Назад, в пионерское лето (СИ) - Кащеев Денис. Страница 9
Ни у одного из нас троих ответа на этот вопрос не нашлось — лично я, впрочем, и не пытался его искать.
— Марш по отрядам — приведите себя в порядок! — велел между тем нам старший вожатый. — Ваше счастье, что официально смена еще не открыта — не то получили бы по черной метке!
Что? Я непонимающе нахмурился. Черные метки? Какая-то, вроде, совсем не пионерская тема, нет? Не помню такой, по крайней мере. Нет, «Остров сокровищ» знаю — и книгу, и мультик, который, кстати, если ничего не путаю, гораздо позже 85-го года вышел — но тут-то это к чему?
— По какой еще черной метке? — задала невысказанный мной вслух вопрос Инга — по ходу, не я один тут пребывал на этот счет в неведении.
— Завтра на Сборе дружины все узнаете, — сухо бросил Максим.
Ну, завтра так завтра.
— И чтобы мне больше никаких драк! — напутствовал нас старший вожатый.
Ага, конечно! Сдаться-то этот Игонин так и не успел, так что бесспорно проигравшим себя наверняка не считает — только обозлился, вон как глазенками зыркает! То есть все самое интересное у нас еще впереди — и второй раз он наверняка подготовится получше…
Ну, здравствуй, беззаботное пионерское детство! Честно: я не скучал!
5. Заселение
Юг Московской области, 1 июня 1985 года
— Резанцев, где ты так весь изгваздался? — встретил меня по возвращении наш вожатый Вадим.
— Да м… чудак один из первого отряда в лужу упал — ну и меня забрызгал, — буркнул Младший, которому я предоставил почетное право отдуваться: влез, куда не просили — теперь расплачивайся!
— Чтобы завтра на Сборе дружины и на открытии был в чистой рубашке! — велел вожатый.
— Где ж я ее возьму, чистую? — всплеснул руками Младший.
— Сумел испачкать — сумеешь и постирать!
Наш юный пионер заскрежетал зубами, но смолчал.
Признаться, отчасти я разделял его негодование, но вовсе не в адрес Вадима — тот как раз был по-своему прав. А вот Инга Трефилова в благодарность за спасение могла бы и вызваться вернуть невинно пострадавшей рубашке утраченную белизну! Но ничего подобного этой девочке и в голову, похоже, не пришло. Да что там, она нам даже спасибо не сказала! Может, конечно, растерялась или от шока еще не отошла, но Младший на признательность явно рассчитывал — и остался разочарован. Ну а я расстроился уже за него.
Ладно, будет ему уроком!
Почти машинально я отыскал глазами Ингу. Трефилова о чем-то шушукалась с двумя другими девочками — при этом то одна, то вторая нет-нет да и поглядывали в мою сторону с нескрываемым любопытством. Насколько я знаю прекрасный пол, через четверть часа в курсе моей стычки с Игониным будет вся женская половина отряда — причем, в подробностях, которых я и сам пока не знаю. Что ж, пусть. Может, все же найдутся добровольные помощницы с несчастной рубашкой — очень уж неохота возиться с ней в ледяной воде, а другой в жилых корпусах «Полета» из кранов вовек не текло.
…Ничем орлят не испугать –
Орлята учатся летать…
— заверил меня оптимист-репродуктор и вдруг оборвал песню на полуслове.
— Первому, второму, третьему и четвертому отрядам получить чемоданы и пройти для заселения в корпуса! — хрипло провозгласил он затем — при некоторой доле воображения можно было узнать голос старшего вожатого Максима. — Повторяю! Первому, второму, третьему и четвертому отрядам получить чемоданы и пройти для заселения в корпуса!
Пионеры вокруг засуетились.
— Второй отряд, построиться по двое! — распорядился Вадим.
— Мы что, малыши из октябрятской группы — парами ходить?! — тут же возмутился кто-то — кажется, это был Михеев.
— Разговорчики! — одернул недовольного вожатый. — Живо встали, как сказано — мне вас нужно пересчитать!
Отряд неохотно принялся распределяться по парам, выстраиваясь в кривоватую колонну по двое.
— Резанцев, тебе особое приглашение нужно? — окликнул меня Вадим — я и впрямь замешкался, задумавшись.
— Что? А, иду…
Я пристроился в хвост колонны — пока один, без пары.
