Сапфировая бабочка (СИ) - Литера Элина. Страница 2

Я молчала. Меня убьют? О том, что я в другом мире, где есть магия, где странный религиозный культ отправляет странные ритуалы, я буду истерить позже. Сейчас мне очень хотелось бы остаться в живых… хотя бы на этот раз, если уж в прошлой жизни не получилось. Все ж шестьдесят лет в наше время маловато.

— Если бы это произошло в любом другом месте, — продолжала главная сестра, — я бы заподозрила в тебе потустороннюю тварь. Но в храм им хода нет. Значит, Небесные Родители зачем-то послали тебя вместо Агаты. Что с тобой произошло в прошлой жизни? Ты умерла? — Да, погибла. Меня задавила… повозка, — я вовремя заменила название привычным здесь. Кто знает, есть ли тут машины. По пути я не видела ничего, что можно было бы отнести к технике. Камины явно использовались по назначению, а не для красоты живого огня.

Сестра кивнула. — Ты помнишь что-нибудь из жизни Агаты?

Я покачала головой. — Я помогу тебе. Раз Небесные Родители зачем-то тебя послали, это мой долг. Ты — баронесса Агата Лизток. Твои родители умерли от мора три года назад. Ты унаследовала небольшое баронство, которое до сих пор было под опекой твоего дальнего родственника, но тот им не занимался, поэтому хозяйство пришло в упадок. Последние шесть лет ты воспитывалась в пансионе при Обители. Этой весной тебе исполнилось восемнадцать, и твой родственник забрал тебя из пансиона и вывел в свет. По велению короля тебя выдают замуж за графа Торка.

При этом имени лицо сестры чуть дрогнуло. — Догадываюсь, что ничего хорошего вы про него не слышали. — Как тебе сказать. Графство у него богатое. Но про него ходит столько слухов, что поневоле задумаешься. Скажи, Агата, в твоем мире ты была замужем? — Я вдова. Мне было шестьдесят лет, у меня уже внуки подрастают.

Я едва удержалась от выступивших слез. Сестра взяла меня за руку: — Получается, ты даже старше меня. Если в том мире твой путь окончен, ты бы оставила их так или иначе. Я буду молиться, чтоб Небесные Родители дали тебе знать что-нибудь про твою семью.

Я пожала ее руку в ответ, и она продолжила: — Раз ты душой не невинная девица, я могу объяснить тебе прямо. Лорд Торк сластолюбец и большой любитель гульнуть. Его часто видят в компании непристойных женщин и куртизанок самого разного пошиба. Вино рекой, песни до утра… Уж не знаю, как там у него в графстве, о таких вещах не рассказывают, но в городе, как приедет, дочерей от него прячут.

Я кивнула. Знаю я этот сорт людей. — Но это не все, — вздохнула сестра. — Говорят, он жесток со своими людьми. Не одну семью он выселил с места. Кнутом отходить у нас многие могут, но говорят все больше про Торка. Если что ему не нравится, он принимает самые крутые меры. — Он настолько безжалостен? — Говорят, что да. А ты, то есть, Агата, бедняжка, еще в пансионе решила посвятить себя Небесным Родителям и уйти в Обитель, чтоб провести жизнь в целомудрии и благочестии, творя небоугодные дела. Мирские страсти ей были противны. Вспоминая, как ей приходилось танцевать с мужчинами на балах, она рыдала так, что мне пришлось подать ей успокоительный отвар. — И вот такую девушку король решил отдать жестокому и сластолюбивому графу?

