Его ошибка (СИ) - Рамм Тина. Страница 33

Грудь Адама бешено то вздымается, то опускается. Его зрачки расширены настолько, что радужки совсем не видно. Он открывает дверь и жгучий холодный ветер врывается в салон. Я выхожу вслед за ним и через мгновение Адам оказывается так близко, что я не успеваю сориентироваться. Его губы накрывают мои и я отвечаю на поцелуй. В голову ударяет эндорфин, колени начинают подрагивать, а в груди растекается тепло. И я понимаю, какие бы стены я не возводила, какие бы маски равнодушия не носила, внутри меня есть нечто большее, что способно адским пламенем разжечь мною же потушенный огонь любви к нему. Что бы я не делала, жизнь вновь доказывает, что мое место рядом с ним. Он создан для меня, а я для него.

Эмин просыпается и начинает ворочаться в руках. Адам разрывает поцелуй и смотрит вниз, на лицо моего сына.

— Я забираю тебя и твоего ребенка. Мне плевать, что это сын Матео, я увезу вас, — Адам открывает дверь автомобиля, одним взглядом заставляя сесть в машину.

— Ты ничего не сможешь сделать. Он не позволит тебе этого. Он убьет тебя, а после похоронит меня рядом с тобой, — реальность бьет меня по лицу и я вспоминаю в каком положении сейчас нахожусь.

— Пусть попробует это сделать. Я только нашел тебя и сделаю все, что бы не потерять тебя снова.

— Он страшный человек, Адам! Не делай глупостей. Тебе никогда не одолеть его. Он убирает всех своих конкурентов.

— Я знаю, что за человек Матео Рицца и меня это не остановит. Я сделаю все возможное, просто будь рядом. Ты веришь мне?

Я молчу. Слишком много громких слов, слишком много эмоций. В голове сумбур. Сейчас Адам настолько близок ко мне, как не был никогда. Я всегда боролась за место рядом с ним, а сейчас он сам идёт ко мне, но я уперто выставляю руки вперёд перед его чувствами ко мне и не подпускаю ближе.

— Верю, — едва слышно шепчу я.

— Моя маленькая, но сильная девочка, — наши лбы соприкасаются и я чувствую его дыхание на своей щеке. Такое горячее, жаркое и родное. Его рука зарывается в мои волосы, другая рука вытирает дорожки слез на моей щеке. Ледяной ветер терзает кожу, но мне так жарко, просто потому что огонь моей любви заставляет кровь внутри кипеть. Я не могу перестать плакать, ведь он рядом, он со мной, он меня больше никогда не оставит. Я обязательно скажу ему про сына, но не сейчас.

Почему судьба такая стерва? Почему прежде чем стать по-настоящему счастливым нужно пройти через все ее трудности, перенести немало потерь? Жизнь раз за разом заставляет пройти тест на прочность, прежде чем дать то, о чем ты тайно желаешь.

— Ты везешь нас в дом к своей невесте? — грудь словно прожигает кислотой, когда в голове возникает образ рыжих волос.

— Не думай, что с ней было что-то серьезное.

Я отворачиваюсь к окну, не желая еще больше терзать свою душу. Мимо пролетают яркие огни ночного города, а мне еще никогда за последний год не было так хорошо и так тревожно одновременно.

Я прохожу вглубь спальни и кладу спящего Эмина на мягкую кровать. По сравнению с кроватью малыш кажется таким крохой. С каждым днем он начинает все больше походить на Адама. Он также сурово хмурит бровки, когда не может найти грудь. Мой малыш. В квартире Адама царит идеальная чистота, словно здесь никто никогда не жил. Чувствую запах терпкого кофе и вхожу в кухню. Адам заваривает напиток в полумраке комнаты. Подхожу почти вплотную и не решаюсь прикоснуться к нему. Адам, словно прочитав мои мысли, оборачивается и притягивает меня к себе. Утыкаюсь носом в его мощное плечо и полностью растворяюсь в его объятиях. Его тело изменилось: плечи стали массивнее, а мышцы словно выкованы из стали.

— Я так долго ждала тебя… Все это время жила с мыслью, что ты найдешь меня.

— Я искал тебя каждый день. Засыпал и просыпался с мыслью о тебе. Ты так много после себя оставила, что я представить не мог своей жизни без тебя, — провожу рукой по его густой щетине и ловлю себя на мысли, что мне непременно хочется прикоснуться к ней губами. — Моя очередь рассказать тебе правду: Я убивал Вождя медленно и наслаждался каждым его стоном до тех пор, пока он не сказал твое местонахождение. Но я опоздал. Тебя нигде не было. Эти ублюдки увезли тебя заграницу. И тогда я думал, что навсегда потерял тебя. Где бы я тебя не искал, ты словно испарилась. Потом я вышел на Евгения, отец Алексы обладал большими связями в Европе и в обмен на его помощь, я должен был жениться на его дочери. И когда наша сделка должна была произойти, ты сама нашла меня.

