Милашка для тиранов (СИ) - Старлайт Риша. Страница 38
Видно, что он тоже удивлен бедностью, ветхостью и запустением деревни.
– Мама-инвалид… – тихо отвечаю я. – Куда же они денутся? Маша говорит, что она целыми днями рядом с мамой сидит…
Достаю телефон, звоню сестре. Не отвечает. Мне становится страшно.
– Да. – срабатывает гарнитура в ухе Макса. – Понял. Ща буду! Милаш, – а это он уже поворачивается ко мне. – Срочно должен ехать. Поедешь со мной обратно?
– Нет, Макс, останусь. Подожду. Если что, позвоню.
– Звони, любимая. Вечером заеду обязательно! – Макс нежно целует меня в губы.
Опускается на колено, чмокает живот ровно три раза. Каждого малыша цемкнул, никого не забыл. Вон, какой заботливый.
Джип Макса быстро уезжает в сторону города. Я же, с пузом, с чемоданом, и с лазающим везде Фердинантом остаюсь около калиточки в полном недоумении, куда же все-таки подевались Маша и мама. Куда они могли запропаститься?
Глава 25
– Милк! Ми-и-илка! Ты ли это?!
Раздается через соседний забор знакомый говорок.
Баба Жека!!! Какое счастье, что она сейчас дома. Хотя… куда ей ходить в нашей деревенечке?!
– Миланья, привет, дорогая! – отворяет она свою калиточку. – Ты что ли в отпуск приехала? Труженица наша!
Причем слово «труженица» баба Жека произносит совершенно искренне, без тени ехидства.
– Приехала маму и Машу проведать, а их дома нет… Не знаете, куда они могли запропаститься?
– Знаю, Милаша, – по-доброму улыбается соседская старушка. – Да ты заходи ко мне, чай с дороги попьем! Я как раз варенья малинового наварила. А остатками, что в баллоны не поместились, сейчас тебя угощу!
– Баб Жека, спасибо вам большое за гостеприимство, но все же где мама? Маша?
– Да, Машка эта дура совсем! – машет на нее руками соседка.
А у меня глаза на лоб лезут от дальнейшего повествования.
– Не в пример тебе Милаш, тупая твоя Маша! А, лентяйка! А, гулена! Ты зарплату пришлешь, а она юбку покороче на рынке купит и фьють в клуб на танцульки свои. Под утро пьяная приползает… За Нюрочкой бедной не смотрит…
Стою, вытаращив глаза. Ушам своим не верю!
– А Нюрочка-то неходячая. Ее и покормить надо. И по нужде сводить… да и мало ли чего. А этой вертихвостки нет постоянно.
– Где мама?! – холодеют мои ноги несмотря на теплую погоду.
– В общем, покумекали мы с Нюрочкой, что делать, с Машкой посовещались, и решили они: то, что ты присылаешь, пятьдесят тысяч, огромное деньги, причем! Разделить пополам. Двадцать пять тысяч Нюрочке, в интернат, двадцать пять Машке, козе дранной! Для нее это прям несуразные деньжищи, вот она и кутит…
– Как пятьдесят?! – не верю я глазам. – Семьдесят…
– Милаш, да не ври! Столько не получают. – Лукаво улыбается баба Жека.
– Не важно. – трясу я головой. – Значит, получается, пока я отправляла всю зарплату сюда Машке, а там жила на крупе и воде, колготок себе не могла позволить, Машка скакала по дискотекам, сдав маму в интернат?!
– Да, Нюрочке там лучше, Милаш. Мы созваниваемся. Там за ней хоть присматривают. А не то, что сестра твоя старшая.
– Господи, как же я могла так с мамой поступить?! – в ужасе шепчу я.
– Милаш, ты деньги зарабатываешь в городе. Как и моя дочь. Не вини себя. Наоборот. Откуда бы у вас, были деньги, если бы ты не работала?! Кто виноват, что Машка такая непутевая родилась?!
– Баба Жека, а дайте мне адрес этого интерната! Срочно!
Пока баба Жека объясняет мне дорогу, я вызываю такси через приложение. Звоню Максу. Кратко обрисовываю ситуацию.
– Милаш, у тебя на карте сейчас достаточно денег. Я еще переведу. Забирай маму, а я узнаю, где есть пансионаты с отличными условиями. Перезвоню тебе. Устроим твою маму туда. Ни за что не переживай. Мне, жаль, что я сейчас не с тобой. Но я не могу сейчас бросить все и приехать.
– Ну что ты Макс, – заверяю я его. – Все сама сделаю. Спасибо тебе за деньги и поддержку.
– Я с тобой любимая. Все. Ушел искать учреждение.