Сестра вздохнула. — Говорят, ее мать в юности отказала тогда еще молодому королю, а когда тот стал настаивать, вышла замуж за твоего отца. Баронство Лизток в те времена было сильным, и королю пришлось отступиться. Ты, то есть, Агата, очень похожа на мать. А с графом Торком у короля давняя вражда. Граф слишком свободолюбив и слишком богат, чтоб король чувствовал себя спокойно. Не знаю, что произошло, но не так давно граф впал в совершенную немилость. Разоренное баронство Агаты потребует немалых вложений, и король расчитывает, что граф потратит деньги на хозяйство супруги. Кроме того, король настаивает на магическом браке. На обычной свадьбе молодожены в храме пьют из одной чаши. В магическом браке они смешивают там кровь. И в этом случае магия накажет лорда за связи на стороне. — Смертью? — О, нет. Но болезнью и упадком сил, и магических, и телесных. Магический брак невозможно разорвать. — Понятно. Король решил убить одним выстрелом двух зайцев. — На недоуменный взгляд сестры я пояснила: — у нас так говорят, когда одним действием решаются сразу две проблемы. И отомстить семье Агаты, и обессилить Торка. — Да. По законам Агата должна пробыть младшей сестрой небес три года до посвящение в сестры неба, но младшая сестра еще не имеет защиты Обители, и ее обязаны выдать королю по требованию. Поэтому Агата попросила провести обряд посвящения души Небесным Родителям. Я сама не смогла придумать другого выхода для девочки, поэтому согласилась. К счастью, ее, действительно, забрали. Но ты не Агата. Ты прожила жизнь там, у себя. Ты справишься. Наверно, для того тебя Небесные Родители и призвали. — Но что мне делать? Избегать этого брака? Или перевоспитывать лорда? Я не верю в перевоспитание. — А избежать брака тебе будет трудно. Я не знаю, что задумали Небесные Родители. Но я не единожды убеждалась, что если Небесные Родители вмешиваются в людские судьбы, они знают, что делают. Сегодня я дам тебе отдохнуть здесь, в этих стенах. Агата бежала скрытно, и какое-то время у тебя есть. Завтра отдам вещи Агаты, у нее с собой был узел с одеждой и немного монет. Пожалуй, прибавлю еще пять золотых. Иди в мир, леди Агата Лизток. Не знаю, какая судьба тебя ждет, но очевидно, твоя жизнь не в этих стенах.

Голова пухла от свалившейся информации, когда я выходила из кельи-кабинета, но я тут же вернулась. — У меня есть к вам последняя просьба. — Какая? — Мне нужна бумага, карта королевства, и чем ее можно срисовать.

Какой бы уставшей я ни была, но мне пришлось при свете свечи перерисовать карту хотя бы в общих чертах, указав на ней основные графства, "моё" баронство, главные города и тракты. Удивительно, но надписи я понимала так же хорошо, как и разговоры.

Графство Торк располагалось к западу от столицы. Баронство Лизток прилепилось к нему с северо-запада. Обитель, в которой душа Агаты ушла к местным богам, а мне выдали ее тело, была обозначена яркой точкой к югу от графства Торк. Судя по густоте названий, на юге королевства было довольно много городов и сел, а вот север пустовал. Интересно, почему?

Утром меня отвели в отдельную комнату, где стояла бочка с водой, лохань и ковшик. Горшок с мыльной субстанцией и кусок полотна завершал обстановку местной "ванной". Интересно, до отдельной комнаты они уже додумались, а водопровод еще не изобрели. Вода оказалась прохладной, но не настолько, чтоб завизжать от холода.

Сестра небес, которую я про себя назвала старшей, расценила платья Агаты как скромные, приличествующие не баронессе, а девушке из семьи горожан-обывателей среднего достатка. Белое нижнее платье из тонкого полотна до середины голени. Верхнее темно-коричневое платье из более плотной ткани: лиф с глухим воротом, застежка спереди на много маленьких круглых обтянутых тканью пуговиц, длинная объемная юбка до щиколоток, чуть просторные рукава до запястья. Надеюсь, Агата не пыталась всем своим видом кричать о скромности и целомудрии, и я не буду сильно выделяться на улицах.

Старшая сестра принесла мне маленький бархатный мешочек с печаткой, слишком большой для моего пальца. — Смотри, это твой герб, баронства Лизток, и баронская корона над ним. Печатка магическая, подделать невозможно, любой маг распознает. По этой печатке, если понадобится, представишься как баронесса Лизток. Проведи пальцем по гербу, — я провела, и герб загорелся. Сестра удовлетворенно кивнула. — Чтоб подтвердить документ, прижми ее к бумаге. Магический оттиск печатка оставит только в твоей руке. Спрячь хорошо, сейчас ее показывать ни к чему.

Я натянула серые чулки тонкой вязки, которые держались на ремне, затянутом под коленом, обулась в удобные кожаные боты, уложила в объемный узел сменное верхнее платье, два нижних, ночную сорочку и мешочек с дамскими штучками: гребень, шпильки, катушка серых ниток с иглой. В руки мне дали легкий шерстяной плащ. На пояс повесили кошель с печаткой и деньгами и завернули его в складки платья, посоветовав по возможности не показывать. На голову водрузили белый чепец с отворотами, которыми можно было прикрыть лицо от солнца или отогнуть назад, чтоб не мешали, и в таком виде проводили к тракту, где стали ждать приличного для одинокой путешественницы обоза.