Мотылёк над жемчужным пламенем (СИ) - Прай Кэрри. Страница 10
Джоконда покидает меня спустя час. К тому времени на улице начинают запускать салюты. До полночи остается пятнадцать минут. В своей комнате, возле старого компьютера, я создаю импровизированный стол. Включаю музыку. Из хриплых колонок матерится Глеб Самойлов, но едва ли мне полегчало. Я зря решил, что встреча с Джокондой поуспокоит меня. Мне стало только хуже.
Благо, алкоголь еще остался. Пью.
После боя курантов я около часа выслушиваю восторженные крики и делаю музыку громче. Мой мозг буквально взрывается. Вены превращаются в накаленные жгуты. Я злюсь, потому что остальным весело. Мне хочется оторвать чеку гранаты и подвзорваться вместе с этими счастливыми идиотами. Это невыносимо.
Благо, алкоголь еще остался. Пью. Пью. Еще.
Дикое возмущение и злоба. Отвращение и обида. Все эти эмоции заменили мне вспышки салюта. И опять изнуряющая фантомная боль, которая сжирает изнутри.
Алкоголь еще остался. Пью.
Меня начинает морозить. Подбираю с пола футболку, что стянула с меня Джоконда и натягиваю ее на влажное тело. Ищу отвлечение на сайтах. Первая открывшаяся вкладка «ВКонтакте» – переписка с Варей. На секунду агрессия отпускает, а любопытство берет свое. На страничке моей неказистой одноклассницы аналогичные репосты. Стихи да птички. Личная информация скрыта. Музыка отвратна.
Алкоголь закончился.
Нервно стучу пальцем по левой кнопки мыши и в какой-то момент убираю ее из черного списка. Мои действия необъяснимы. Просто хочется. К моему огромному удивлению девчонка висит на сайте. Вместо того, чтобы лопать заливное за семейным столом, она репостит Омара Хайяма.
Больная.
Будто получив оповещение о разблокировки, та начинает печатать.
Больная извращенка.
Мне интересно, что она пришлет, поэтому не спешу отправлять ее в черный список. Даю ей минуту времени.
Варя 00:49
Я так и не сказала тебе спасибо…
Варя 00:49
Спасибо
Меня пробирает смешок. Да что с ней такое?
Варя 00:50
И с новым годом
Мои пальцы автоматически падают на клавиатуру. Я начинаю отвечать, но быстро одумываюсь.
Нет. Нет. Нельзя.
На секунду представляю ее по ту сторону монитора. У нее пучок на голове, а рядом тарелка с конфетами. Или оставила распущенными волосы, а конфеты давно съела. Сидит за розовым ноутбуком в ожидание ответа и кусает шоколадные губы.
Нет. Мне нельзя… Или хрен с ним?
Виктор 00:51
сНо7$ вым годом /. Бл@#ть
Отправляю и кидаю в черный список.
Глава #7. Варя
Это были без преувеличения отвратительные каникулы. Мама измотала упреками относительно учебы и взрослыми советами, из-за чего хотелось пустить пулю в висок. Слышать от матери подробности половых отношений сравнимо с каторгой. В голове невольно возникают картинки их супружеской жизни – это мощный выстрел по слабой психике. Ариша неделю не снимала костюм снежинки, даже спала в нем, его блёсточки были везде. Я пила сверкающий чай и чихала волшебной пылью. Намертво войдя в роль атмосферного осадка, она летала по комнатам и падала на меня, как реальный снег на голову. Я люблю свою младшенькую, но порой ее слишком много. Сразу после праздника отец уехал погостить к родственникам, будто заранее предположил домашнюю вакханалию. Я завидовала ему, так как единственным моим собеседником был старый блокнотик.
Да, это были отвратительные каникулы, но самым отвратительным фактом было вернуться в ненавистную школу.
По традиции прихожу за тридцать минут до начала урока. Раскладываюсь. Открываю блокнот и ищу одно, из миллиарда, слово.
Из-за тебя душа пустая, все потому что я…
К моему удивлению вторым в класс входит вовсе не учитель. Мой странный одноклассник ворвался в кабинет с неподдельным энтузиазмом, будто спал и видел, как снова возьмётся за учебник. Его появление заставляет меня напрячься.
Звягин останавливается посередине класса и не торопясь осматривается.
Он что, выбирает себе новое место?
