Любовь контрабандиста - Картленд Барбара. Страница 2

— И что ты сказал ему? — допытывалась Леона.

— Я сказал» Добрый вечер, милорд» или что-то в этом роде, и он ответил: «Я и не подозревал, что вы такой азартный игрок, Ракли. Насколько я помню, вы не были столь безрассудны, когда мы вместе сражались против Бонапарта».

— Что он имел в виду? — осведомилась Леона.

— Чард не настолько глуп, — объяснил Хьюго. — Ему достаточно хорошо известно, что, пока я служил в армии, мне было не по карману играть по-крупному в компании полкового начальства, разве что на мелкие ставки, с такими же безденежными младшими офицерами, как и я.

— Ты думаешь, ему показалось подозрительным, что у тебя хватает денег на игру?

— По-видимому, так, — коротко произнес Хьюго.

— Но тогда зачем было приглашать его сюда?

— В жизни не встречал такой бестолковой девчонки! У тебя мозгов не больше, чем у курицы, если ты задаешь мне подобные вопросы. Говорят тебе, он сам напросился! Он произнес этаким кротким и обезоруживающим тоном: «Не знаю, слышали ли вы о моем новом назначении, но думаю, что оно непременно приведет меня в тот благословенный уголок земли, где, если не ошибаюсь, вы живете». — «Что за назначение, милорд?»— спросил я. «Я получил приказ пресечь деятельность тех джентльменов, которые упорно избегают встреч с офицерами таможенной службы».

— Нет, нет! — вскрикнула Леона. — Он не должен был говорить такое при тебе!

— И тем не менее он сказал это, да еще глядя мне прямо в лицо! Клянусь, я и глазом не моргнул и даже ухитрился ответить ему как ни в чем не бывало: «Мои поздравления, милорд. У меня предчувствие, что если кому-то и удастся привлечь этих парней к суду, то именно вам».

— А что потом? — спросила Леона.

— Он продолжал: «Видите ли, Ракли, вышло так, что я должен немедленно инспектировать южное побережье в районе Ньюхэйвена и Сифорда. Надеюсь, я не слишком злоупотреблю вашим гостеприимством, если погощу некоторое время у вас?»

— Да, но, должно быть, есть множество других людей, которые охотно приняли бы его у себя, — заметила Леона.

— Как раз об этом я и подумал, — ответил Хьюго. — Но, само собой, мне ничего другого не оставалось, как только сказать, что для нас это большая честь. Мне вдруг пришло на ум, что если бы я отправился верхом той же ночью, то успел бы добраться до замка достаточно рано, чтобы заранее все подготовить и предупредить людей.

Но Чард опередил меня. «Весьма признателен вам за вашу любезность. Почему бы нам не проделать этот путь вместе? Для меня было бы большим удовольствием путешествовать в вашем обществе». Не мог же я послать его к черту вместе с его обществом, разве не так?

— Нет, конечно. Но где его светлость?

— Всего лишь в нескольких милях отсюда, — ответил ее брат. — На последней почтовой станции он дал мне сорваться с привязи. Возможно, он заметил, в каком я был беспокойстве, хотя я изо всех сил пытался скрыть это.

— Но, Хьюги, если он догадался, что ты нервничаешь, у него могут возникнуть подозрения.

— Скорее всего, он счел, что я слишком сильно взбудоражен его неожиданным визитом. Я предупреждал его что дом чертовски неудобен, что с тех пор, как умер отец, в нем не делали никакого ремонта.

Леона озиралась по сторонам, беспомощно разводя руками.

— Тогда почему ему так захотелось приехать сюда? — осведомилась она.

— Ну конечно, чтобы выслеживать меня! — резко возразил ее брат. — Я видел, какое у него было лицо, когда я забрал свой выигрыш — почти тысячу гиней. Он прекрасно понимал, что такой куш можно сорвать только с крупной ставки, а для этого нужны средства.

— Но… что же мы можем предпринять? — в отчаянии произнесла Леона.

— У меня есть план, — ответил Хьюго. — А теперь, Леона, слушай меня внимательно. Все в твоих руках, запомни это! Все!

— Умоляю, Хьюги, не слишком рассчитывай на меня.

Это пугает меня! Ты же знаешь, что это меня пугает.

Поверь мне, я скорее предпочла бы голодать, чем терзаться от постоянной тревоги и предчувствия беды. Клянусь тебе, всякий раз, когда доставляют груз, у меня сердце уходит в пятки, так что я словно переживаю не одну, а тысячу смертей!

