Фантик (СИ) - Палла Иоланта. Страница 23

Мама замирает с ножом в руке. Вижу, как напрягается, а у меня обида величиной с планету в груди разрастается.

- Мы не общаемся.

Выдавливаю из себя улыбку и жму на нож. Что же такое?! Помидор никак не поддается. То ли нож тупой, то ли у меня сил нет.

- Почему? Вам не кажется, что пришло время обсудить ситуацию?

В голосе бабули проскальзывают те самые нотки, которые воспитатели оттачивают годами. Мое сердце же принимается плясать за ребрами. Только не сейчас… Мои мысли далеки от настоящего времени. Они то в прошлом, то в будущем, но не в реальном времени.

- Ладно, - она отмахивается от матери, посматривая на близнецов, которые со смехом крадут огурцы из салатницы и запихивают их в рот, изображая довольных хомяков, - Арина, ты могла бы привести его к нам в гости…

- Что?!

Тут родительница не выдерживает, поворачивается и разгневанным взглядом припечатывает бабулю к плите. Я не хочу на них смотреть и сжимаю рукоятку ножа, пытаясь совладать с эмоциями. Во мне все кипит. Обида и злость. Жалость и не понимание. Тот еще суповой набор…

- Твоя дочь – хорошая девочка и имеет право на выбор. Если она хочет, чтобы этот мальчик был ее другом, то мы должна познакомиться с ним.

- Мама…

Ахает родительница и так и стоит с открытым от изумления ртом. Я же сглатываю комок, который в горле застрял. О каком знакомстве может идти речь, если Кирилл меня игнорирует?

- Что? – Бабушка руки в стороны разводит. – Леночка, пора уже раскрыть глаза. У тебя взрослая дочь, у которой функционирующий мозг. Она не кукла. Если не сейчас, то когда? Когда будет поздно?

Они смотрят друг на друга, а потом мама резко переводит взгляд на меня. Нет в нем понимания. Я лишь злобу чувствую. Молчим. Я сжимаю рукоятку и дыхание свое слышу.

- Я категорически против этого общения…

- А его больше нет, - спокойно произношу и нажимаю ножом на помидор, который не режется, а лопается, забрызгивая всю безразмерную белую футболку, - твоими стараниями.

- Что?! Арина?!

Поднимаюсь, громко отодвигая стул. Бабушка тяжело вздыхает. Мама фырчит, пока я к выходу двигаюсь.

- Куда ты пошла?! Объяснись!

Поворачиваюсь, у трясущейся рукой оттягиваю испачканную ткань.

- Вот, - смотрю ей в глаза, пока подбородок подергивается, выдавая меня с потрохами, - застирать нужно, а то пятно останется. Лишнее траты сейчас ни к чему, так ведь?

Бабуля вопросительно поднимает брови и разводит руки в стороны, пока мама глазами ищет у нее поддержки. Я же отворачиваюсь и ухожу. Выдыхаю только в ванной, где запираюсь, чтобы никто не вошел. Упираюсь руками в раковину, разглядываю бледное лицо в отражении и, справляясь с желанием расплакаться, стягиваю с себя футболку. Я не буду больше плакать. Будто мантру мысленно повторяю эти слова, хватая хозяйственное мыл с полки. Включая воду и принимаюсь натирать пятно с таким усердием, что любая прачка позавидует.

Глава 30

POV Арина

Атмосфера в доме не меняется. Ужин проходит в напряжении, но теперь никто не стремится играть роль или пытаться быть вежливым. Мы попросту молчим. Редко бабушка и мама перекидываются дежурными фразами по поводу приготовленных блюд. Близнецы активничают, но уплетают еду за обе щеки. Как бы они не были расстроены, аппетит у этих шалунов всегда оставался отменным. Я ковыряюсь вилкой в овощах и мясе. Удается запихать в себя лишь пару кусочков. Не выдерживаю. Поднимаюсь раньше времени и натыкаюсь на мамин вопросительный взгляд.

- Мне учить много.

Буркаю под нос, оправдывая себя этим. Ухожу в комнату, не слушая того, что летит в спину. Хочется скрыться в стенах, будто в скорлупе. Я сажусь за стол и принимаюсь за изучение материала, который пролетал мимо ушей во время уроков. Сконцентрироваться не получается. Я прокручиваю разговор с Соней, события вечера и ночи, и руки сами опускаются. Решаю посмотреть на поведение Кирилла завтра, но не сдерживаюсь и захожу к нему на страницу в одной из социальных сетей. Зеленый кружочек высвечивается на аватарке. Значит, Бойцов онлайн. Прикусываю губу, борясь с желанием ему написать. Уж если он в мессенджере меня заблокировал, то и тут произойдет то же самое. Выдыхаю. Еще пару секунд смотрю на его фото и убираю телефон.

