Эпангелиас (СИ) - Барабашкин Артемий Вячиславович. Страница 86

Корнелио забросил священный знак на спину и уперся носом в пол около её уха. - Надеюсь, священный металл не обжег твоей демонической кожи?

- Мне кажется, что-то другое обжигает мою кожу, - хрипло, с безумными глазами прорычала Фелиция.

Корнелио чувствовал, как его достоинство упирается в её бедро. Фелиция пробежала руками по мужскому телу, обхватила его плоть и крепко сжала, наслаждаясь твердостью. Охотник чуть слышно застонал и поцеловал магичку. В этот раз поцелуй был намного короче, но в него он вложил все своей восхищение и желание, проникнув языком между нижним рядом зубов и губой.

- Я так люблю тебя, - прошептала Фелиция, - мне кажется, я бы забралась тебе под кожу, лишь бы быть рядом, плотнее, ближе!

- Не знаю, как ты, а могу попытаться забраться внутрь тебя. - Его рука скользнула между бедер девушки, Фелиция чуть раздвинула их, позволил пальцам охотника скользнуть по влажной коже и слегка задеть её чувствительную плоть. Она громко выдохнула, изогнув спину, а Корнелио начал теряться кожей о её торчащие и словно каменные сосочки, как бы уговаривая девушку открыться ему.

Фелиция ощущала его над собой, такого твердого и сильного, её пальцы ощупывали тугие, словно свитые из морских канатов, мышцы, а его жесткое достоинство, настолько сводило магичку с ума, что она просто желала, чтобы это копье пронзило её насквозь.

"Как же это страшно, - мысли бессвязно роились в её голове, - а еще так сладко, он такой горячий, так пахнет! Он смог простить меня! Почему же ты такой твердый! Твои глаза... какие красивые серебряные глаза, так и хочется, чтобы ты любил меня этими глазами. Нет! Я хочу кое-чего еще! Пусть он уже возьмет меня. Но, как же страшно, и как же хочется!".

Девушка под Корнелио начала меняться. Вокруг её больших глаз вновь появились черные штрихи, волосы покраснели, а на подбородке и шее появились едва различимые алые узоры. Но сейчас даже демоническая сущность девушки не была способна остановить его желание. Она начал следовать языком по этим узорам, и там, где проходил его язык, они становились ярче и больше.

- Покори свою демоницу, охотник, - прошептала Фелиция, сдавая последний рубеж защиты. Она скинула последние цепи стыдливости и раскинула ноги в стороны, позволив ему насладиться видом её налившихся кровью лепестков.

- Ты прекрасна, - прошептал охотник и уперся достоинством в её вход. Он замер. Фелиция словно задыхалась, хрипло и жадно хватая воздух, её затуманенный взор остановился на лице Корнелио.

- Я мало что могу знать в этом деле, - прошептал Корнелио, - но слышал, что в первый раз может быть больно. Или у демонов все иначе устроено?

- Все там так же устроено! - прошипела Фелиция, обхватывая его ногами. - Быстрее, прошу!

Корнелио казалось, что их тела слились в единое целое, он чувствовал горячую шелковистость её лона и грубое вторжение его плоти, ему казалось, что он уловил боль и наслаждение в отражении её глаз. Узоры на теле девушки вспыхнули ярче, Фелиция закусила губу, гримаса боли исказила лицо, тихий стон сорвался с её губ, волосы, разметавшиеся по полу, были цвета крови, обозначившей их союз.

Он замер, боясь причинить ей боль. Фелиция захныкала, нежно поглаживая его грудь. - Прошу, - прошептала она. Корнелио не умел быть нежным, но сейчас он вложил все свои силы в то, чтобы доставить ей наслаждение. Он сдерживал себя, подавлял животный рык в груди, старался отвлечься от умопомрачительного скольжения, его тело подергивало, когда он пытался не поддаться щекочущему зуду, он боялся потерять контроль и быть слишком груб с ней.

Фелиция уже давно потеряла всякий контроль, она стонала, металась под ним, она щипала и царапала Корнелио, припала губами и зубами к его шее, стараясь оставить как можно больше следов, отметить, обозначить, заклеймить своего мужчину. Он был немного великоват для нее, но пылающий зуд заставил её забыть о всяком дискомфорте и поддаться навстречу его движению, она стремилась поглотить его, принять целиком.

