Тёмная миссия. Секретная история NASA - Бара Майкл. Страница 124

«Ричард Хогленд — человек, который [так же] сумел убедить президента утвердить одну из наших целей — возвращение на Марс…».

Удивительно, даже несмотря на то, что эти комментарии были сделаны в присутствии буквально тысяч ученых и инженеров НАСА в Главном зале НАСА/Льюис и одновременной транслировались по внутреннему телевидению в остальных помещениях НАСА площадью около 4000 акров, в НАСА сказали, что каким- то образом впоследствии вся видеозапись вступительного слова Клинеберга утеряна.

Неделю спустя представитель службы по связям с общественностью из НАСА окончательно «разъяснил» продюсерам «Nightline» на Эй–би–си Ньюс (которые страстно хотели получить пленку с экстраординарными замечаниями Клинеберга, имеющими отношение к Белому дому), что «у нас произошел одновременный сбой на всех трех камерах, снимавших мероприятие». Кстати, три камеры чудесным образом снова заработали как раз в тот момент, когда начал говорить Хогленд.

К счастью, друг Хогленда Марк Дуэйн (чей отец работал в НАСА/Льюис) сидел в зале с диктофоном и полностью записал «официальное» вступительное слово Клинеберга.

Естественно, скептики и критики насмехаются над идеей, что аномалии Сидонии явились основанием для всей SEI. Но в таком случае они должны игнорировать случай с Си–эн–эн и примечательные высказывания Клинеберга в НАСА–Льюис. Буквально за минуты до своего публичного заявления Клинеберг проинформировал Хогленда и нескольких других присутствующих на неофициальной встрече в директорском офисе, что НАСА «под пристальным наблюдением Конгресса из- за SEI». Зачем же потом ему выходить и делать лживые и безответственные заявления о президенте (и по такому противоречивому вопросу) - перед записывающими многочисленными телекамерами, — если в своих непрерывных политических сражениях агентство отчаянно нуждалось в поддержке президента?

Ответ очевиден. Он не стал бы. И не делал этого.

Клинеберг, безусловно, делал то, что, как он полагал, хотел от него Белый дом. Его вступительная речь имеет смысл только в таком контексте. В любом случае здесь есть еще что рассказать.

В 1997 году брат одного из авторов, Дэйв Бара, проходил по офисной территории компании «Боинг» в Рентоне, Вашингтон, которая как раз освобождалась в связи с переселением организации. На стене опустевшего отсека он заметил плакат, который, как он сразу понял, был весьма примечательным. Он относился к временам программы по изучению Марса, предложенной тогдашним президентом Бушем в 1989 году. Плакат был заказан компанией «Боинг» и предназначен, как и все материалы такого рода, для повышения сознательности и внушения энтузиазма по данной программе. В данном случае, чтобы вдохновить сотрудников и общественность, художник решил изобразить астронавтов НАСА, поднимающихся на отвесную стену (возможно, ту самую Отвесную Стену, поскольку на заднем плане подозрительно «Лицо–подобное» явление) и наталкивающихся не на что иное, как руины искусственного происхождения. Для того чтобы устранить любые сомнения, что все это имеет отношение к «космическому видению» президента, на плакате разместили цитату из объяснения президента Буша «Почему Марс?».

На самом деле рисунок говорит больше любых слов. Руины представляют собой осыпавшиеся каменные кладки с нанесенными на них разнообразными символами и иероглифами, похожими на египетские или шумерские. Довершает рисунок изваяние лица, изображающего черного мужчину с прической в египетском стиле. Из этого очевидно, что Буш был сильно заинтересован работой Хогленда, как Клинеберг и предполагал в тот день в НАСА/Льюис и как следует из его приглашения на шоу Crossfire.

Для нас ясно, что эти три отдельных линии доказательств — приглашение на Crossfire, высказывания Клинеберга со ссылкой на президента и плакат Программы — все указывает на то, что Буш–старший был не только хорошо знаком с работами Хогленда, но и попал под их влияние. Причем поддался их влиянию до такой степени, что мог предложить программу за 500 миллиардов для проверки основного положения — существования древних руин на Марсе. Непонятно только, разделял ли Буш- младший взгляды своего отца на этот аспект предложенных исследований Марса, когда сделал свое собственное заявление 15 лет спустя.

Эти сомнения скоро были развеяны.

Когда стартовали новые программы под общим названием «Проект Созвездие», стало очевидно, что они последуют ранее принятым в НАСА ритуальным моделям. Новые легкие и тяжелые подъемные ракетоносители для этой программы получили название «Арес», по имени бога войны римлян. «Арес» также ассоциировался у римлян с планетой Марс, так что в контексте новой программы «Луна–Марс» это имело смысл. 20 июля 2006 года, на 37–ю годовщину первой посадки на Луну и (одновременно) 30–ю годовщину первой посадки «Викинга» на Марс, проскользнувшее слово выдало даже более важную ритуальную взаимосвязь — НАСА приняло решение назвать новый пилотируемый исследовательский аппарат (ПИА) «Проект Орион».

Как мы обсуждали в пятой главе, символ созвездия Орион появился на начальном варианте эмблемы программы «Аполлон» и «исчез» только после «Аполлона-13».

Три звезды пояса Ориона, столь значимые на эмблеме «Аполлона», волшебным образом «вернулись» только на логотип «Проекта Орион» (как мы и могли ожидать, если «ритуалы» все еще были важной частью внутренней работы агентства). Кроме того, эмблема Ориона многозначительно расположилась на фоне в форме равностороннего треугольника (напомним: двухмерное изображение трехмерного тетраэдра).

Истинное значение этого всеобъемлющего, вездесущего ритуального принципа не может быть переоценено.

Мы имеем новую пилотируемую программу Луна–Марс, названную «Орион», — который, как мы ранее установили, отождествляется с «Осирисом» в египетской мифологии. В цветном варианте новой эмблемы ключевое созвездие расположено на голубом равностороннем треугольнике, который также отмечен египетским иероглифом, обозначающим «Sothis», звезду Сириус, которая в этой мифологии представляет Исиду, сестру Осириса и супругу.

Название новой программы впервые появляется в прессе 20 июля, в повторяющуюся «ритуальную дату» для НАСА, которая отмечает гелиакический восход Сириуса/Исиды по древнеегипетскому звездному календарю — и все это по программе, предложенной президентом, который представляет себя «мстящей фигурой Гора». И эта новая программа не только «воскрешает» грандиозные взгляды первого президента Буша на космические исследования, но также возрождает всю вялую космическую пилотируемую программу НАСА, которая почти на четыре десятилетия застряла на низкой околоземной орбите. И, надо же, Осирис как раз является воскресающим египетским богом.

Они запросто могли назвать это «Проект Осирис».

К тому же без египетских аналогий «Орион» не имеет смысла как официальное название проекта; он не обладает сходством с «Аполлоном» греческой мифологии из предыдущей программы и обычно не ассоциируется ни с Луной, ни с Марсом, как, например, «Арес». Факт в том, что «Орион» относится к космической программе, направленной на Луну и Марс, только одним путем — через оригинальную эмблему программы «Аполлон»!

Директор НАСА Майк Гриффин, вероятно, на самом деле имел в виду то, что сказал, когда небрежно выразился «Аполлон на стероидах». Поскольку это именно то, что есть — ни больше ни меньше. Вопиющий символизм налицо.

Итак, что же начиналось с «Аполлона» и уже — тайно или (в конце концов!) явно — подходило к завершению?..

В данный момент это первостепенный вопрос.

* * *

В разгар лета 2006–го стало ясно, что «Проект Осирис» имеет самый высокий приоритет. Сообщение на Space. com разъясняло, что определенные силы на Капитолийском холме, включая могущественное Главное бюджетно–контрольное управление (GAO), потребовали от НАСА помедлить с решением о выборе подрядчика для нового космического аппарата «Проекта Орион». В НАСА просто отмахнулись от рекомендаций GAO, что, мягко говоря, явилось необычным шагом. GAO — весьма влиятельная организация в Вашингтоне, и нечасто их советы остаются незамеченными, еще реже ими швыряются таким образом.