— Как ты выжил?

— Мэт с моими ребятами устроили пожар. Была большая вероятность, что я погибну в этом пожаре, но все обошлось.

— Линда сказала, что у тебя была рана, в тебя стреляли?

— Да, но это неважно, — я тянусь к его футболке и стягиваю ее через его голову. На огроменном мускулистом плече виднеется круглый шрам с неровными краями от пули. Я аккуратно притрагиваюсь к заметному бугорку. — Я ошибался на счёт твоей подруги. Эта сумасшедшая ворвалась в мой дом и разгромила его, обвиняя меня в твоей гибели. — Адам следит за моими движениями, пока я продолжаю проглаживать его кожу. Она до безумия мягкая, но мышцы под ней прочнее стали. Когда я прикасаюсь к нему, внутри разливается знакомое тепло. Адам перехватывает мою руку, грубоватой ладонью накрывая ее. Подносит ее к своим губам и нежно целует ладонную сторону кисти, параллельно вглядываясь в мои глаза. Мне раньше казалось, что я больше никогда не смогу почувствовать подобное, но бабочки в моем животе устраивают бунт, пытаясь вырваться наружу. Его простой жест был наполнен всей той болью расставания, которую нам пришлось пережить, и той любовью, которую мы сумели сохранить спустя такое долгое время. Я тянусь к его губам, наши рты соприкасаются и мы растворяемся в нежном поцелуе. Неторопливая чувственность испаряется: он сдавливает мой затылок ладонью, кусает губу, свободной рукой сжимая ягодицы. Я стягиваю кофту с себя и оголенными плечами прижимаюсь к нему. В местах соприкосновения наших тел будто пробегает искра, все больше распаляя нас. Теперь, когда одежды на нем стало меньше, любимого запаха становится больше, я могу чувствовать жар его кожи. Я обнимаю его плечи, ладонь Адама зарывается в моих длинных волосах, приятно стягивая затылок.

Мы пятимся назад и, едва мои бедра успевают задеть диван, Адам толкает меня на него. Наши пальцы сталкиваются на пряжке ремня, но я перехватываю инициативу и расстегиваю молнию. Его брюки оказываются на полу, через секунду туда же приземляется мой бюстгальтер. Я откидываюсь на диван и моя спина соприкасается с мягкой тканью подушек. Длинными пальцами Адам тянет мои кружевные трусики вниз, которые сворачиваются в узкую ткань и падают около ног. Нет, это не просто секс, это нечто большее. Больше нет той звериной страсти, которая так свойственна ему. Теперь есть только нежность и неторопливость. Мы просим друг у друга прощения и признаёмся в любви.

— Я люблю тебя… — хрипло произносит Адам, перед тем как проникнуть в меня. — Я так сильно люблю тебя, Марта, — в его голосе столько боли, сожаления, трепета, любви и вожделения. Я так долго ждала этих слов, но запрещала себе об этом думать.

Адам проводит пальцами внизу живота, там, где у меня появились растяжки после беременности. Наклоняет голову и целует в этом месте.

— Я хочу от тебя ребёнка. Хочу, чтобы эти шрамы были от меня.

Мне так хочется закричать, сказать ему, что у него есть сын и что Эмин так сильно нуждается в нем, но молчу. Сейчас не время. Обещаю себе, что он скоро об этом узнаёт.

Между ног чувствуется тугое давление эрегированного члена. Его головка упирается мне в промежность, медленно расстёгивая складки. Адам закрывает губами мой рот, поглощая стоны. Его губы касаются моего виска, так что я слышу тяжелое дыхание, ладонь сжимает шею, движения глубокие и доводят до безумия. Он мой. Всегда разный, неидеальный, но мой. Движения внутри меня стали настойчивее, сдерживать стоны стало невозможно. Обезумев от острых ощущений, я царапала широкую спину, выла и охала. Он целует меня, пульсация внутри нарастает, и я чувствую, как меня наполняет его сперма. Я глубоко дышу и пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Адам откидывается на спинку дивана и притягивает меня к себе. Его грудь потная, но это совсем не вызывает во мне неприятного чувства, скорее наоборот, хочется собрать капли пота языком.