Стальной донжон(СИ) - Краулет Эб. Страница 14

Очередное поваленное бревно попалось на его пути. Парень пролез под ним, целясь головой за трухлявую кору. Труха эта посыпалась за шиворот. Но ему было не до этого.

Тропф продолжал думать. Все эти сомнения, что набросились на него, едва он потерял из виду тот огонёк, продолжали терзать его душу. Несчастный не знал этих мест и даже не мог сказать, в какой стороне его родная деревня. Единственное место, где он был кому-то нужен.

Всё, что у него было, это образ высокой тёмной башни, окружённой кольцом строений. Тот самый, который он увидел с обрыва.

Но что его там ждало? Этого он не знал. Может быть, его никто не заметит. Несчастный беглец станет очередным бедняком и проживёт тоскливую жизнь, шатаясь по улицам среди толпы. А может, парня сразу раскусят и тогда жизнь его будет очень короткой и закончится на плахе.

— Ух, — Тропф остановился. В лесу по-прежнему было тихо и темно. Он едва мог различить свои руки в этом мраке. На секунду ему подумалось, что лучше остаться здесь. Тихо умереть в этой глуши, никем не замеченным.

Парень устало рухнул на колени. Хватит с него. Что толку трепыхаться, как рыба, выброшенная на берег? Всё равно впереди лишь смерть. Неважно, какой она будет долгой или быстрой. Гнев, что охватил Тропфа у той мельницы, уже давно пропал. На несчастного навалилось жуткое отчаянье и бессилие.

До этого он мнил себя героем, но сейчас понял, что героем он не был. Герои не убегают. Герои не совершают ошибок. Они всегда уверенно действуют и без страха идут вперёд. Иначе бы о них не слагали баллады.

К несчастью, только сейчас Тропф осознал, что не всем суждено быть героями. Не все могут сражаться с драконами и побеждать. Есть те, кому это не дано. Но о таких неудачниках не сочиняют песни и не поднимают в их честь кубки на роскошных пирах. Их стыдятся и их забывают, чтобы они не позорили род. Хотя, наверное, о них стоило помнить, чтобы, такие как он, не убегали из дому.

Тропф мрачно улыбнулся этим мыслям. Ах, если бы ему кто-то рассказал о парне, который сбежал из дому, чтобы оказаться в лагере полном разбойников и бежать уже оттуда, дабы умереть в глуши…

Может быть, тогда он дважды подумал бы, прежде чем идти сражаться за короля Торальда. Впрочем, скорее всего это бы ему не помогло. И он всё равно бы отправился на войну, считая себя умнее, чем этот глупец из рассказа.

Парень всё сидел на коленях среди пышных кустов. Вокруг тишина. В небе даже звёзд не видно — всюду торчат листья и ветки, закрывая обзор. Тут самая чаща. Глушь, каких свет не видывал. Долго же Тропф сюда лез. И, кажется, нашёл его — то место, где наступит его смерть.

Вся эта тьма вокруг, словно пролезла в его душу и закрыла её тёмной пеленой. Сковала его тело отчаяньем и слабостью…

А потом это ощущение вдруг резко оставило его. Тропф вдруг понял, что просто не мог позволить себе сдаться. Надо было бороться. И бороться не за Радас или Рэдгарт. Надо было бороться за себя.

Поэтому он поднялся на ноги и снова двинулся вперёд. Сомнения начали уходить прочь. Плевать, что с ним случится возле этой стальной башни. Плевать, что подумают о нём жители этих мест и те ублюдки в лагере. Тропф вдруг преисполнился какой-то отваги и решил, что справиться со всем, что выпадет на его долю.

Будто бы дикий бир, он полез прямо через кусты, обламывая ветки. Кажется, где-то вдалеке журчала вода.

Парень прорвался сквозь чащу и выскочил на песчаный берег. Мимо него медленно несла свои воды широкая река. Широкими петлями она уходила вдаль туда, где раскинулись многочисленные поля.

Начинался рассвет. И на фоне светлеющего неба было видно торчащие лопасти мельниц и крыши домиков с печными трубами.

Тропф вдохнул полной грудью и огляделся по сторонам. А потом увидел вдалеке Стальной Донжон. Пламя Королей уже нельзя было различить — стало слишком светло. Но шпиль башни, поднимающийся к облакам, ясно просматривался впереди.

