Любовь и вечность - Картленд Барбара. Страница 18

– За ваши прекрасные глаза! – произнес Монтегю. – И пусть они всегда глядят на меня с той же выразительностью.

Нирисса отвернулась от него, когда он сказал:

– Я говорю искренне, в тот миг, когда я увидел вас, я понял, что вы та, которую я искал всю мою жизнь.

– Это не правда, – сказала Нирисса. – По правде говоря, вы уделяли мне не слишком много внимания вчера вечером, хотя и утверждаете, будто желали пригласить меня на танец.

Она произнесла вслух то, о чем подумала еще вчера за ужином.

Нирисса помнила, как он рисовался перед дамой с огненно-рыжими волосами и восхитительной диадемой из изумрудов, сидящей по правую руку от него.

А затем, когда кавалеры вернулись, сэр Монтегю начал что-то увлеченно рассказывать все той же даме.

«Тогда что ему нужно от меня сейчас?»– спрашивала себя Нирисса. Внезапно она догадалась.

Это Дельфина попросила его отвлечь сестру от герцога! Дельфина, возможно, узнала, хотя Нирисса молила Бога, чтобы это не оказалось правдой, что сегодня утром они с герцогом совершили прогулку верхом.

Это казалось невероятным, и она уверила себя в том, что это всего лишь игра ее воображения. В то же время интуиция подсказывала ей – это правда, и она испугалась.

Девушка поставила бокал с шампанским, из которого сделала лишь глоток, и вскочила так внезапно, что сэр Монтегю не успел остановить ее.

– Вы были очень любезны, – быстро проговорила Нирисса, – но сейчас мне действительно надо идти посмотреть, не вернулся ли мой отец. Я думаю, он не задержится долго, поскольку показ лошадей быстро утомит его, а мне необходимо кое-что обсудить с ним.

– Но и мне многое хотелось бы обсудить с вами, – запротестовал сэр Монтегю. – Поэтому мы сядем вместе за ужином, а затем потанцуем, или же, если вы это предпочитаете, я мог бы показать вам те части дома, которые вы еще не видели.

– Спасибо, вы очень любезны, – неопределенно ответила Нирисса.

Монтегю поднялся с дивана и, когда она направилась к двери, преградил ей путь.

– Прежде чем вы уйдете, – сказал он, – я хочу сказать вам, как вы прекрасны и какими очаровательными я нахожу ваши губы.

Нирисса напряглась и, прежде чем успела шагнуть прочь, очутилась в его объятиях.

– У меня такое ощущение, что вас никогда не целовали, и я хочу быть первым.

– Нет, нет! Только не это! – закричала Нирисса.

Она упиралась обеими руками ему в грудь, понимая, что ее сил недостаточно, чтобы вырваться из крепких рук.

– Пожалуйста… пожалуйста… не делайте этого!

– Вы не сможете остановить меня, – воскликнул сэр Монтегю, – я хочу поцеловать вас, Мирисса, больше всего на свете!

Он прижимал ее к себе, но она отчаянно вертела головой и пыталась вырваться. Девушка с ужасом осознала: этот человек все равно через несколько секунд поцелует ее.

– Отпустите меня! – взмолилась она. Она закричала, но Монтегю прижимал ее все теснее.

– Вы моя маленькая весенняя богиня, – шептал он.

Мирисса снова закричала.

За дверью послышался ледяной голос, казалось, заполнивший всю комнату.

– Что тут происходит? Кто кричал? Это был герцог, и Нирисса поняла – она спасена.

Сэр Монтегю ослабил объятия, и, почувствовав свободу, девушка побежала навстречу герцогу, который остановился в дверях. Он казался огромным и внушал своего рода трепет, стоя в костюме для верховой езды.

Не задумываясь, она прижалась к герцогу, еще дрожа от страха.

С минуту все молчали, затем вошедший заговорил:

– Я заинтересовался, почему вы так быстро покинули ярмарку, Хэпбан. Сильвию это тоже интересовало.

– Как вам известно, Линчестер, все хорошо в меру, – несколько раздраженно ответил Монтегю.

– Очевидно, мисс Стэнли тоже так считает! – ответил герцог.

Упоминание ее имени дало понять Нириссе, что она в безопасности и ей больше нет необходимости оставаться с Монтегю наедине в этой комнате.

