Государственник. Восхождение (СИ) - Бородин Александр Викторович. Страница 54

Наконец церемония кончилась и Кин был предоставлен самому себе. Сейчас часть чиновников принялась обсуждать свои вопросы, другие удалились из тронного зала. Кин же решил прогуляться по новому месту работы. Ему необходимо сейчас прийти в себя. Пока он шел по коридору многочисленные слуги стремились убраться с его пути, а охранники почтительно склоняли головы. Всего за год Кин проделал путь от крестьянина до чиновника, заседающего во дворце самого князя Хато.

Новоиспеченный чиновник вышел на балкон. С него открывался неплохой вид на город. Даже было видно край крыши особняка Ляу, что послужил ему домом. "Эх, сигаретку бы" — подумал Кин. Тут позади себя он услышал шаги. Он резко повернулся и увидел худощавого мужчину лет тридцати. Он был облачен в чиновничьи одежды. Мужчина приветливо улыбнулся и слегка поклонился:

— Кин, верно?

— Верно, — Кин сделал чуть более глубокий поклон. — С кем имею честь?

— Давай без имен, — отмахнулся незнакомец. — Поговорим как простой дровосек с простым крестьянином.

— Хорошо, — неуверенно кивнул парень.

— Ты стал участником серьезного противостояния. Я понимаю, не по своей воле. И все же хочу тебя предупредить. Постарайся думать сам, а не потому что так тебе приказал господин. Экзамен ты написал достойно, будь наше княжество... Впрочем это уже не важно.

— Противостояние? — Кин сделал озадаченное лицо. — Какое противостояние?

— Фракций конечно же, — дровосек сложил руки на груди.

"Да давай расскажи что-нибудь еще умное тупому крестьянину" — в душе скривился Кин. Он почуял запах Большой Игры, так называл борьбу фракций Григорий, как только пересек порог тронного зала. Это сразу было ясно по тому как сидели, как говорили, как смотрели чиновники. Даже скудного понимания Кина хватило, чтобы понять, что фракции во дворце как минимум три. И есть фракции в которые его не примут просто потому что. Из-за того что он из простолюдинов, или из-за того что связан с семьей Ляу. А тот кто достаточно осведомлен, потому что связан с советником Чэном.

— И к какой принадлежите вы? — спросил Кин.

— Вот вечно вы так, — с досадой произнес мужчина. — А почему бы не поговорить без всяких условий? Или раз в трактате Ли Сына написано, что нужно при беседе всегда понять с кем говорит собеседник, то и со мной так же нужно? Почему хоть раз не действовать и говорить как считаешь верным. Зачем загонять в себя в рамки строже чем сам Закон?

— Потому что общественное мнение куда страшнее любого закона, — Кин не стал уклоняться от диспута.

— Что ж наверно потому вам пока лучше с советником Чэном. Но если передумаете, если вам надоест смотреть на несправедливость даже на государственном экзамене, то найдите меня Кин Хюэ.

— А как вас зовут? — поинтересовался парень.

— Думаю мое имя вы скоро узнаете.

И действительно довольно скоро Кин узнал, что говорил с главой фракции легистов. Этот человек был страшнее любого лунного монстра, потому что монстр сразу показывает что он опасен. А легист был не таков. Он много говорил о справедливости, о том что человек должен иметь возможность возвысится даже из самых низов. О том что недопустимы коррупция и кумовство. Однако за этим все стояли самые жесткие наказания, репрессии инакомыслящих и контроль государства над всем и всеми. Для Кина это был самый настоящий ящик Пандоры, как называл такие вещи Григорий. Ведь где гарантии, что в результате интриг сам судья не будет разорван лошадьми на площади в столице? Где гарантии, что чиновники и другие исполнители будут говорить правду, даже зная что за малейший проступок их казнят, а не врать о том что все хорошо? Где гарантии, что такая система позволит создать действительно справедливое государство? Пока Кин не мог найти ответы на эти вопросы, потому и не стал принимать приглашение от Тао Джа. Но и безоговорочно верить серому кардиналу дворца Хато он тоже не станет.

Кин бросил взгляд вдаль. Он твердо для себя решил искать свой путь в этому бушующем море политики и интриг. А до тех пор он будет действовать в интересах людей вроде тех, что проживали в его родном Хюэ. Уже за первые пару дней во дворце он понял — нет фракции, что позаботится о них.

