Ребёнок для бывшего (СИ) - Рей Полина. Страница 34

- Я хочу помочь. Напиши мне сразу, как долетите, я свяжусь со знакомыми и договорюсь, чтобы тебя наблюдали в хорошей клинике, - видимо, прочитав по моему лицу всё, о чём я думала в этот момент, сказал Матвей.

Я кивнула, скорее машинально, чем успев пораздумать над тем, что сказал Сибиряков.

- И Ксюш… Мы сможем хотя бы изредка общаться? - спросил Матвей, на что я тут же ответила:

- Конечно. Возможно, даже увидимся, если захочешь прилететь к нам с дядей Женей.

Сибиряков улыбнулся, но в этой улыбке тоже был привкус горечи, отчего я и сама испытала схожее чувство. Матвей протянул руку, коснулся пальцами моего лица. Я не стала отстраняться, напротив - потянулась за этой непрошеной лаской, что окончательно разбередила душу. Словно почувствовав это, Сибиряков опустил ладонь, отступил и прежде чем развернуться и уйти размашистым шагом, попросил:

- Береги себя. И если что-то понадобится, я сорвусь и прилечу к вам, только позови.

После этого мне не оставалось ничего иного, как направиться к дяде, который ждал меня с выражением тревоги, написанным на лице.

- Думаю, вам нужно было увидеться. Потому и сказал Матвею, когда мы улетаем, - проговорил он, поднимаясь с места.

- Не знаю, - вздохнула в ответ, безуспешно пытаясь подавить в себе всё то же чувство какой-то ужасающей потери. - Время расставит всё по местам, - выдала философскую мысль и, кивнув в сторону коридора, ведущего к следующим досмотрам, добавила: - А сейчас давай займёмся насущными делами. Самое важное - добраться как можно скорее.

- Ну, самолёт вылетит ровно по расписанию, - усмехнулся дядя и, взяв меня под локоть, уточнил: - Точно не хочешь остаться?

На что я решительно мотнула головой и ответила:

- Нет. И не задавай больше таких вопросов.

Через час самолёт взмыл в небо, унося нас с дядей прочь из пасмурного Питера. Я оставляла позади всю свою жизнь, перевернувшуюся на сто восемьдесят градусов за считанные недели. Но, сидя рядом с самым родным человеком, с которым мы были готовы на всё друг для друга, я знала, что поступаю единственно верно.

И что сделала правильный выбор.

Полгода спустя

- Фух! Как же хорошо, что есть авиакомпании, которые пускают на борт глубоко беременных, - выдохнула я, когда мы с дядей получили багаж и направились к выходу из аэропорта.

- Главное, что дети в воздухе не родились, - хохотнул дядя Женя, беспрестанно что-то читающий в телефоне.

- Да, это было бы фееричное возвращение домой, - покачала я головой, улыбаясь в ответ на сказанное.

За то время, что мы провели вне дома, изменилось многое и, в то же время, мне казалось, что именно со мной ничего и не произошло. Всё случалось где-то там, вне моей жизни, больше похожей на день сурка.

Хотя, нет… За прошедшие полгода я сделала большой качественный шаг в своей карьере писательницы и теперь у меня было довольно популярное имя, которое лишь набирало обороты. К нему прилагался вполне приличный заработок. От Славы за это время было пару известий, да и то весьма странного содержания. Бывший муж то писал мне, как сильно скучает и ждёт обратно. То начинал грозить, что как только я вернусь и рожу детей, он тут же подаст на меня в суд, чтобы через экспертизу выяснить, от него ли близнецы, или нет.

Было ещё и общение с Матвеем и я даже сейчас, когда вспоминала нашу переписку, начинала краснеть. Потому что у нас с Сибиряковым завязался самый настоящий роман по сети. Что порой казалось мне неправильным, ибо я должна была думать исключительно о детях. О скором родоразрешении. А уж никак не о флирте и далеко не невинных диалогах, пусть и происходящих онлайн.

И было ещё кое-что, что не давало мне покоя. Я ревновала. Знала, что Сибиряков свободен, что он ничего мне не обещал… и это вызывало такую бурю ревности, что она сметала все иные чувства на своём пути.

- Вон нас встречают, - сказал дядя, указывая туда, где нас ждала моя мама.

