Аделаида: путь к Тьме (СИ) - Муратова Ульяна. Страница 22

Я перенесла поднос в новую, пока чистую и целую спальню. И отправилась собирать вещи и наводить порядок в старых покоях. До обеда не управилась. На этот раз поела в тишине, одной из последних. Аяла грустно ковыряла кашу. Осмотрелась, убедилась, что мы остались вдвоём и тихонько спросила:

— Ая, ты чего грустишь?

— Гнеббис уехал, сказал, что надолго, — громко сглотнула она.

— И что?

— Без него тоскливо… он такой хороший… — сдавленно ответила Аяла и уронила несколько крупных слезинок на стол.

— Ая, но он же… Он же… — шокированно начала я.

— Что ты скажешь, что у него лицо некрасивое? Так разве это важно? Тебе ли не знать! Зато он человек добрый и внимательный. Подарки делал. И печеньем вкусным угощал, — принялась защищать его Аяла.

— Дело не во внешности! — возразила я. — Просто он шашни крутит с Дельминой. И, видимо, ещё и тебе на уши присел. Не стоит ему доверять, Ая.

— Да как тебе не стыдно такие слухи распускать? И очернять его за просто так? — искренне возмутилась она. — Он хороший человек, ясно? И Дельмину он терпеть не может за всё её поведение! Он не только мне такое говорил!

Дело — дрянь. Первая влюблённость в мудака. Все симптомы налицо. Сама от этой болезни вылечилась только после очень неприятной прививки реальности.

Аялу стало жалко.

— Ая, я видела их вместе. Меня, возможно, Дельмина и взяла к себе из-за того, что считает немой или юродивой. Считает, что я никому ничего не расскажу. Держись от него подальше, Ая. Они что-то вместе задумали, а он нехороший человек, — спокойно ответила я.

— Лучше я буду держаться подальше от тебя! — злобно бросила она и выбежала из столовой, оставив кашу на столе.

Ссора меня ужасно расстроила. Какие слова можно подобрать, чтобы убедить юную девушку, что её избранник — вовсе не тот, кем кажется? Аяле и так досталось от судьбы, теперь ещё и это. Ведь не просто так он пристал к девчонке? На внешность она симпатичная, но Дельмине в подмётки не годится, хоть они и похожи. От других служанок её отличают неопытность и грамотность. А ещё то, что некому вступиться за сироту. Ох, зря я высказалась! Теперь Ая замкнётся и больше ничего не расскажет. Как же уберечь её?

Пока убирала со стола, озарения не случилось. Да и в разгромленных покоях грандаи Асульской гениальные идеи не спешили в чертоги Разума. Убираться пришлось долго. Мелкие осколки зеркала, фарфора, крошево камня, деревянные щепки, клочки бумаги и обрывки одежды — комната представляла собой настоящую помойку.

Закончила уже вечером. Отнесла все целые вещи в новую гардеробную, отдала хозяйке ужин и оставила её рыдать в подушку. Своих эмоций она не скрывала. Желание подойти сзади и треснуть по затылку ножкой от сломанного столика я едва сдержала. Остановило только то, что это прекратит её страдания раз и навсегда. Не было во мне столько милосердия. На мой скромный взгляд, никого, кроме мерзкого старикана в мужья она и не заслуживала.

К Аяле решила пока не ходить. Пусть остынет, успокоится, завтра попрошу прощения. Хоть неправой я себя не чувствовала, контакт налаживать необходимо было мне, как старшей. То, что любовь способна ослеплять, я уже испытала на собственной шкуре. Возможно, стоило рассказать ей мою историю.

Глава десятая, в которой все получают письма, а я читаю старые легенды

Аяла дулась целых две недели! Местных, по дюжине дней каждая. Просто тосковать по Гнеббису ей, видимо, было скучно, и она решила для комплекта позлиться на меня. Поэтому мучилась она самозабвенно, от души. И виноватой почему-то оказалась я. Можно подумать, по моей воле её недовозлюбленный умчался куда-то в столицу.

В жизни каждой девушки наступает такой момент, когда «любимый бросил, а подруга предала». А если не наступает, то его нужно придумать. В общем, натянув наш случай на глобус желания страдать, Ая получила вполне годный результат: отсутствующий возлюбленный мог запросто таковым считаться, доказательств не требовалось; а подруга в моём лице бегала следом в попытках поговорить, что, очевидно, подтверждало вселенскую вину и глубину раскаяния.