Я оборачиваюсь к старушке.
– Баба Жека, тут мой чемодан, и котик. Вы присмотрите за ними, пока я в центр съезжу? Я не долго!
Фердинант тем временем осторожно обнюхивает чужую деревянную избу.
– Конечно, Милаш! – баба Жека пригибается к Фердинанту и нежно гладит его по головке. – Какой замечательный котик! Я его сейчас сливками угощу, чудо-юдо рыжее!
– Муррр… – такой план Фердинанта явно устраивает целиком и полностью.
– Господи, мама!!! – бросаюсь к ней, не обращая внимания на остальных соседок по палате.
– Милашка, девочка моя! – расплывается мама в нежной улыбке. – Как же я сильно по тебе соскучилась!
– Прости меня мамочка! Если бы я знала, что Маша так поступит…
– Как поступит? – удивляется мама. – Мне тут хорошо. У меня – подруги. Глянь, мы вот в карты играем. В монополию. А дома скучно было. Машка постоянно по танцулькам бегает. Судьбу свою строит. А ты – моя надежда и опора, работаешь. Зарабатываешь! Что бы я без тебя делала?!
– Мама, мамочка… – плачу я, – прости меня, дочь неблагодарную! Ну почему ты мне не сказала, что Машка тебя в интернат сдала?
– Потому что не хотела тревожить тебя, Милан! Ты вон какие деньжищи зарабатываешь! Пятьдесят тысяч только нам присылаешь, к тому же квартиру снимаешь и сама на что-то живешь, а значит, день и ночь пашешь. Не хотела я тебе лишних проблем создавать…
Пятьдесят тысяч… когда я присылаю семьдесят, плюс еще Машка требует отчисления чуть ли не ежедневно!!! На тряпки и гулянки, стерва скотская! Черная злость заполняет меня. Ну, сестренка, ну берегись!
– Мам… у меня и работа хорошая. И жених…и есть. Я за тобой приехала. Я заберу тебя в пансионат, там врачи суперские, уход. Может и на ноги встанешь, мамуль!
– Милаш, не надо, солнышко. Тут тоже не плохо… – пытается отнекиваться мама, но меня с толку не сбить.
– Мам… я беременна. – говорю ей главный аргумент. – У меня тройня будет…
– Господь с тобою! – крестится мамуля в ужасе. – У нас в семье тройняшек не было. Это что же за жених так постарался, аж на тройню…
Ох, кажется мамочка не услышала, что у меня не жених, а женихи. Ладно, может оно и к лучшему. Для нее и так много потрясений за один день.
– Мам, тройня у меня. Так что нужно тебя на ноги ставить. Чтобы ты мне с внуками помогала.
– Доча, ну раз тебе такая помощь моя нужна, то я с радостью! Самой уже надоело овощем лежать. Поехали в твой пансион!
Обратно за Фердинантом возвращаюсь уже ближе к вечеру. Пока забирала мамочку из интерната, пока устраивала ее в пансион, который оперативно нашел Макс, время пролетело незаметно.
У бабы Жеки я забрала свои вещи, котейку, выпила чаю с пирожками, и отправилась к своей завалинке перед калиткой. Ждать эту тварь гуленую!
Благо, что в телефоне ловит Интернет, и мне есть чем заняться. Сестру замечаю еще с проселочной дороги. Прется. Шкандыбает на угрожающе длинных шпильках. Юбка – с носовой платок. Срамота какая-то, одним словом. Подходит ближе. Я поднимаюсь. Опираюсь на ручку чемодана. Рядом об ноги трется Фердинант.
– Ба, смотрите кто приперся! – Машка подходит поближе. – Чего? Вып*здили из города зазнобу нашу? Ик! – пьяно ухмыляется старшая сестра.
– Ах ты тварь! – ору я на нее. – Как могла маму нашу в интернат сдать?! Как совести у тебя только хватило?!
– Ты мне про совесть будешь говорить?! – начинает скандал Маша. Макияж весь потек у нее. Сама несвежая, с перегаром. Кошмар один, в общем. – Это ты без совести! Без стыда!
– Очнись! – осаждаю я ее. – Я тебе семьдесят тысяч каждый месяц перевожу! Семьдесят! И еще по мелочи ежедневно! Там вся сотка наберется, если вместе сложить! И я без совести?! Мне эти деньги, знаешь ли с неба не сыплются!
– Да! Ты их п*здой своей зарабатываешь, что я не знаю, что ли?! – визжит сестра на всю Ивановскую.
– У-у-у – угрожающе воет Фердинант.
– Да заткнись ты, чмо обоссанное! – пытается пнуть ногой Маша моего Фердика.