«Первый ряд, шестая парта. Первый ряд, шестая парта, – мысленно молю я. – Мы не желаем видеть друг друга. Сядь как можно дальше. Знаю, так ты и сделаешь».
Однако утешительные прогнозы испаряются без следа. Я чувствую не только нутром, но и всем телом, что у новичка свои планы – он что-то задумал. На его лице едва заметная улыбка. Глаза неестественно сверкают. Он подозрительно весел.
Я целенаправленно утыкаюсь носом в блокнот, старательно игнорируя его присутствие, но тут же подпрыгиваю, когда тот опускается на соседний стул.
– Что…ты делаешь? – заикнувшись, спрашиваю я.
Он смотрит на меня, как на глупейшее создание.
– Занял свободное место. Что-то не так?
Мои глаза пробежались по пустому классу и вернулись к нему.
– Серьезно? Именно это из тридцати возможных?
– Если тебя что-то не устраивает, ты можешь пересесть.
Я изумляюсь. Он смеется. Я отодвигаюсь, он возвращает стул обратно.
– Что ты делаешь?
– Ничего, – безучастно отвечает Звягин.
– Ты ведь сам сказал, что я тебе противна.
– Поверь, с тех пор ничего не изменилось.
Мои щеки больше не вспыхивают от его хамства. Слегка подергивается веко.
– Тогда какой в этом смысл? Пересядь.
Звягин на секунду задумывается.
– Ты так старательно искала общения со мной, и я решил дать тебе шанс, – без стеснения заявляет он, а потом выхватывает мой блокнот и издевательски цитирует: – Из-за тебя душа пустая, все потому что я…тупая!
– Идиот, – бурчу я и возвращаю блокнот на место. – Не смей трогать мои вещи.
– Напишешь мне стих, когда я сдохну? – выпаливает он, качаясь на стуле.
Складывалось ощущение, что я вела диалог с поломанным роботом.
– Ох, а я смотрю ты в настроении… Тебе не идет, если быть откровенной.
– Как тебе эта кофта, но ты ее носишь, – парирует он. – А если быть откровенным, сейчас это неконтролируемое мое состояние.
Я нахожу в себе силы взглянуть на него. Он действительно какой-то странный. Еще причудливее, чем обычно. И это тоже странно, потому что запаха перегара я от него не учуяла. Его мутные глаза блестели по другой причине. Но какой?
– Ты не ответила на мой вопрос, – подмечает он, уже превратив стул в резвый аттракцион.
– Ты ничего не спрашивал.
– Спросил.
– Ты лжешь.
– Нет.
– Что именно?
– Уже забыла?
– Может, хватит?!
– Что именно? – улыбается он, а я выхожу из себя.
На мое счастье в класс заходят одноклассники. В жизни так не радовалась их появлению. Женя Ларкин и Егор Быков – главари класса, здороваются с Виктором дружеским рукопожатием, видимо умение метать кирпичи прибавило ему определенной популярности. Следом заходит Сысоев, а потом и Верещагина, каштановые волосы которой превратились в ярко-рыжий горшок.
– О, а голубки зря время не теряют, – высмеивается она и вешает сумку на стул. – Должна сказать, из вас вышла отличная пара. Психопат и сумасшедшая.
Звягин отвечает ей широкой улыбкой.
– Зачем ты носишь лифчик третьего размера? – с полной серьезностью интересуется он. – Очевидно же, что грудь у тебя куда меньше.
Светка тут же осекается. Ядовитая улыбка спадает с ее лица.
– Откуда тебе знать?
– Я видел твои фото на взрослых сайтах. Их периодически просматривает мой отец. Вот такой старый извращенец мне попался. Но ты не волнуйся, он оставил наивысший отзыв.
По классу пробежались смешки. И даже я почувствовала некое удовлетворение.
– Что ты несешь, болван?
– Признайся, ты устала укладывать в него носки. Так откажись от этой глупой затеи. Перестань носить его… Вообще.
– Заткни свою пасть!
Но Звягин будто бы не слышал.
– Понимаю, когда у всех твоих подруг они трясутся при беге, а у тебя там ветер гуляет, невольно обзаводишься комплексами. Но на кой черт вы парней обманываете? Если я решу переспать с тобой, то перед тем как раздену, смогу обуть целый детский сад. Разве это справедливо? Не думаю.