Сбивчивое дыхание Корнелио усилилось, его взгляд становился все более хищным, а упорное молчание сменили хриплые стоны, он начал двигаться быстрее и сильнее, задевая все новые и новые глубины наслаждения внутри Фелиции.

Ей было немного стыдно за хлюпающие звуки, разносившиеся по древнему храму, но вскоре эта последняя мысль, связывающая её с реальным миром, исчезла, что-то глубоко животное и демоническое проснулось в ней, и она громко застонала, до крови вонзая ногти в тело Корнелио. Алый узор уже покрывал все её тело, отбрасывая на лицо Корнелио алые отблески, в которых его серебряные глаза светились все ярче.

Корнелио чувствовал гордость, рассматривая как стройная девушка, насаженная на его достоинство, достигает новых пиков удовольствия, вздрагивает всем телом и услаждает слух охотника все новыми и новыми стонами.

- Быстрее... - Фелиция улыбалась, алые узоры резко очерчивали её лицо, придавая девушке демонической красоты и наделяя греховной мимикой. Её голос становился все более хриплым и грубым, в нем появились рычащие нотки, она прищурила глаза в своей любимой манере... Внезапно, она поняла, что достигла расцвета их чувств, ей стало не нужно ничего, кроме ощущения Корнелио внутри себя, это была прекрасная награда за все то, что ей пришлось пережить, за те страдания, что принесли ей демоны.

Она почувствовала соленый привкус слез на своем языке, Корнелио остановился, испугавшись, что причинил ей боль. Фелиция замотала головой и засмеялась, ногами убеждая его продолжать. Ей стало нестерпимо жарко, кровь застучала у виска и внизу живота, она вцепилась зубами в ладонь, не зная как выстоять перед надвигающимся потоком чувств. Корнелио взял её руку и отвел в сторону, заставляя прочувствовать все без отвлечений, не отрывая взгляда от его лица. Но она уже не видела серебра его глаз, все поддернуло сладким туманом, и она дала волю разгоравшемуся внизу живота огню, хлынувшему по её телу.

- Фелиция, - прошептал Корнелио, наблюдая, как его любимая переживает экстаз. Один вид её лица, переживающей все новые и новые грани удовольствия, заставил его приблизиться к горячему апогею и излиться, выплескивая из себя не только семя, но и собравшееся в комок чувство восторга от происходящего.

Союз под благословением Экхалора не предполагал иного назначения для его семени, а потому Корнелио не на секунду не пожалел о своем решении. Он упал на Фелицию, из последних сил уперся на локти, рассматривая свою возлюбленную, только начавшую отходить от упоительного наслаждения.

Они лежали, прижавшись друг к другу, и старались не думать обо всех тех бедах, что ждали их впереди.

- Я нарушил обет безбрачия, который дал в монастыре, - прошептал Корнелио, играя с волосами Фелиции, которые уже приняли обычный облик.

- У тебя был выбор, когда ты его давал?

- Нет, но это не отменяет того, что я его нарушил.

- Ты жалеешь об этом?

- Ни в коем случае, - Корнелио улыбнулся и коснулся её губ. - Об этом я не пожалею даже на суде Экхалора.

- Сейчас нам надо поспать, - Фелиция уткнулась в грудь Корнелио. - Утром нас ждут обязательства перед Предвестником.

- Это был самый необычный День Скорби в моей жизни, - Корнелио смотрел на звезды, которые проступали сквозь рассеивающиеся тучи.

Корнелио окончательно предал церковь, нарушил обет безбрачия и доверился полудемону. Вместе с Фелицией они шли дальше, продираясь через густой лес, укутанный синеватым сумраком. Солнце редко заглядывало через плотную листву. Следы упадка природы были повсюду. Листья шумно опадали на землю, трава под ногами жухла на глазах.

- Мне бы сейчас в Кристополь. Рассказать обо всем верховному инквизитору. Он, конечно, меня повесит, но они хотя бы серьезное сопротивление оказали главе демонов. Ты не сможешь открыть портал до столицы?

- Нет. Совершать дальнюю телепортацию без камней силы очень сложно. Я провернула это в Чермолане и исчерпала силы. Тут я тебя обманула не во всем.