Глава 27

За эти полтора года при дворе князя, чем только молодой чиновник Кин Хюэ не занимался. Руководство ремонтом мостовых, набором стражи для охраны нового рынка, переговорами со степными купцами, ликвидацией трущоб. Однажды он даже проводил похороны важного сановника, губернатора восточной провинции. На них Кин и осознал, как власть и отсутствие контроля сами толкают на не самые справедливые поступки. Например пятьдесят жертвенных волов, были закуплены в деревне неподалеку от Хюэ, а помогали в их доставке в Хато купцы из гильдии Цао. При этом эти похороны были объявлены идеальными. Совет авторитетных знатоков ритуала постановил, что Кин Хюэ в совершенстве владеет нормами, и что покойного хорошо примут в рядах предков. Кин действительно хорошо их организовал, даже тут ему помогли воспоминания Григория. Потому цветов на похоронах было гораздо больше обычного, а слуги были облачены в наряды черно-белой расцветки. Денег при дворе не жалели.

Все это время Кин не только работал. Он выстраивал свой круг. В него входили люди, которые готовы были сотрудничать с Кином, доверять ему. Но при этом от них не требовалось разделять какие либо идеи и убеждения. Потому в круг входили молодые чиновники практических из всех фракций. Они собирались в новом доме Кина и весело обсуждали дела за бутылкой вина. На Кина, как практика, алкоголь влиял не так сильно. Потому он узнавал некоторую ценную информацию в промежутках между пьяным трепом. Нет, он не использовал ее против своих знакомых, просто запоминал, чтобы знать расклады.

А расклады при дворе были очень сложные. Несколько месяцев Кин потратил только на осознание своего положения. И оно оказалось не самым простым. Он оказался в партии советника Чэна, хотя большинство даже не знало, кто ей руководит на самом деле. Эта партия была прозвана Кином "Семьи". В основном тут находились отпрыски влиятельных семей и юные дарования вроде Кина. Своей целью партия ставила недопущение уничтожения традиций тянущихся из древности, когда политика княжества решалась не столько в княжеском дворце, сколько в особняках уважаемых людей. С этой партией было сложно спорить, так как за ней стояли деньги и связи, а так же некоторая часть армии, особенно в столице.

Сейчас Кин медитировал в своем кабинете. Он постиг это искусство в совершенстве. Он мог медитировать просто сидя на стуле, даже в окружении большого числа людей, что раньше его отвлекало. Потому он проводил время на скучных заседаниях с пользой. Однако от этого занятия его отвлек стук в дверь:

— Господин Хюэ. Пришел младший советник Пинг.

— Хи, веди его сюда и подай чай, — приказал Кин.

Это был его секретарь Хи Дяо, парень на пару лет младше самого Кина. Советник Чэн очень настоятельно рекомендовал его взять к себе. Очевидно, что он шпионил для советника. Но пока Кин не планировал противостоять своему патрону, потому присутствие Хи Дяо его не нервировало. К тому же парень обладал хорошей каллиграфией, делал вкусный чай и умел играть на саньясяне, аналоге земной гитары.

В помещение вальяжно вошел мужчина лет тридцати. Кин встал из-за стола и поприветствовал старшего коллегу легким поклоном. Тот ответил тем же:

— Кин Хюэ, рад видеть тебя в добром здравии.

— И я тебя, Цзы Пинг. Спасибо, что пришел.

Цзы Пинг состоял в третьей партии. Кин назвал их "Общество Хэйбу". Почти все чиновники из этой фракции были выходцами из купеческих семей, при чем именно главного торгового города княжества, Хэйбу. Не смотря на все их богатство, в глазах элит они выглядели как люди второго сорта. Как не странно, но именно ремесленники и крестьяне рассматривались учеными мужами как благородные люди, как идеал человека. А вот всякие купцы, которые занимались перепродажей результата труда крестьян, считались отбросами и нечистью из иного измерения. "Ну с их количеством денег они явно не расстраиваются по этому поводу" — усмехнулся Кин. Потому не слишком многочисленное "Общество" было вынуждено сотрудничать, то с одной, то с другой фракцией. Единственные с кем они враждовали это были легисты. Так как последние были непримиримы касательно вопроса спекуляций и обогащения. Кин не был фанатом купцов, но понимал, что даже с такой развитой логистикой как на Земле, всякого рода перекупщики все же находили себе нишу. А уж в Хато без них никуда.