Эпангелиас (СИ) - Барабашкин Артемий Вячиславович. Страница 59

- Ты, правда, хочешь спасти его дочь?

- Нет, я не смогу этого сделать,- покачал головой Корнелио. - Слишком многие участвуют в этой секте, слишком глубоко это еретичное учение проникло в ее разум. Здесь требуется опытный инквизитор и месяцы работы.

- Тогда почему мы идем туда?

- Я хочу увидеть это своими глазами.

- Это?

- Ритуал посвящения. Согласно классификации Жозелины Форте мы относим ереси к тому или иному типу по их ритуалу посвящения.

- Это так важно сейчас?

- Мне нужен подробный отчет перед Инквизицией, поэтому это очень важно. К тому же они убили охотника на еретиков, это тяжкое преступление и я должен увидеть тех, кто участвует в этих злодеяниях. - Корнелио удрученно склонил голову.

- Почти дошли,- прошептала Фелиция.

Купец препирался с одиноким мужчиной у дверей, убеждая впустить его. Тот лениво отмахивался, сонно поглядывая в сторону. Поэтому он и не заметил охотника, подкравшегося к нему сзади и мощным ударом рукоятки меча отправившего незадачливого охранника в пыль.

В часовне было очень холодно и тихо. Лавки покрылись пылью, молния Экхалора криво накренилась вбок. Рядом с ней был открыт люк, освещаемый неровным светом факелов. Корнелио не стал прятать клинок и с обнаженным мечом начал спускаться вниз.

Поначалу он хотел оставить Фелицию в часовне, чтобы она приглядывала за охранником и в случае чего предупредила охотника, но передумал. Он боялся себе признаться, но... "Я не хочу оставлять её одну, - про себя прошептал Корнелио. - И её магия. Она может нам понадобиться. О, Экхалор, о чем я думаю. Магия это вред, вред, вред! Или не такой уж и безусловный вред? Экхалор, прости мою заблудшую душу. Прости!"

Ступеньки трещали под ногами, охотник ругался про себя запрещенными Церковью словами. Корнелио удивлялся храбрости толстого купца, он поджал подбородок и смело спускался вслед за Фелицией. "Как жаль, что я вряд ли смогу спасти душу его дочери", - подумал охотник.

Снизу доносился нестройный гул голосов. Они вышли к небольшой каменной площадке, которая нависала над гигантской подземной пропастью. Около лестницы стоял еще один охранник, который не удивился новым гостям. Он только начал что-то говорить и в этот момент Корнелио вырубил его мощным ударом. Они подползли к краю площадки, откуда вниз уходили вырубленные в скале ступени. Рядом с ними была натянута веревка, чтобы сделать спуск более безопасным, но от взгляда вниз у Корнелио все равно побежали мурашки по телу. Он повернулся в другую сторону, вниз полетела каменная крошка, и охотник замер в пыли. Внизу шумела большая толпа. Фелиция с некоторым восхищением осматривала подземный зал, а купец поднялся на локтях, высматривая свою дочь.

"Подземные катакомбы под часовней. А что, если ересь более древняя, чем я предполагал? Бред, не может такого быть. За столько лет они бы уже давно себя проявили. А катакомбы могли и от древнего экхалорианства остаться, когда его еще преследовали артарийцы".

Внизу явно что-то начиналось. Люди расходились в стороны, пропуская вперед девушку в короткой тунике. Ее руки были связаны за спиной. Купец сдавленно охнул и охотник догадался, что он узнал свою дочь. Вслед за ней шли двое мужчин в белых одеяниях с красными пятнами. Корнелио не сомневался, что это брызги крови. Один нес на кожаных ремнях жаровню с углями, из которых торчала рукоятка металлического жезла. - Клеймо, - прошептал охотник. Девушка подошла к выдолбленной в камне яме с тонким деревянным мостиком посередине. Она, прямо держа голову, дошла до середины моста и опустилась на колени, спиной к наблюдающим за ней сверху людям.

- Чем это связанны ее руки? - спросила Фелиция. - Это явно не веревки.

- Вроде куриные кишки, - поморщился Корнелио, неотрывно наблюдая за ритуалом.

- Оу, какое варварство! - не сдержала эмоций магичка.

- Господи, спаси ее душу, - прошептал купец. - Господин охотник, умоляю, спасите ее пока не поздно, - он едва не плакал.