Девушка вскрикнула, проскользнула мимо герцога и скрылась за дверью.

Когда ее шаги за дверью стихли, герцог сказал:

– Она слишком молода для такого рода игр, Монтегю, и я предлагаю вам оставить ее в покое.

– Безусловно, если вы настаиваете, – сказал Монтегю. – На самом деле это была идея Дельфины Брэмвелл. Я думаю, она обеспокоена тем, что вы уделяете ей мало внимания.

И, не дожидаясь ответа, Монтегю вышел из комнаты раскачивающейся походкой, как он обычно ходил, когда был взволнован.

Герцог, не глядя ему вслед, подошел к окну и долго задумчиво смотрел вдаль.

Глава 5

Когда Нирисса спустилась вниз к обеду, чтобы присоединиться к остальному обществу, она чувствовала смущение.

Ей очень бы хотелось остаться в своей комнате и не видеть снова лица герцога. Без сомнения, он осудил ее за такой опрометчивый поступок, как пребывание в гостиной наедине с сэром Монтегю.

Девушка знала, что невозможно будет объяснить, как трудно было ему отказать, не привлекая всеобщего внимания.

Заключительная сцена была совсем ужасна, и это мучило ее.

На этот раз Нирисса выбрала платье из бледно-синего газа и с помощью Мэри украсила свои волосы белыми с розовыми лепестками орхидеями.

Они выглядели просто восхитительно, и Мирисса пожалела о том, что их срезали вместо того, чтобы оставить цвести в саду, – там они гораздо дольше радовали бы глаз.

С цветами в волосах она уже не чувствовала себя золушкой среди великолепных дам, приглашенных герцогом.

Все они собрались под огромными люстрами, в свете которых играли драгоценные камни и искрились глаза на прекрасных лицах.

Вряд ли где-нибудь можно было встретить столько красивых людей вместе, потому что и мужчины в высоких накрахмаленных галстуках выглядели необычайно элегантно.

Нирисса быстрым шагом направилась к отцу и, только подойдя ближе, заметила, что он разговаривает с герцогом.

– Я уверен, ваше сиятельство, – говорил Марк Стэнли, – в вашем доме в эпоху Елизаветы происходили всевозможные празднества.

– Я что-то ничего не слышал об этом раньше, – заметил Линчестер.

– В первую очередь, конечно же, это праздник, проводимый в начале мая, но было много и других, – объяснил Марк Стэнли, – например, фруктовый праздник, который, я полагаю, сейчас называется праздником сбора урожая, дни различных святых и, я надеюсь, но не уверен, праздник цветов.

Прежде чем герцог ответил. Дельфина, подошедшая, чтобы незаметно встать рядом с ним, воскликнула:

– Какая прекрасная идея! Почему бы нам не устроить его завтра. Мы могли бы все появиться в цветах, которые мы выберем.

Произнося эти слова. Дельфина повернула свое красивое лицо к герцогу, и Нирисса была уверена, что ее сестра мысленно представляет себя розой, с которой она так часто себя сравнивала.

– Это идея, – медленно сказал герцог. Несколько дам, слышавших разговор, решили присоединиться к обсуждению:

– Ну конечно! Это было бы восхитительно, ибо где еще у нас был бы такой выбор цветов, как у вашего сиятельства в саду и в оранжерее.

– Они в вашем распоряжении, – ответил герцог, – кроме моих особенных орхидей из оранжереи.

Его глаза на мгновение остановились на маленьких орхидеях в волосах Нириссы, и она покраснела, понимая, что не имела права срывать их без разрешения.

Дельфина запротестовала.

– О, Тэлбот, – воскликнула она, – Вы обещали мне, что я смогу поносить ваши звездчатые орхидеи, когда они зацветут, я смотрела их вчера, и они вот-вот должны распуститься.

– Мои «звездчатые орхидеи», как вы называете их, являются настолько ценными, – ответил герцог, – что ценители приезжают со всех концов страны посмотреть на них, поскольку нигде больше в Англии они никогда не росли.

– В таком случае было бы ошибкой проводить праздник цветов, – надулась Дельфина. Остальные дамы запротестовали.

– Как вы можете быть такой злой. Дельфина, – сокрушались они, – лишая нас возможности украсить себя цветами и выглядеть иначе, чем сейчас.