Мой тихий ужас (СИ) - Прай Кэрри. Страница 29

Оказавшись возле нужной двери, я перевела дыхание и задержала кулак в воздухе, всё ещё не решаясь постучать. Безумно жаль, что на такие моменты не выдаётся сценарий, с нужными словами и спойлером на финал.

Но и в этот раз всё пошло не по плану.

Я услышала голос за дверью. Женский смех. Он принадлежал Нелли. Ненавидя себя всем сердцем за гнусный поступок, я прислонила ухо к двери.

– Не отталкивай меня, Тихон. Вчера ты был на порядок сговорчивее.

– Тебе показалось.

– Все три дня казалось? Не думаю. Я слишком хорошо тебя знаю. И ты ещё никогда не был так нежен. Ну а я поняла, как сильно по тебе соскучилась.

Покачнувшись, я упёрлась в стену двумя ладонями. Коридор стал вращаться, а пол под ногами обращаться в вязкое болото. Хотелось упасть. Закрыться в комнате и выкинуть из головы те мысли, что сделали меня наивной дурой.

– София? – вдруг окликнул меня Елисей, возникший из темноты. Он смотрел на меня с сожалением, рядом с ним стояло инвалидное кресло. – Присядь, дорогая. Нас ждёт долгий разговор.

3.7

– Я ни за что не вернусь в чёртово кресло, – гневно ответила я, когда Елисей предложил мне присесть. Минутой ранее я была в шаге от легкомысленного признания, а теперь усердно проклинаю себя за возникшую вдруг слабость. И даже радостный факт победы над недугом стёрся на фоне бушующих чувств.

Тихон снова меня обманул. И на сей раз его жестокость побила рекорды.

– Вы позвали меня на разговор, – нервозно напомнила я мужчине, желая как можно быстрее укрыться за дверью комнаты. – О чём станем беседовать?

– Полагаю, зачинщик торжества тебе известен.

На лице Елисея не было ни намёка на улыбку и привычную мне доброжелательность. Он беспокойно нарезал круги, а после приземлился за кухонный стол и в деловой манере сложил руки.

– Я предупреждал тебя о Тихоне. Говорил, что эта дружба добром не закончится. И как итог – твои печальные глаза и наверняка разбитое сердце.

Если Райский старший вступил на сторону разочарованных во мне людей и решил отыграться на моём поражении, то он здорово пролетел. Я не позволю им указывать на ошибки, загоняя меня в рамки ничтожности. С меня хватит.

– Вы ведь не опуститесь до чтения моралей? Иначе я не стану здесь находиться, – я крепко держалась за стол, покачиваясь и преодолевая жгучую боль в ступнях.

– Всё что я хочу, так это извиниться, – поспешил с ответом Елисей. – Мне доверили хрупкую, как фарфор, девушку, а я не смог её уберечь. Не смог скрасить дни лечения, не смог избавить от собственного сына. Я подвёл тебя, Софа.

Сожаления в его словах было мало, в них между строк легло облегчение, ведь проблема в лице Тихона перестала быть весомой.

– Вам не за что просить прощения, – уверила я, но тут же углубилась в нелогичность сказанного. – С чего вы взяли, что я и Тихон в ссоре?

– Но ведь он сейчас с Нелли, – бросил он скользким фактом.

– И что с того? Разве это должно меня волновать?

Елисей замешкался и принялся за ворот рубашки. Он делал это всякий раз, когда был не в силах апеллировать, когда не мог покрыть очевидное новым слоем лжи.

– Только не говорите мне, что следили за нами, – колючее предположение вспыхнуло неожиданно. – Только не это.

Елисей потупил взгляд, а я пожалела, что подарила мужчине подсказку. Едва и он прознал о нас путём слежки. Здесь был замешан другой доноситель, и я догадывалась, кто им мог быть.

– Но теперь переживать нет нужды, так? – мне стоило больших усилий произнести это сдержанно. – Я исцелилась, Тихон – нет, что совсем меня не волнует. Единственное, что я хочу, так это вернуться в свою комнату, а после – домой. Знаю, запрос экзотичный, но ведь такое есть в меню Райских? Не знаю, что твориться в ваших безумных головах, но мне надоело быть марионеткой в этой игре.

– Софа…

– Просто оставьте меня в покое! Разве я о многом прошу?