— Казанцева, а ты что глазками хлопаешь? — прикрикнула между тем наша вторая вожатая, Марина, на кого-то из девочек. — Встань, вон, с Резанцевым — не бойся, он, вроде, не кусается!
— Казань да Рязань! — хохотнул кто-то.
— Резанцев — через «е»! — воспользовавшись тем, что я снова отвлекся, возмущенно подал голос Младший.
В школьные годы — да и в институте — это и впрямь был для меня больной вопрос — все так и норовили записать мою фамилию через «я». А вот потом что-то в мироздании вдруг резко поменялось, и подобные ошибки сделались скорее исключением, нежели правилом. Понятия не имею, в чем тут состояла причина, но факт остается фактом!
— Можно? — ко мне робко подошла щуплая девочка, прячущая карие глаза под длинной черной челкой — должно быть, та самая Казанцева.
Я лишь пожал плечами: почему нет, мол — тем более, старший приказал…
— Я в этом лагере в первый раз, подруг завести не успела, — зачем-то принялась объяснять виноватым тоном девочка. — Меня Яной зовут.
— Андрей, — представился я.
— Я знаю, — кивнула Казанцева.
Что ж, наша слава спешит впереди нас.
Тем временем Вадим с Мариной прошли вдоль выстроившегося отряда, каждый со своей стороны, пересчитывая подопечных по головам.
— Тридцать восемь, — сообщила напарнику результат вожатая.
— Да, все на месте, — констатировал тот, возвращаясь в начало колонны. — Второй отряд, за мной! — велел нам.
Мы двинулись вперед.
Наши чемоданы, приехавшие в лагерь в кузове специального грузовичка, были вывалены неподалеку, на баскетбольной площадке. К слову, ни разу не видел, чтобы там играли в баскетбол. На футбольном поле мяч ногами гоняли постоянно, волейбольная площадка принимала турниры по пионерболу — ну или, бывало, вожатые играли на ней собственно в волейбол со старшими пионерами — а вот эта чаще использовалась для мероприятий типа октябрятских веселых стартов или дел вовсе неспортивных.
К вещам мы, как видно, подошли одними из первых — несколько сотен разномастных чемоданов стояли рядами, неразобранные.
— Ну, ищи, — шепнул я Младшему. — Я не помню, как выглядит наш.
«Да что тут искать — вот он, с самого края стоит», — показал он мне взглядом на совершенно антикварного вида потертый чемодан с перемотанной черной изолентой ручкой.
Я подошел ближе. Так и есть, на потертой крышке было выведено синей ручкой: «А.Резанцев 2 отряд» — причем цифра «2» была жирно прорисована поверх полустершейся «пятерки».
«В позапрошлом году я в пятом был», — пояснил Младший — это, впрочем, и так было ясно.
— Кто нашел свой — берите, отходите в сторону и ждите остальных! — распорядился Вадим.
Я ухватил чемодан за ручку и приподнял — тот оказался неожиданно тяжелым. Кирпичи я, что ли, в лагерь вожу?
«Что это сразу кирпичи?» — буркнул Младший.
— А что тогда?.. Погоди! — осекся я. — Я не произносил этого вслух! Ты что, мысли мои тоже слышишь? — уточнил удивленно — до сих пор у меня создавалось впечатление, что достучаться до нашего пионера можно только говоря в голос.
«Иногда. Сначала не слышал. Теперь — да, но, наверное, не всегда. Только если ты четко формулируешь».
«Сейчас слышишь?»
«Ты спросил: “Сейчас слышишь?”»
«Верно…» — честно говоря, не знал, радоваться мне новости или огорчаться. С одной стороны, все время что-то бормотать себе под нос — напрашиваться на ненужные вопросы… Но с другой — сейчас этот крендель улавливает лишь четкие формулировки, а что будет дальше?
Ну да ладно, в любом случае все это ненадолго!
«Если ты еще что-то мысленно сказал после “верно”, то я ничего не разобрал», — заметил тем временем Младший.
«Нет, я практически молчал», — заверил его я.
Мы оттащили чемодан в сторону — первыми в отряде. Однако почти сразу к нам присоединился Михеев, затем еще пара мальчишек. Аж вся перекосившись под тяжестью ноши, подгребла красотка Стоцкая. Выудили свой багаж и оба вожатых.