На контакт со мной она пошла только тогда, когда приехал Гнеббис и не удостоил её даже толикой внимания. Он вернулся из столицы с почтовым экипажем. Вечером мастер Рольг остался ужинать с нами, чтобы поделиться последними столичными сплетнями. Ему написал родственник из Нейпы. Повар достал из кармана письмо и аккуратно, бережно его развернул.

— Прошлым летом на наш мир напали гигантские ящеры-людоеды! Полчища из них наводнили Океан. Состоялось великое магическое сражение, равных которому до этого не было. Император Альмендрии Эрина́р Торма́нс принимал в нём участие вместе с Владыкой Севера и вторым советником царя Минхате́па Арх´терша́ном. Естественно, бравые маги врагов победили и мир защитили. В Арласта́не до сих пор выставлено одно такое замороженное чудище на потеху публике. Я сам не видел, но говорят, что высотой оно с трёхэтажный дом! От них спасли и царевну Минхате́па, что была два с половиной года назад похищена.

От таких новостей меня передёрнуло. Не очень хотелось участвовать в войне миров. Может, даже и к лучшему, что я всё прошлое лето провела в тишине и спокойствии библиотеки.

— Ой, да неужто правда? — загорелась Тарда.

— Двенадцать кланов Севера Владыка объединил прошлой весной, чего до этого не удавалось никому на протяжении тысяч лет, — степенно продолжил читать мастер Рольг. — И во всём этом участвовала иномирянка Кайрина, Катрина[1] или как-то так. Оказалось, что император тоже женился на иномирянке, зовут её Алина. Она-то императору по ночам всякое и нашёптывает. Во всех городах альмендрийцы теперь открывают школы для простолюдинов, больницы с водопроводом и приюты для сирот. Одну больницу для бедных вроде бы собираются построить у нас в столице. Среди наших аристократов эти новости вызвали горячие споры. Большинство считает, что кормить и лечить сирот зазря нет никакого смысла, а простолюдинам незачем осваивать грамоту.

— Уж верно, никакая грамота не надобна простому человеку! — встряла бабка Фикла. — Уж я-то жизнь прожила, знаю, об чём толкую. От грамоты этой только срамота всякая в мыслях!

— Брешешь ты, Фикла. Коли не грамота, как бы я письма читала? — загорелась глазами Тарда. — Нет, читать каждый должен разуметь. Так новости быстрее распространяются, и про других людей можно поскорее что-то изведать.

— А ведь есть ещё Новостной Журнал, что Ковен выпускает. Стоит он один золотой, там самые свежие вести всегда. Осенью на ярмарке торговали двумя позапрошлогодними, да не успел я купить, прямо из-под носа увёл паршивец какой-то. И, главное, со скидкой были, всего по двадцать серебрушек! — сокрушался мастер Рольг. — Тогда-то я дядьке-то и написал. Да только он в поездке был, только весной вернулся и сразу принялся мне отвечать. Слухайте дальше, что он пишет! В первый месяц зимы в Арластане состоялась всенародная Конференция. Обсуждали важные вопросы, представители приехали с разных стран. От Севера — сам Владыка с женой, от Минхатепа царевна с мужем, вторым принцем Альмендрии Эдда́ром. От Шемальяны ездил и сам Правитель, и грандай Даммир Асульский, как второй человек! — повар выразительно поднял палец в воздух.

— Ох, это ж наш господин! Второй человек в Шемальяне! И то верно, маг-то он сильнейший. Ой ли не самый сильный во всей Шемальяне! — обвела всех взглядом Тарда.

— И ещё! Прошлой весной в Арластане была эпидемия сонной лихорадки. Город закрыли, обложили, никого не впускали и не выпускали аж до лета. Говорят, что сама императрица лично простой люд лечила, а принцессы Торма́нсов ей помогали!

— А вы говорили, что я набрехала! — вскочила Тарда. — А ведь я рассказывала про лихорадку, что тысячи людей положила, дак вы ж не поверили! А оно вон как!

— Ой, сядь, неужто будешь верить байкам? Чтобы императрица, да сама лично лечила простолюдинов? Не бывать такому! Ты на нашу грандаю посмотри, а ведь она хоть и из Десятки родов, да не жена Правителю. Будет лечить кого? — хмыкнул Дий.