Заставляю себя читать. Получается не сразу, ведь я не могу стереть из памяти информацию о Кирилле. Внутри свербит. Принимаю окончательное решение поговорить с ним. Завтра. Соберу всю волю в кулак и подойду.

В завершении вечера звонит папа. Я удивлена, конечно, но отвечаю. Он предлагает забрать меня к себе в очередной раз, если с мамой совсем плохо. Отнекиваюсь. Из-за близнецов. Бабушка не сможет вечно смотреть за ними, и оставить их с мамой, которая не может справиться со своим эмоциями, я не хотела.

Утро наступает слишком быстро, и я поднимаюсь с постели раньше, чем прозвенел будильник. Собираюсь с особой тщательностью, словно отражение в зеркале изменится. Заплетаю косу и уже волнуюсь. Все действия с братишками на автомате. Мама странно поглядывает на меня, но ничего не говорит. Мы в молчании входим в лицей, где меня уже поджидает Пашка. Я мрачнею. Если Степной будет меня сопровождать, то с Бойцовым я точно не поговорю.

Мама при появлении одноклассника уходит с недовольно миной на лице. Благо ничего напоследок не произносит. Иначе мое состояние скатилось бы к плинтусу, а то и ниже.

- У нас же праздник намечается, - начинает Пашка, пока мы с ним в кабинет идем, - там весело. Конкурсы всякие проводят. Танцы. И победительницу выбирать будут.

Перевожу на него вопросительный взгляд. Степной очки поправляет и пожимает плечами.

- Ну… Что-то вроде Королевы Осени. Чушь эта девчачья.

- Угу.

Только и выжимаю из себя, пока мимо нас одноклассники проносятся. Максим Острапольский и вовсе меня в стопор вводит тем, что дергает за косу, не больно, но все же дергаюсь. Смотрю на него во все глаза, а тот лишь широко улыбается в ответ.

- Привет, бледная!

Щеки гореть начинают. Пашка с открытым ртом идет. Я же не нахожу ответа. Максим подмигивает, вовсе огорошивая меня. Входим в кабинет, где я бросаю взгляд на места у окна. Кирилла нет. Ларионовой тоже. Это неприятно. Сажусь на стул. Степной уходит к своему столу. Вокруг суматоха. Привычная школьная суета. Кто-то разговаривает и смеется. Я же чувствую себя не в своей тарелке. Одергиваю блузку, ворот которой душит. Складки на юбке начинаю перекатывать между пальцами в ожидании звонка.

Перед началом урока появляется Кирилл. Снова в толстовке. Капюшоном лицо закрывает. Ловлю его взгляд, пока направляется вперед. Садится за мной, вызывая у меня спешный выдох. Беру ручку с явным расстройством, и тут происходит что-то странное. Ко мне подсаживается Максим. Без вопросов перетаскивает свои принадлежности, а я во все глаза смотрю на него. В ответ получаю еще одно подмигивание. Ничего не понимая, утыкаюсь взглядом в учебник, потому что преподаватель уже начал занятие.

Щеки горят огнем. Пытаюсь понять, почему Острапольский ко мне интерес проявил. Зачем?

В прочем на раздумья не остается времени. Приходится включить режим получения знаний. Вот только Максим постоянно отвлекает. Он то придвинется ближе, то уронит что-то и намеренно задевает меня. Я начинаю думать, что это шутка какая-то. Ищу подвох.

Но Острапольский не отсаживается. На втором занятии повторяет телодвижения. Я переглядываюсь с Пашкой, который хмурится. Бойцова не видно и не слышно.

К концу второго урока Максим нагло за руку меня трогает, наклоняется к уху и дует в него, заставляя резко отпрянуть. Учитель тут же делает мне замечание. Я краснею, ведь все на меня смотрят в это момент. Подружки Ларионовой перешептываются, и чует мое сердечко, что не к добру.

Максим снова наклоняется, и тут в его голову прилетает комок бумаги. Бойцов…

- Э-э-э!

Произносит Острапольский, но тут же подбирает этот ком и разворачивает. Читает внимательно. Я же стараюсь взгляд не косить на закорючки на листе. При всем желании не успела бы прочесть. Одноклассник нервно рвет бумагу и зыркает на меня с раздражением, которое скрыть не пытается. Отворачивается и напряженно смотрит на учителя. Я же не могу сдержаться. Поворачиваюсь и смотрю на Кирилла. Тот не меняет позы. Сидит, откинувшись на спинку стула, ноги вытянуты вперед, руки на груди скрестил. Словно ничего не делал. Игнорирует. А я окончательно теряюсь…