Съём без правил (СИ) - Мельникова Надежда Сергеевна "Хомяк_story". Страница 27
— Что-то мы разошлись.
Глава 30
Марина
Мы с Костей сидим за кухонным столом и переглядываемся, словно глупые школьники или влюбленные дурачки. Влюбленные?! Звучит действительно страшно. Но у меня совсем другие ощущения. Я будто парю или лечу. Не знаю, как называется то, что сейчас между нами происходит, но мне очень хорошо и сказочно весело. Неповторимая лёгкость, неописуемое влечение. Мне все равно, что творится вокруг. Я прикусываю губу и отворачиваюсь к окну, смущаясь. Мне немного стыдно за случившееся в моей комнате. Но, не сдержавшись, я поворачиваюсь и снова смотрю на него. Костя улыбается, не сводит с меня горящих глаз, от этого мне нечем дышать.
Папа с кашлем входит на кухню, мама заваривает чай. А мы рассматриваем друг друга и не можем оторваться. Костя странным образом нравится моим родителям. Папа рассказывает ему о каких-то дорожных забастовках, а мама третий раз меняет печенье на столе, стараясь угодить незваному гостю.
Озерский пересаживается ко мне на кухонный диванчик, прижимается бедром к моему бедру и по-хозяйски берет мою руку в свою ладонь. Теперь он очень близко. От взгляда его ярких глаз, блестящих, таких внимательных и даже чуточку наглых, я снова смущаюсь, на щеках вспыхивают румянец.
Просто удивительно, как сильно я одурманена этим мужчиной. Надо брать себя в руки. Это не дело. Но у меня не получается.
— Доча, там твой телефон звонит в комнате, — окликает меня отец, разрывая наш зрительный контакт с Костей.
Рядом с ним чувственно жарко. Не хочется терять горячее тепло, что сладко окутывает мое податливое тело. Я грежу о том, чтобы он меня трогал. Чтобы раздевал и ласкал, где только захочется. Но я встаю, выпутывая свои пальцы из крепких, мужских рук. Костя провожает меня взглядом. Я чувствую это. Потому что он почти раздевает меня глазами. Если бы мы были дома одни, он бы уже разложил на этом столе, скинув на пол вазочку с вареньем. Его желание звенит в воздухе.
Надо успокоиться, прийти в себя, громко выдохнуть и собрать растекшиеся по полу мозги. Это ведь Озерский! Он умеет дурить женщинам головы. Только вот опомниться не получается. Смотрю на себя в зеркало, а сердце стучит где-то в районе горла. Боже, в ушах шум и руки трясутся. Я никогда не была такой растерянной, несобранной и размякшей.
Не понимаю, кто мне звонит. Заглядываю в телефон, а буквы не желают складываться в слова. Сбрасываю вызов, прикусывая губу. В отражении не я, совсем другая, блудливая, сладострастная девушка. Разве не я мечтала, чтобы мой мужчина был порядочным, настоящим, чтобы любовь один раз и навсегда? Мечусь по комнате, не находя себе место. Распахиваю окно, а мелкий, косой осенний дождь бьет прямо в лицо, но не остужает, даже наоборот, возбуждает еще сильнее. Невыносимо горячо внутри, тело и губы горят от его поцелуев.
Стоп, стоп, стоп. Первый мужчина — первые отношения. Не так, все не так! Это должно быть надежно и правильно, и чтобы никакого риска, и никаких слез. У мамы, кажется, есть подруга, а у нее сын Владимир с экономического. Я ему нравлюсь, он заочно звал меня на свидание, мама говорит, что он отличник и ходит на пары в костюме.
— Тебе долго не было, я соскучился, — незаметно подкрадывается Костя, обнимает за талию, целует за ушком.
И я закатываю глаза от удовольствия. Моя грудь, моя предательница грудь наливается странной приятной болью, а по коже бегут мурашки. Я разворачиваюсь, чтобы объясниться, но вместо этого, открыв рот, получаю новую порцию поцелуев. Сдержать это невозможно… Он невозможный.
Костя ласкает мой рот, так искусно, так жадно, так настойчиво. У Озерского такие сильные руки, что мне даже немного больно в его объятьях. Но это сладкая, ни с чем несравнимая боль.
