Снежинка для демона (СИ) - Горохова Александра. Страница 10

Воздух вокруг меня становится еще холоднее. Лезу во внутренний карман своей сумки и достаю кулон, который на глазах покрывается изморозью. За цепочку протягиваю ей.

— Возьми, — говорю, замечая, что из моего рта уже вырывается облако пара. — Только не касайся моей руки.

— Что это? — удивленно спрашивает она, разглядывая голубой камень, в глубине которого мерцают солнечные искры.

Неожиданно она улыбается:

— Он как кусочек неба в солнечное и морозное утро, спасибо.

Я едва заметно вздрагиваю. Когда делала этот артефакт вспоминала глаза Олега. Правда, делала я его для дочери.

— Это артефакт. Моя последняя разработка. Он направлен на защиту от обычных людей. Если тебе попытаются сделать что-нибудь плохое, то последует ментальный удар, который переключит внимание этого человека на что-то иное. Например, если тебя захотят обнять против твоей воли, то парень решит, что лучше почитать газету, или выпить пива, или еще что-нибудь.

— Спасибо, — ее глаза широко распахиваются. — Это очень дорогой подарок. И простите, мне очень стыдно.

Внутри продолжает расползаться лед. От моей руки по краю стола распространяется изморозь, и я понимаю, что не могу заставить себя успокоится.

— А теперь, Нина, — выдыхаю я. — бери тот аппарат с кнопочками, что ты все еще сжимаешь в своей ладошке, и набери ректора. Скажи, что я в столовой и у меня проблема.

— Но, — ее глаза округляются, — я не знаю его номера. Может мне лучше подняться в приемную и попросить…

— Нет, — обрываю я ее, чувствуя, что нахожусь уже на грани. — Долго.

Диктую номер телефона по памяти. Она набирает, что-то говорит, но я уже не слушаю. Все мои силы уходят на внутреннюю борьбу с гневом и попытками подчинить стихию своей воле.

— Вика, Вика, с тобой все в порядке? — открываю глаза и вижу, что она склоняется надо мной, протягивая руку к моему лицу.

Резко отъезжаю на стуле назад.

— Не трогай меня — замерзнешь, — равнодушно отвечаю я. — Ректор что сказал?

— Что сейчас будет, — растерянно оглядывается девушка, зябко поеживаясь.

— Хорошо, — киваю я. — Тебе будет лучше…

— Вика, — разъяренный вопль обрывает мою фразу.

Резко сворачиваю купол и ректор, замечая нас, подходит ко мне.

— Ччерт, — говорит он запуская пальцы в волосы. — Я все сделаю, — кивает он, замечая мой взгляд.

Никто не понимает, что происходит. Почему, по громкой связи в столовой раздается объявление с требованием покинуть помещение всем, включая обслуживающий персонал. Почему, сам ректор лично стоит в дверях столовой и следит за тем, чтобы требование было выполнено. Выполнено всеми, кроме девушки, которая застыла на стуле одинокой восковой фигурой посреди хаоса, который еще буквально, несколько секунд назад творился вокруг. Холодные, безжизненные глаза блондинки смотрят вникуда, а вокруг расползается мертвящий холод, от которого покрывается тонкой корочкой пол. Она выглядит расслабленно, но это лишь иллюзия. Илья видит, как напряжены ее руки, сжатые в кулаки с которых уже начинает капать кровь, с такой силой девушка сжала свои руки.

Наконец, когда помещение становится полностью пустым, настолько, что по нему начинает гулять эхо шагов, ректор подходит к одинокой фигуре, которая давно превратила невзрачный столовый стул в свой ледяной трон, с которого, почти до самого пола, свисают сосульки, зловеще поблескивая в свете электрических ламп.

— Все ушли, — через силу говорит Илья, с беспокойством всматриваясь в лицо крестницы.

— Тогда и тебе пора, — она встает и отпускает ту внутреннюю пружину, что еще сдерживала ее.

Стихия не нападает внезапным броском. Нет, она отвоевывает пространство по кусочку. Вначале, снежная вьюга захватывает в плен тонкую фигурку, одетую в деловой офисный костюм и лишь затем вихрь начинает разрастаться, резким броском отпугивая ректора. Он выходит за дверь и прислоняется спиной к стене, собираясь дождаться окончания женской истерики, принявшей формы необузданной стихии. Рядом с ним робко прислоняется к стене девушка, в которой ректор с огромным удивлением опознает Нину Мальцеву — дочь главного архитектора города.