Не найдя духа противостоять, Елисей помог мне добраться до комнаты. Каждый сложный шаг он сопроводил бесконечными извинениями и просьбой оставить разговор на потом, когда я мечтала навсегда распрощаться с Райскими.

– Спокойной ночи, Со…

Придавив лопатками дверь, я насладилась долгожданной тишиной. И пусть сердце норовило разлететься на частицы, разум говорил быть сильной. Тело жаждало отмыться от интриг, в которых мне пришлось повязнуть неосознанно.

На смену главному вопросу пришёл не менее важный – не уж то, Елисей снизошёл до такого? Настолько был противником союза с Тихоном, что ввёл в сценарий третьих лиц? Немыслимо, ведь он добряк. Или связь с Тихоном настолько опасна, что даже этот гнусный ход сопоставим с доброй помощью?

Боже, стены этого дома никогда не завидят любовь…

Догадки изрядно вымотали, и когда я решила добраться до мягкой кровати, то попала в плен крепких и до вскрика холодных рук.

– Я был уверен, что ты посетишь мою комнату, – дыхание Тихона обжигало затылок. – Что на этот раз тебе помешало? Пробки? Недостаток карты?

Дотянувшись до включателя, я вцепилась ногтями в запястья парня.

– Отпусти меня, Райский. Сейчас же.

– Не получится. Я ещё не ужинал, – со смехом произнёс он, легонько надкусив мою шею. – Что это? Вредность? Отвратительная на вкус штука... Надеюсь, десерт будет более сносным.

Вырвавшись из его объятий, я нагадила парня пощёчиной и, потеряв равновесие, упала на стойкий островок кровати.

– Твою мать, за что? – выругался он, потирая пальцами щёку.

– Ты был с Нелли! – аргументы полетели без прелюдий. – Все три дня!

– Был. И что с того? – искренне недоумевал Тихон. Понимание коснулось парня так же резко, как когда-то он сбил меня с ног. – Ох, ты подслушала наш разговор, – догадался он. – Что ж, и мог бы я расстроиться, но тот факт, что ты гуляла где-то рядом покрывает маленькое недоразумение… Ты всё-таки пришла.

Его весёлость лишь подогревала злость.

– Значит, ты не отрицаешь этого? Хорошо устроился, Тихон. Боясь остаться в проигрыше, ставишь сразу на всех. Отличный ход!

Райский поморщился, переваривая услышанное, как ту горсть стекла.

– Что, по-твоему, я с ней делал?

– Думать об этом как-то не хочется…

– Но ты уже всё придумала, так?

– Верно, ведь задача была несложной!

– И ты получаешь «неуд», бестолочь, – огрызнулся он, но в тот же миг взял себя в руки. – Да, Нелли была рядом все эти дни. И о чём это говорит?

– О том, что ты снова меня обманул! – выдав это, я напоролась на проникновенный взгляд. Холодный и сверлящий, что был неотъемлемым его атрибутом.

Его светлая бровь изогнулась.

– Ты правда ничего не понимаешь? Отец нарочно всё подстроил. Но если я счёл поползновения Нелли за яд, то ты заглотила их залпом. Браво, Романова.

– Зачем это Елисею? – сглотнула я, поумерив пыл.

– Ответ лежит на поверхности, – грустно усмехнулся Тихон. – Но больше меня волнует твоё недоверие... Так зачем ты пошла в комнату к лжецу?

Аргумента не нашлось. Как и сил быть полностью откровенной.

– Знаешь, я не прошу себя любить, – вместе с громкостью голоса росла его обида. – И не хочу кому-то нравиться. Я такой, какой есть, и едва ли изменюсь. И с чем я никогда не смирюсь, так это с неверием. Ты посчитала мои слова фальшью? Твоё право. Впрочем, ничего удивительного. Я привык к подобному, – иронию пробили семейные отношения. – Доброй ночи, Соня.

Противоречивые чувства разодрали грудь. Мысли спутались в густых зарослях, как те вьющиеся татуировки на руках Тихона. И среди множество пересекающихся голосов победил лишь его…

– Не уходи, – громко, но в то же время робко попросила я. – Останься. Пожалуйста.

Рука Тихона замерла возле ручки, а затем он обернулся.

– Уверена? – засомневался он. – Я ведь та ещё мразь.

– Переживу, – мой голос дрогнул в короткой улыбке.

Поразмышляв не больше секунды, Тихон уверенно улёгся на кровать и спрятал руки за головой. Его шорты приспустились, открывая сетку подкожных чернил.