— Наконец-то, — выдохнул парень и оглянулся на лес позади. Теперь тот казался каким-то невзрачным. Будто бы обычная роща, с её кустами и молодой порослью. И даже никакого мрака в ней не было. Впрочем, раздумывать об этих переменах у него не было времени — надо было торопиться.

Тропф подкинул рюкзак на плечах и зашагал вперёд. Туда, где торчала башня.

Идти ему сразу стало легче. И даже не потому, что теперь не нужно было продираться через чащу, а потому что невидимый тяжёлый груз будто бы упал с его плеч. Парень обрёл внутреннюю уверенность и теперь отважно шёл навстречу судьбе.

Пройдя по зелёной траве, которая блестела от капель росы, он выбрался на узенькую дорогу, что тянулась вдоль полей. Кажется, она вела куда-то к башне, а значит, по ней ему и нужно было идти.

Вот Тропф и пошёл по ней. Вокруг него поднималось желтеющее море созревающей пшеницы. Ветер трепетал её колоски, которые болтались чуть выше его головы. Со стороны парня почти не было видно. И он мог спокойно шагать, никого не боясь.

Тропинка всё тянулась и тянулась меж полей. Солнце уже поднималось над землёй, а утро становилось поздним. Парень шёл вперёд до тех пор, пока не оказался на другой дороге. Эта была куда шире и тут была видна колея от колёс телег. Стальной донжон виднелся впереди, вырастая из-за высокой стены пшеницы.

Тропф огляделся по сторонам и задумался над тем, куда ему идти: налево или направо. Ну, ещё можно было наплевать на труды местных крестьян и пойти прямо через поле. Но делать этого парень не стал. Он пошёл направо, следуя колее.

Путь вывел его к большой мельнице, которая поднималась в небо будто бы какой-то великан. Её руки-лопасти медленно покачивались на лёгком ветерке.

Парень бегло огляделся. Кажется, башня осталась в другой стороне. Видимо, он свернул не туда.

— Эй! — вдруг окликнули его. Тропф испуганно обернулся, — заблудился что ль?

У подножья мельницы сидел старик и покуривал трубку. Он щурился от яркого утреннего солнца, глядя на путника, который вышел к нему.

— А, — тот нервно огляделся по сторонам, — да. Потерялся немного.

— А куда шёл?

— Я? — в голове у парня всё резко заметалось. Куда он шёл? Этот старичок так щурится, будто бы уже раскусил его. Несчастный спешно облизнул губы и пробормотал, — я в город иду.

— В город? — незнакомец недоуменно переспросил и выпустил струйку дыма, — туда что ль? — он кивнул в сторону возвышающейся вдалеке башни.

— Ага. Я издалека. Мою… — Тропф осёкся и поправился, — на нашу деревню напали разбойники, — голос его начал набирать уверенность, — я хотел дойти до места, где живёт моя знакомая, — он ткнул рукой туда, откуда пришёл, — но там тоже всё сожгли!

— О, — нахмурился старик, — так вот что за дым был вчера в той стороне… Плохо дело, плохо, — сокрушённо пробормотал он, — а как твою знакомую зовут? А то, мож знаю её? — взгляд его упёрся в парня и тот снова почувствовал, как сердце уходит в пятки.

— Я… Я не помню, — несчастный неуверенно повёл плечами, — мы виделись всего пару раз. И я думал, что познакомлюсь поближе. Такая девушка со светлой и пышной косой. Она была в красной косынке…

— Кажется, я знаю, о ком ты, — незнакомец покачал головой, но рассказывать ничего не стал и опять спросил, — а откуда ты, говоришь?

— С тех гор, — парень отчаянно пытался что-нибудь придумать, — вон оттуда! — он ткнул пальцем в сторону видневшихся вдали белоснежных вершин, — у нас было маленькое поселение, мы охотились…

— Такое маленькое, что даже названия у него не было? — нервно рассмеялся старичок, продолжая смотреть прямо в лицо Тропфу. Тот не мог выдержать такого пристального взгляда и скромно потупил глаза, — слушай, а ты не бандит?

— Нет! — воскликнул парень, пытаясь изобразить возмущение, — я охотник! — он судорожно огляделся по сторонам, — да и если бы я был бандитом, то разве б я пошёл в город?! Ещё и один!

— Думаю, что не пошёл, — незнакомец озадачено пожевал трубку, — это было бы очень глупо с твоей стороны. А ты вроде бы не дурак.