Ребёнок для бывшего (СИ) - Рей Полина. Страница 8
Вскоре мы, распрощавшись, разошлись. Я поблагодарила майора. Конечно, помощи особой не получила, но мне хотя бы стало легче от того, что моя ситуация не осталась проигнорированной.
- Шмарова! Нет, ну ты подумай! - похихикивая, забавлялась Надя, пока мы шли к остановке.
- Прямо как у Гоголя… говорящая фамилия, - рассеянно согласилась я.
Подруга же начала озираться и на мой вопросительный взгляд с готовностью пояснила:
- Так как работу я сегодня не работаю, давай заскочим в магазин. Мне - красненького, тебе, как почётной матери-героине - сока. А потом просто посидим дома и посмотрим какое-нибудь кино.
Я слабо улыбнулась. Надя была права - я нуждалась в перезагрузке. В том, чтобы хоть ненадолго вынырнуть из этого болота и сделать спасительный глоток кислорода. Потому кивнула и просто ответила:
- Давай. И спасибо.
- Так, продукты в холодильнике есть. Если кто в дверь будет звонить - не открывай. Соседка любит то за солью, то за спичками зайти. Часа на два. Ну и в общем, всё! Если что - набирай меня.
Я провожала Надю на работу. С утра пришлось спасать подругу аспирином, ибо накануне Антонова немного перебрала. Но стойко собиралась отпахать и за вчера, и за сегодня.
- Надюх, я не ребёнок, - улыбнулась подруге. - Справлюсь. Ещё и ужин нам сготовлю, обещаю.
- Ладно. - Надя потёрла виски и, взяв сумку, вышла из квартиры. - Но сильно не перенапрягайся, мамуля.
Она ушла, оставив меня с мыслями, которые теперь занимали большую часть моего времени. Ребёнок. В самое ближайшее время мне следовало решить, что делать со своей беременностью. И от этого я приходила в ужас. Рожать, рассчитывая только на себя? Я не верила в то, что в обозримом будущем в моей судьбе случатся такие кардинальные изменения, что я смогу не думать о банальном куске хлеба. Давать жизнь человеку, зная, что я могу его и не прокормить… Без жилья, без работы… Да, я могла признаться во всём Славе, а потом стребовать с него алименты. Но знала так же, как мужчины умеют или не дать денег на самое необходимое, или же накопить долгов по этой части. А ребёнка, тем временем, нужно было кормить и одевать с той самой минуты, когда он появится на свет.
Эти мысли меня убивали. Находясь замужем за Славой и считая, что у меня сытая обеспеченная жизнь, я ни на минуту не сомневалась в том, что оставлю малыша. Жаль, продлилось данное время всего несколько часов. И теперь всё было иначе.
Я услышала звук входящего звонка и с удивлением обнаружила, что мне звонит мама. Она делала это крайне редко, но сейчас я примерно понимала, что послужило причиной того, что родительница всё же набрала мой номер. Конечно же, моя личная жизнь, которая для мамы, кажется, таковой совсем не являлась.
- Что у тебя со Славиком? Отец сказал, что вы разводитесь! - без приветствия начала мама, и я поняла, что разговор не заладится.
- Да, разводимся, - как можно спокойнее ответила. - Но речь не о Славе. Папа сказал тебе, что мне нужно где-то жить?
Я перешла сразу к главному. Что толку ходить вокруг да около и разводить политесы. И мне, и маме всё было ясно с самого начала. И квартирный вопрос был гораздо острее, чем расставание с Тепловым. Причём для мамы в первую очередь.
Она недовольно поджала губы. Видимо, рассчитывала сходу расставить все точки в том, что касалось вопроса моего будущего проживания в квартире-студии, переведя разговор на Теплова, но не вышло.
- Мы обсуждали с ним этот вопрос, - сказала она отстранённо после небольшой паузы. - И пришли к выводу, что квартиру эту покупали себе на обеспечение старости.
- То есть, взрослая дочь в вашем понимании претендовать на неё права не имеет? - вскинула я бровь.
Меня начало ощутимо трясти. О своей родной кровиночке ни мама, ни папа даже помыслить не желали. Ладно бы это просто было моим капризом… Но я ведь попала в ситуацию, когда мне нужна была помощь! И боялась представить, что получила бы, например, случись со мной беда в виде тяжёлой болезни. Похоже, меня бросили бы в гордом одиночестве и предпочли бы забыть, что у них в принципе когда-то была дочь.