- Боюсь, это не в моих силах. Слишком много последователей этой ужасной ереси внизу. Мне не справиться, - Корнелио прикрыл глаза, сердце забилось чаще, охотник чувствовал себя черствым инквизитором, которым каждый день проводит сожжения. - Когда ваша дочь вернется домой, уезжайте. Слышите? - Корнелио повысил голос, не смотря на опасность быть услышанным. - Вы должны покинуть Чермолан. Езжайте в деревню Атино, к священнику Марино. Скажите, что пришли от Корнелио, охотника на еретиков. Только там, в постоянных молитвах, ваша дочь сама спасет свою душу. И по возможности не приезжайте в Чермолан. Здесь начинается страшное, - купец смотрел на охотника, его губы дрожали. То, что разворачивалось внизу было самым страшным сном для доброго экхалорианца. Страшный, демонический ритуал. - Уходите, делайте все необходимые приготовления для пути.

- Но, я... Моя дочь... - запинался купец.

- Уходите! Это приказ представителя Церкви, - Корнелио с трудом сдерживал эмоции. Ему было жалко плачущего толстяка. Внизу раздался стройный гул голосов. Люди пели песню на эндорийском. Их голоса эхом отражались от стен подземного зала, усиливая и без того жуткую атмосферу. Купец тяжело поднялся и слегка качнувшись, поспешил наверх. Ступеньки громко заскрипели. Песня продолжалась. Корнелио осмотрел многих людей и пришел к неутешительному выводу, что все слои населения города были втянуты в ересь. Они пришил в своей одежде, и охотник легко смог увидеть и крестьян, многочисленных чермоланских купцов, стражу, даже церковных служителей. В частности, он рассмотрел среди толпы диаконису из собора. Песня резко оборвалась, закончившись на троекратном повторении имени Матри. Один из мужчин в белом одеянии взял раскаленное клеймо в руки. Второй отдал жаровню человеку из толпы, подошел к девушке и разорвал ткань на ее груди. Дочь купца на мгновение прикрыла глаза, затем подняла голову, подавшись навстречу человеку с клеймом. Тот остановился и громко спросил:

- Готова ли ты, дочь Матри, стать её вороном? Пройти первую ступень посвящения, испить священной крови, стать верной слугой Матри? Готова ли ты быть её крыльями, её голосом?

- Готова, - звонко ответила девушка.

- Знайте же,- мужчина обернулся к толпе,- подобно тому, как Матри со слезами на глазах и с болью в душе убила быка, так и я, плача, приношу боль нашей сестре, - с этими словами жрец Матри прижал клеймо к телу девушки. Она громко вскрикнула, ее тело забилось в судорогах. Жрец торжественно отдал клеймо другому человеку и помог девушке подняться. Он достал искривленный нож и быстрым движением разрезал страшные путы девушки. Ей накинули на плечи плащ и помогли уйти с моста. Она, вымученно улыбаясь, отвечая на прикосновения других людей.

- Страшно,- прошептала Фелиция.

- Душами этих людей точно завладел Роадранер, - Корнелио сжал рукоять меча.

- Ну и что там по ритуалам? По классификации вашей Жозелины? - с ехидцей спросила Фелиция.

- Ничего. Это не ересь. Это другая религия. Я узнаю в ней истоки одной околоэкхалорианской секты. На заре экхалорианства, когда маги активно преследовали немногочисленных последователей Экхалора, группа людей ушла в горы. Их проповедником был Амри, человек, называющий себя учеником Господа. Очень многие в Церкви ставят это под сомнение, об Амри нет ни единого упоминания в книге Экхалора. Считается, что Амри не встречался с Экхалором, но будучи его современником, что-то слышал и создал особую ересь, впитавшую в себя целый ряд верований. Он смешал экхалорианство, веру артарийцев и культ быка известного в предгорных племенах. Но и там был гигантский ряд различий от матриизма. Это что-то особое.

- А что случилось с той сектой в горах?

- Четыреста лет назад ее окончательно уничтожили охотники за еретиками. Возможно, матрииты нашли какие-то священные записи амриистов, или еще что-то, я не знаю, - покачал головой Корнелио.

Жрецы внизу начали готовиться к новому ритуалу, люди продолжали петь на эндорийском, но что именно охотник уловить не мог, однако различил множество строк о неминуемой смерти и наказании.