— Насчет своей смерти можешь не беспокоиться, — продолжал ее брат неумолимо. — Ты хоть представляешь себе, какое сегодня число?

— Сегодня? — Она взглянула на него, и тут же глаза ее расширились от страха, рот она прикрыла рукой. — Восемнадцатое! Вторник, восемнадцатое!

— Вот именно!

— Но что же нам делать?

— Ты должна точно следовать моим указаниям, причем тебе придется проявить все свое искусство, чтобы у Чарда исчезли последние подозрения. Одна-едииственная ошибка, один неверный шаг — и я окажусь на виселице или меня сошлют на каторгу.

— Нет, Хьюги! Нет! Нет!

Леона сжала его в объятиях, но он оттолкнул ее.

— Сейчас не время для истерик, — отрезал он. — Нам нужно действовать. Чарда мы поместим в Китайском кабинете, в восточном крыле, а для Николаса Уэстона распорядись подготовить Дубовый кабинет. А я достану самое лучшее вино. Мы должны устроить для них хороший обед.

— Но… но у нас нечего есть.

— Ну так найди что-нибудь! На ферме всего вдоволь, не так ли?.. Цыплята, голуби, молочный поросенок… Пошли кого-нибудь в деревню. Прикажи подать такой обед, чтобы они остались довольны, а главное, чтобы им не пришло в голову вставать из-за стола и идти куда-то на ночь глядя.

— Они не могут прийти сюда! — закричала Леона, но брат продолжал, словно не слыша ее слов:

— Как только с обедом будет покончено и ты удалишься, тебе надо будет пойти к Лью и рассказать ему о случившемся.

— Я не могу! Ты же знаешь…

— Ты будешь делать то, что я тебе говорю, — грубо прервал ее брат. — К счастью, он пока не успел отплыть.

Ему пришлось остаться на берегу, искать замену носильщикам. По его словам, за последнее время было слишком много несчастных случаев… Ты найдешь его в пещерах. Возьми с собой фонарь и ступай осторожно, дорога неровная.

— Хьюги, я боюсь!

— Хочешь увидеть, как меня повесят?

— Даже не думай об этом! Господи, какой ужас!

— Тогда ты сделаешь все так, как я сказал. Сейчас идти туда нет времени. Чард будет здесь приблизительно через час, а нам нужно еще многое уладить. К тому же Лью там может и не быть. Кроме тебя, известить его некому. Ускользни потихоньку после обеда, а я постараюсь как можно дольше задержать Чарда за рюмкой портвейна.

— А что потом?

— Сообщи обо всем Лью. Если случится самое худшее, они успеют вовремя спрятать груз на дне залива.

— А не лучше ли было бы отправить их обратно?

Дать сигнал или послать лодку?

— Что?! Потерять выручку за товар — быть может, верных четыре тысячи фунтов? Да знаешь ли ты, что поставлено на карту и сколько денег может принести нам одна-единственная партия товара?! Но какая польза от разговоров, когда надо принимать меры? Позови горничных, прикажи им подготовить спальню для Чарда, и поскорее.

— Горничных! — воскликнула Леона. — Здесь только старая миссис Милдью и Роза, от которой, как ты знаешь, проку мало. Ты сам запретил мне нанимать кого-либо еще, Хьюги, из страха, что они могут оказаться шпионами.

— На моем месте даже святой потерял бы терпение! — вскрикнул ее брат. — Черт побери, за этим ты уж сама должна проследить. И, ради бога, оденься поприличнее. Неужели у тебя нет чего-нибудь получше, чем это рубище?

— Есть белое платье, которое ты купил мне месяц назад, — нехотя произнесла Леона. — Пожалуй, его я и надену. Конечно, то платье, что на мне, сильно износилось, но за годы твоего отсутствия оно было лучшим в моем гардеробе — на самом деле у меня просто не было другого.

— На сей раз с нуждой покончено, — заявил Хьюго. — Сестра моя, мы с тобой на пути в Эльдорадо! И я твердо намерен добиться своего, несмотря на Чарда. Но остерегайся его, он очень опасен!

— Но почему… почему ему вздумалось приехать именно сейчас, когда все шло так хорошо? — простонала Леона. — Ведь мы только что заплатили по векселям, слуги наконец-то получили свое жалованье! Зачем ему понадобилось приехать сюда и все испортить?