- А о родителях ты подумала? То, что мы за границей, не значит, будто у нас тут денежные фонтаны хлещут. Та сумма, что мы получаем с аренды, прекрасное подспорье.
Подспорье, значит. Им двоим. А я так… отрезанный ломоть.
Внезапно мне пришла в голову мысль рассказать о том, что и я теперь совсем не одна. Раз уж мама и папа настолько зависимы от этих денег вдвоём, то им вполне стоит узнать, что нас теперь тоже двое. Я рассчитывала на понимание, хотя бы на его кроху. Ведь они всё же мои родные люди, а теперь у них будет внук или внучка. И пусть мы ни разу не обсуждали моё вероятное материнство, я почему-то считала, что уж на это у них с отцом будет позитивная реакция.
- Я беременна, мам, - тихо призналась в том, что совсем недавно было радостью, а сейчас вдруг показалось тяжеленной, больше нескольких пудов, ношей. И добавила увереннее: - У меня будет ребёнок.
Лицо мамы сделалось таким, каким я не видела его ни разу в жизни. На нём отразился самый настоящий шок. Причём сразу стало ясно - она удивлена крайне неприятно.
- И ты… беременная уходишь от Славы? - выдохнула она так, как будто я только что призналась, что ем на завтрак, обед и ужин младенцев.
- Я ухожу от Славы потому, что он притащил домой любовницу, которая каждый раз, как я отбываю из дома долее, чем на сутки, тут же тащит в нашу квартиру свои трусы и зубные щётки. А ещё потому, что он мне прямо заявил, чтобы я и думать не думала претендовать на ту квартиру, которую я буквально вылизала, когда мы с ним съехались. Ещё потому, что Веро - это его любовница, кстати, - носит его ребёнка. А ещё она…
- Стоп! Хватит!
Мама потянулась к экрану телефона, видимо, решив, что на этом наш разговор с ней закончен. Но прежде, чем всё же положила бы трубку, выдала:
- У тебя пока есть муж и прописка. Хочешь прописаться в нашу квартиру, а потом прописать туда и ребёнка? Не выйдет. Иди к Славе и проси его с тобой не разводиться. И вообще… теперь же вас с ним развести не должны! И как я сразу не сообразила?
Мама была крайне довольна тем, что вспомнила о такой «мелочи», как закон, по которому нас со Славой развести были не должны, пока нашему ребёнку не исполнился бы год. Вот только не учла один факт.
- Я не собираюсь оставаться его женой! - с нажимом сказала я, пребывая в ужасе от этого разговора и того, куда он в итоге повернулся. - Это ниже моего достоинства - выпрашивать, угрожать, шантажировать. Неужели тебе это не ясно? Ты же тоже женщина.
Мама усмехнулась и на лице её появилось выражение из разряда - какая же ты дура.
- Если бы я вспоминала чаще о гордости, чем о том, что бабе в наше время надо как-то выживать, я разошлась бы с твоим отцом раньше, чем мы вообще бы задумались о ребёнке. И мой ответ - нет. Про квартиру забудь и возвращайся к мужу. Прощай.
Последнее слово повисло в воздухе дамокловым мечом, занесённым над моей несчастной головой. Я сделала рваный вдох и растёрла лицо ладонями.
Да, мне теперь придётся как-то выживать. Искать полноценную работу, снимать жильё. И делать всё, что угодно, кроме одного. К Славе я не вернусь даже если он будет ползать на коленях и умолять об этом.
Впрочем, я была уверена - именно этого никогда и не случится.
- Итак, что мы имеем, - сказала Надя, прибывшая с работы раньше времени.
Я понимала, что подруга сильно переживает за меня, вот и явилась не в шесть, как обычно, а в четыре. И я была ей за это очень благодарна. Окажись с ворохом своих проблем один на один, просто сошла бы с ума. Сидела бы, перебирала в голове разные варианты, а сама потихоньку бы слетала с катушек.
- Итак, студия - вычёркиваем.
И она действительно взяла лист бумаги, написала на нём слово «студия», после чего поставила на нём крест. В буквальном смысле этого слова.
- Родители тоже поддержки никакой не окажут, это ясно, как божий день, - продолжила Надя и теперь участь студии постигла моих маму и папу. - Теперь Слава.