И отношения с нею тоже было тем, что изменилось за полгода. Нет, мы не стали близки. Я не простила её за всё, что она говорила или делала. Однако, дядя Женя очень просил меня хотя бы попытаться сделать вид, что мать - не раздражающий фактор. Особенно учитывая то, что от неё ушёл мой отец. Просто взял и укатил куда-то с молодой любовницей, оставив жену в гордом одиночестве и дальше размышлять о старости, на которую нужно накопить в ущерб собственному ребёнку.

Я буркнула что-то нечленораздельное и завертела головой, высматривая Матвея. Не то чтобы мы договаривались с ним, что он приедет меня встречать, просто я почему-то решила, что Сибиряков уж точно сделает мне сюрприз. Но, кажется, ошиблась.

- Привет, - разулыбалась мама и попыталась забрать у меня сумку.

Я помотала головой, давая понять, что в такого рода заботе не нуждаюсь.

- Лучше брату помоги, - процедила тихо и, когда она посмотрела с беспокойством на дядю Женю, фыркнула: - Если думаешь, что пары писем с извинениями достаточно - ты ошибаешься, - тут же расставила все точки над «i».

Однако, заметив, как дядя расстроился, добавила:

- И поехали уже домой, мы очень устали.

Теперь домом была квартира, которую нам сняла мама. Я в ближайшее время планировала решить вопрос с жильём, хотя, на мне всё ещё оставалась часть долга Сибиряковой. Но я верила, что у меня всё получится.

Мама ничего не сказала, лишь помогла вывезти чемоданы туда, где уже растянулись цепочкой машины такси, поджидающие прилетающих.

Я снова стала вертеть головой в надежде увидеть Матвея. Когда только собирались возвращаться, представляла себе нашу встречу. Он - с цветами, я - смущаюсь при воспоминаниях о том, до чего у нас с ним всё дошло в виртуальном романе. А потом, постепенно, мы бы перешли к чему-то новому. Ну, если бы, конечно, он пожелал… И вот Сибиряков, как оказалось, просто проигнорировал моё прибытие.

- Чёрт! Я же забыла включить телефон! Вот растяпа… - шепнула я себе под нос, когда мы устроились в такси.

Хотя, лучше бы не помнила о нём до дома. Потому что как только вывела смарт из режима полёта, меня ждал весьма неприятный сюрприз. Сообщение от Матвея.

«Я у Натальи. Не смогу встретить. Позже всё объясню».

Приехали…

- Дочь, ты обедать с нами будешь? - спросила мама, заглянув ко мне через полчаса после того, как мы с дядей добрались до нашего нового дома и немного пришли в себя.

Я мгновенно нахмурилась и, положив руку на живот в защитном жесте, поджала губы.

- Я буду обедать. И давай повторю то, что уже сказала, - проговорила, рассчитывая озвучить то, что мать от меня уже слышала.

Играть в нормальные отношения я не собиралась.

- Не нужно-о, - неожиданно простонала мама и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Близнецы, до этого выделывающие пируэты, затихли. Я же смотрела на плачущую мать и в голове у меня роились вопросы. Из-за чего она тут устроила вселенский потоп? Из-за того, что отец ушёл? Или она оплакивала наши с ней отношения, которые с самого моего рождения были не бог весть какими?

В любом случае, меня почти не трогали эти слёзы. Мне не хотелось подойти, обнять, сказать что-то успокаивающее. Я лишь молча наблюдала за этим с расстояния и думала о том, что никогда не сделаю того же со своими девочками. Не заставлю их усомниться даже на секунду в том, что я их люблю.

- Хорошо, что ты поняла всё с первого раза, - сказала я, когда мама стала затихать. - И да, мы с дочками идём обедать.

После этих слов я прошла мимо матери и через несколько минут уже садилась за стол рядом с дядей Женей. Я не знала, искренна ли та женщина, что меня родила, в своих поступках и мыслях. Не задумывалась о том, что было бы, не случись с ней такого жизненного крушения, в виде побега моего отца. Я просто собиралась не зацикливаться на отравляющий фактор моей жизни. И надеялась, что мать больше не будет лезть ко мне с попытками наладить то, что лежало в руинах у нас под ногами.

- Спасибо, очень вкусно, - сказала я после обеда, который прошёл под ничего не значащие разговоры. - Наверное, прогуляюсь схожу. Осмотрю окрестности.