальных свидетелей.

— Вы, уважаемый, головой то не вертите — я отступил на шажок и

положил руку на застежку кобуры: — достаточно того, что распиваете спиртные напитки в общественном месте.

— Кто распивает? — подключился дядечка.

— Вы гражданин, в таком возрасте, что, даже, неудобно вас на вранье ловить. А ведете себя как малолетка. Сейчас у вас бутылка из-под локтя выпадет, и все увидят, кто тут и что, распивает.

— Саша, успокойся — дядечка поставил на стол бутылку водки, которую он до этого прижимал к боку и успокаивающе потрепал высокого за плечо. Саша, который, по причине юношеского максимализма, все еще надеялся срезать настырного мента по куполу, перестал пыхтеть и бросил на липкую поверхность столешницы коричневую книжицу: