Пыль на губах (СИ) - Барабашкин Артемий Вячиславович. Страница 27

Мардегор облизнул пальцы. - Ты правильно сделала, что сказала это до того, как я попробовал сайрон. Иначе я мог бы разгневаться. Мое терпение не безгранично, Фемия. Сейчас ты пойдешь и поможешь своей сестре. Ты меня поняла?

- Да, отец.

- Можешь идти.

Астартесса поклонилась и заспешила к выходу.

У самой двери лорд окрикнул свою дочь. - Я передумал. Все-таки накажу тебя за дерзость.

Фемия сжалась. Зрачки Мардегора скрыли радужку. Губы подрагивали. Он поднял руку и направил на дочь.

Сайрон в фонтанчике словно взбесился. Жижа начала волноваться, стрелять искрами, то и дело вверх вырывались волны, превращаясь в уродливые кляксы, в форме которых таилось что-то жуткое и извращенное. Фемия упала на колени.

Воздух в комнате затрещал. Астартессе показалось, что он просто остекленел, стал твердым, из-за чего перестал входить в её легкие. Женщина широко раскрыла рот в попытке вдохнуть.

- Удушье страшная пытка, - кивнул Мардегор своим мыслям.

- Отец... Пожалуйста. Я скажу...

- Что ты можешь мне сказать? - Мардегор подошел к дочери и присел на корточки. Его страшные черные глаза оказались напротив лица астартессы.

Пронзающая боль наполнила грудь Фемии. Легкие словно подступили к горлу и пытались вырваться наружу. Астартесса упала на бок, её тело судорожно задергалось. - Про... Хрр...

Мардегор улыбнулся и чмокнул губами воздух.

Воздух тут же начал проталкиваться внутрь астартессы. Фемия часто и быстро задышала.

- Я жду. - Мардегор вернулся к фонтанчику и зачерпнул новую порцию.

Фемия сглотнула, пытаясь удержать завтрак внутри. - Про Ланту.

Мардегор облизал пальцы и сел на край фонтанчика. - Я жду. И надеюсь, что эта информация будет полезной.

- Она хочет попасть в библиотеку. Не знаю, зачем ей это, но она пыталась уговорить Кетомедона помочь попасть туда, - скороговоркой выпалила Фемия и завалилась спиной на пол. Её грудь судорожно дергалась.

Мардегор почесал кончик носа. - Интересно. Наша умница хочет что-то узнать о юноше. Или о мосте. Может даже хочет повторить мост. Мда... Не та рыба заглотила наживку. Так-так-так. Хм. Я не могу допустить этого.

На следующее утро после приказа отца, стража сменилась и Ланта оказалась в полном одиночестве. Её единственным способом не умереть со скуки стало чтение.

Ланта зевнула и отложила в сторону очередной трактат по астрономии. - Как жаль, что я не могу попасть в обсерваторию. Я так близка к открытию.

Минталента уставилась на стену. Сердце внутри заныло, когда она вспомнила Кэля. Она прошептала: - Я, наверное, даже променяла обсерваторию на возможность поговорить с ним. Как он там? Все ли с ним в порядке? Как же мне попасть в библиотеку...

В груди минталенты поселилось какое-то странное и новое чувство, оно было похоже на тонкий сверлящий зов голода, но гораздо мягче и деликатнее, прибавляя ко всему этому какое-то жгучее наслаждение. Пальцы Ланты задрожали. Она сцепила руки в замок, ей резко захотелось поплакать, казалось, что только слезы способны унять это сверлящее и жгучее чувство.

- Что ты натворил со мной, Кэль? - спросила Ланта у немой стены. - Ты околдовал меня.

Ланта вспомнила, как бросила ему платок, как смущенно он утер нос. Взгляд минталенты остановился на рюкзаке, из которого она в прошлый раз вытащила платок. - Точно! - догадка пронзила разум Ланты. - И как я могла про это забыть?!

Ланта отодвинула ящик стола и начала вытаскивать книги одну за другой. Наконец, её рука замерла напротив толстого фолианта в зеленой дряхлой обложке. Минталента смахнула пыль и стукнула по столу тяжелой книгой. Сверкнула полустёршаяся позолота букв.

- Огненное соитие луны и солнца, - прочла минталента название алхимического трактата. - Ненавижу эту книжонку.

Ланта начала листать книгу, морщась от старинных эпитетов, которыми древние алхимики награждали различные процессы. Девушке было сложно не замечать названий вроде: химическая свадьба, мужская субстанция, трансмутация женского начала...

- Ненавижу, когда науку мешают с магией, - вздохнула Ланта, её палец остановился напротив столбца текста, над которым красными буквами прошлый читатель сделал приписку - огненная соль.

- Если я смогу получить огненную соль, - сказала Ланта стене, тогда смогу получить и зелье прожигания. Так... что здесь пишут? Чтобы получить дух огня... О, нет! Опять эти термины! Нужно смешать эфир кровеборца с эфиром травы духа. Так, так. Эфир духа - это масло духовника. Кровеборец, хм...

Ланта вытащила из-под стопки книг мятую тетрадь, в которую она переписала некоторые термины еще в детстве. - Благодарю, мастер Аддэнозеси. Если бы не вы, я бы точно не стала все это писать.

Она пробежалась пальцем по рядам названий. Кровеборец - это хлыстыника. Точно! Как я сама не догадалась? Разум какой-то мутный. Раз хлыстыника останавливает кровь... хм... Не удивительно.

Ланта установила перегонный куб, заложила туда набранные листья обеих трав. - Не зря кидала в рюкзак все подряд, и перемешивать не придется, - улыбнулась минталента. - Она установила куб на водяную баню.

- Где взять огонь? - задумалась Ланта. - Вот Эолот дурак, не мог захватить горелку. Насколько надо быть глупым, чтобы не догадаться, что она основной инструмент в занятиях алхимией.

Ланта сняла потайное дно в одном из ящиков стола и достала мешочек сайрона. Насыпала его в фарфоровую миску и установила под емкостью с водой. - Это будет самое дорогое топливо в истории, - вздохнула минталента и высекла с огнива несколько искр на фиолетовый порошок. Сайрон загорелся мгновенно.

- Какие траты ради тебя, Кэль! - улыбнулась Ланта. Ей, почему-то, было приятно бороться с трудностями ради того, чтобы приблизиться к встрече с юношей.

Мысль о борьбе с трудностями заставила Ланту вспомнить песню о воительнице, сражавшейся с тысячами воинов. "В прошлый раз, эта песня помогла мне установить мост с Кэлем. Может попробовать повторить её?"

Ланта начала старательно петь, размешивая сайрон под медной емкостью с водой. Он уже перестал гореть и превратился в раскаленную звездную жидкость, вода начала закипать и, вскоре, пар, связанный с капельками эфирного масла, понесся в охлаждающую трубку.

Ланта закончила песню и огляделась. Ничего не произошло. Тогда, минталента прокашлялась и начала заново, пытаясь произносить буквы настолько четко, насколько могла.

"Стражи у дверей, наверное, думают, что я совсем свихнулась от одиночества. А может, они не так уж и ошибаются".

Песня закончилась. Ланта вздохнула. Ничего не получалось.

- Может каждый раз исполнять разную песню? Может что-то про любовь?

Ланта запела трагичную песню о беззаветной любви девушки к рыцарю. "Уж не знаю, подходит ли смысл песни сейчас, но, как назло, другие песни о любви не вспоминаются!"

Минталента допела и замолчала. Как она и подозревала - ничего не произошло.

- Не надо отчаиваться, Ланта, - сказала сама себе девушка. - Поищем что-нибудь в библиотеке. Этот загадочный Кэль не сможет от меня скрыться. - Минталента засмеялась от собственной дерзости.

Но смех не помог против неожиданной тоски, сковавшей сердце. Пытаясь отвлечься, Ланта подтянула к себе алхимический трактат. - Что там пишут дальше? Возьмите кору стрелдрева...

***

Мардегор вошел в прохладную тьму библиотеки. Его сопровождал юноша с длинной челкой черных волос, костлявый и высокий, он кутался в сиреневую мантию. В руках у него был хрустальный шар на цепочке, который освещал стеллажи с книгами, но верхние полки терялись во мраке.

- Зачем мы пришли сюда, учитель? - спросил юноша. - Вы хотите, чтобы я прочел какую-нибудь книгу?

Мардегор улыбнулся. - Потерпи Сентий. Скоро ты все узнаешь.

Лорд подошел к столу и достал из внутреннего кармана плаща алый бархатный сверток. - Ты считаешь себя очень способным волшебником, я прав, Сентий?