— Это из-за меня? — спрашивает она, кивая на дверь в столовую и закусывая губу.

Отводит повлажневшие глаза в сторону и с трудом удерживает всхлип, готовый сорваться с хорошеньких губ.

— Я рассказала ей…,- ее шепот почти не слышен за вьюгой, которая беснуется в огромном пространстве, опрокидывая столы, стулья и посуду.

И вот теперь ректор позволяет себе настолько крепкое выражение, что молоденькая девушка полностью заливается краской.

— Нет, — наконец, говорит Илья, стараясь предотвратить еще одну возможную истерику, — это потому, что больше всего на свете, Виктория ненавидит сложившиеся отношения между простыми людьми и одаренными. Потому, что кое-кто, порой, принимает все слишком близко. Так что не думай об этом, на твоем месте могла оказаться любая девушка. Просто твою ситуацию, она примерила на очень дорогого ей человека.

Ректор дрожащими пальцами достает сигареты, но в кармане снова только спички, как и тогда пять лет назад. И он даже не пытается ими прикурить, зная, что снова будет злиться и ломать их одну за одной. Мальцева робко протягивает огонек, который зажигает на указательном пальце и он с благодарностью подкуривает, погружаясь в невеселые мысли.

Сила Вики очень сильно возросла за те пять лет, что она является ледяным магом. Рождение дочери и материнский инстинкт, желание защитить девочку от всего вокруг, превратили девушку в одного из сильнейших магов современности, но самое интересное, что похоже это не предел. Она и сама не догадывается, какой потенциал скрывается в глубине ее насквозь промерзшего организма. И сейчас, когда стихия отвоевывает в ее сердце кусочек за кусочком, когда она поглощает разум блондинки, Илья абсолютно не уверен, что ему удастся вывести ее из этого состояния. И он сейчас готов зареветь словно мальчишка. Потому, что если до вечера она не возьмет силу под контроль, то совет отдаст приказ о ее ликвидации. И сделать это придется ему, потому что от него она не почувствует угрозы и подпустит к себе на расстояние удара.

И черт возьми, сейчас, Илья готов упасть под этой дверью на колени и молиться, чтобы случилось чудо. Чтобы случилось хоть что-нибудь, что даст ему надежду.

— Черт, — ругается кто-то рядом, вырывая его из апатичного осознания грядущих неприятностей, — как же вы умудрились подвести ее к пределу?

Ректор фокусирует взгляд на человеке, который в холодном бешенстве обвиняюще разглядывает замершую у стены пару. И с облегчением видит преподавателя по ментальной защите, тоже тот еще уникум.

— А, это ты Александр, — устало говорит Илья, отбрасывая в сторону стлевший бычок. — Ну можешь с нами посидеть и разбавить компанию.

Но Лебедев его не слушает, прижав руку к груди он медленно переставляя ноги движется к дверям, на которых стихия уже начинает рисовать причудливые зимние узоры.

— Стой, — хватает его за руку ректор. — ты вряд ли сможешь ей помочь. А она сейчас полностью поглощена стихией и уничтожит тебя. Ей способен помочь только самый близкий человек, — медленно говорит ректор, думая о Лилии.

И плевать на запреты Виктории. Если надо, то он лично привезет малышку сюда, чтобы она позвала маму и вырвала ее из снежного кошмара, вернув разум.

— Какая ярость, — задумчиво говорит Александр, продолжая удерживать руку у груди. — Откуда столько гнева и откуда ТАКАЯ боль. Никогда не чувствовал ничего подобного, — преподаватель поворачивает голову к ректору и холодно продолжает, — Вы ошибаетесь, Илья Андреевич, именно я и могу помочь. Я эмпат и чувствую ее. И хотя вы об этом и не знаете, но между нами есть кое-какая связь, и, если понадобится, то я выдерну ее душу даже с того света, пока она мне должна.

И больше не слушая никаких доводов, тянет на себя тяжелую дверь, чтобы исчезнуть в заполонившем все пространство снежном безумии.

— Надеюсь, что у тебя получится, — подкуривает с помощью девушки очередную сигарету ректор и странная пара вновь замирает в ожидании.