— Я тебя провожу. Тебе надо идти, — выдыхаю я, потому что еще чуть-чуть и он лишит меня девственности прямо сейчас, когда за стенкой мои родители.
Нам удается одеться и обуться.
Первой сбегаю по ступенькам вниз, потому что пытаюсь успокоиться, надеюсь, что прохладный осенний воздух охладит меня и заставит мыслить логически. Но обернувшись и увидев улыбающегося Озерского, хмелею, у меня снова подкашиваются ноги, хочется завыть от несправедливости. Ну как меня угораздило?
Мы доходим до его машины. Слегка моросит дождь, но мы оба этого не замечаем.
— Послушай, Костя, я не помню, зачем ты пришел, — смеюсь. — Зачем-то же ты пришел сюда? Но я правда этого не помню.
Костя улыбается, загоняет меня в западню, прижимая сильным телом к капоту. Гладит лицо, пытаясь поймать взгляд глаза в глаза. А я отворачиваюсь, потому что мгновенно пропаду, если он продолжит в том же духе.
— Мне с тобой хорошо, — наклоняется Костя и опять целует меня в губы.
Снова, в тысячный, кажется, раз.
— Кость, я… — задыхаясь. — Мы… Для тебя же это ничего не значит.
Он смеется.
— Ты потрясающая, Марина.
— Прекрати, — выворачиваюсь, но при этом бесстыдно отвечаю на его поцелуи, такие сладкие и требовательные.
Костя как-то умудряется открыть за мной дверцу автомобиля и, пытаясь усадить меня внутрь, шепчет:
— Поехали ко мне.
Еще поцелуи. Еще страстные, горячие объятья, я уже почти падаю на сидение, когда меня осеняет.
— Стоп, что мы делаем, Костя? Ты же сам говорил, что болен.
Он останавливается. Внимательно смотрит.
— Что после всего девушка тебе противна, — облизываю распухшие губы, заглядываю ему в лицо.
Он отходит, отворачивается, потом снова идет ко мне, больше не улыбается. Серьёзный.
— А это другое, Марин.
Качаю головой, пытаюсь образумиться.
— Я можно сказать впервые что-то почувствовал, — бьет он себя в грудь.
— Нет, — снова жест отрицания. — Переспать с тобой — это, как алкашу налить, Костя. Ты же пикапер.
Он часто моргает и смотрит, как-то по-другому. Или он мне очень нравится, поэтому мне кажется, что смотрит он на меня иначе. Не знаю, теперь я не могу сказать наверняка.
— Это другое, Марина, ты не понимаешь. Я хочу тебя во всех смыслах этого слова. Я проснуться с тобой хочу, Марин, утром в одной постели.
Не дышу, потому что не могу вспомнить как это делается. И поверить хочется, и обмануться страшно.
— Я домой пойду, Кость, — нежно улыбаюсь, обходя его по дальней дуге, — а ты езжай, пожалуйста, аккуратнее.
Глава 31
Утро понедельника для меня начинается с Кости.
Он присылает сообщение: «С добрым утром, моя прелесть!».
И следующие полтора часа я улыбаюсь, как идиотка. Мне хорошо от мысли, что в семь утра Озерский думает обо мне.
Вспоминая, как нежно и в тоже время страстно прикасались мужские губы к моей шее, я чувствую, как по всему телу распространяется сладостный трепет. Хочется большего, много запретного и волнительного.
Преподавателя я не слушаю. Смотрю куда-то вдаль, не в силах сосредоточиться. Обычно, по понедельникам, я составляю четкий план действий на неделю. Я расписываю какие работы должна сделать, распределяя их по дням, но сегодня, я не хочу ни о чем думать, кроме мужчины с горящими серыми глазами. Передо мной все еще стоит Костя, а в ушах слышится его горячий шепот. Трясу головой, отгоняя странное наваждение. И когда понимаю, что от навязчивых мыслей избавиться не получится, со стоном плюхаюсь на парту.
Костя не дает мне расслабиться и присылает новое сообщение:
«Сижу на совещании, тут все такие скучные».
Прекрасно понимаю, на что намекает этот журналист. Со мной ему весело. Улыбаюсь, когда в конце занятий, спустившись по ступенькам, вижу перед зданием университета Костю. Не могу сдержать радости, кажется, еще чуть-чуть и меня разорвет от счастья изнутри. Вот идиотки кусок. Нашла в кого влюбиться.