Пересекая границу реальности 2 (СИ) - Никитина Элиана. Страница 75
- Ну ничего себе! И часто такое случается?
- Нет. Чему я, признаюсь, очень рад, - усмехнулся Онор. - Наши женщины, в большинстве своем, мягкие, нежные и податливые. Они чтят мужчину, а смысл их жизни заключается в семье и детях. Женщины из нашего народа не стремятся к главенству в доме. Не пытаются стать равными своим мужчинам. Жизнь зарифов и так постоянная борьба за существование, а если еще в семье будут происходить баталии на тему того, кто из супругов главнее, то что же тогда будет?.. Нет, задача наших женщин - это создание уюта в доме и продолжение рода, а мужчины, если хотят жениться, должны суметь не только обеспечить свою семью всем необходимым, но и защитить в случае опасности.
Я понимающе кивнула и более не стала развивать эту тему. Не стали продолжать её и мои спутники, так что дальше путь пошёл в молчании.
Я не знала, о чем размышляли идущие рядом Онор и Сол, а вот у меня самой мысли были совершенно конкретные и касались предстоящего мероприятия, непосредственной участницей которого предстояло стать. Но обдумать этот беспокоящий вопрос мне не удалось, отвлекла возникшая внутри возня двух сущностей.
Заинтересовавшись, чем это они там заняты, я потянулась с вопросом к драконице. На что получила ответ, который заставил немало озадачиться:
«Имя выбираем! Как бы уже пора определиться с ним, а я всё никак не могу этого сделать».
«А-а... И как успехи? Уж не название ли одного из самых опасных ветров пустыни ты себе присмотрела?»
«Ага. Ветер и свобода – что может быть лучше для дракона? Вот только произносить это имя как-то неудобно. Может ты что посоветуешь?»
«Вот прямо так, с наскока? Точно нет, - мысленно отозвалась я. – Но могу подкинуть пару схожих по смыслу имён».
«А именно? - тут же пришла волна заинтересованности от драконицы».
«Илирэ, к примеру. В переводе это имя вроде означает «свободная». А если говорить о ветре, то подойдёт имя Эра».
«Мне ни одно не нравится! Не говоря уже о том, что не понятно, какой будет результат слияния этих имён! Илиэра, Эилирэ… Так, что ли?»
«Выходит, что так. Если ты, конечно, хочешь себе имя, в котором будут упоминаться и свобода, и ветер вместе».
«А ты что, можешь посоветовать что-то другое?» – обижено рыкнула моя крылатая половина.
«Конечно! Мне нравится имя Алира. Оно звучит немного похоже на Айли'эре, но вот смысл имеет несколько другой».
«Да? И какой же?»
Я наморщила лоб, припоминая, что знала об этом имени, после чего сообщила:
«Его можно перевести как «дитя своего народа». Тебе, единственному сумеречному дракону на Гелиане, должно подойти!»
«Хм, дитя своего народа… Дитя сумеречных драконов», - донеслось до меня едва слышное бормотание. – А знаешь, в этом определенно что-то есть.
Я улыбнулась, услышав последний комментарий, и оставив драконицу дальше решать вопрос выбора имени самостоятельно переключила свое внимание на шедшую среди скал дорогу. А последняя между тем всё продолжала уводить меня, Сол и Онора куда-то вверх, на гору. Интересно, куда, в итоге, она приведет, и как долго ещё предстоит подниматься?
Ответ на этот вопрос я получила даже раньше, чем предполагала. И нескольких минут не прошло, как тропа вдруг резко вильнула вправо, и мы трое вышли на большую, абсолютно ровную (как стол), площадку, которая будто бы зависла где-то посередине между небом и землей. А помимо этого, стоило мне на нее шагнуть, сразу же возникло ощущение чужого взгляда на коже: тяжелого и шедшего, казалось, отовсюду. Божество зарифов явно не дремало, и похоже зорко бдило за тем, кто пришёл вознести ему хвалу.
Эту последнюю пришедшую в голову мысль я, впрочем, обдумать не успела, потому что Сол снова, как уже делала это недавно, ухватила меня за руку и потянула вперед.
Я последовала за ней, и когда мы приблизились к основной массе собравшихся людей, отметила, что мужчины и женщины расположились по разные стороны от центра площадки, где, по-видимому, и будут происходить выступления прекрасной половины народа зарифов.
Границей же импровизированной сцены служили выложенные в круг гладкие камни, напоминающие гальку, но размером с кулак взрослого мужчины. По левую и правую стороны круга, если смотреть от входа на плато, пылали два ярких костра – по одному для женщин и мужчин, а посадочными местами им служили гладко отесанные стволы тех самых пальм, которые росли внизу.
Что же до музыкального сопровождения, под которое дамам предстояло танцевать, то это ожидаемо оказались барабаны. Всего их я насчитала семь: шесть из которых были небольшими и потому зарифы держали их на коленях, а один стоял на земле, так как его габариты как минимум в четыре раза превышали размеры остальных ударных инструментов. Также я заметила, что у кочевников, сидящих в первых рядах, в руках имеются бубны, размеры которых также различались, как и барабаны.
- Сейчас будет традиционная речь шамана, а потом начнется сам праздник, - тихо шепнула мне на ухо Сол, когда мы с ней устроились на стволе дерева, что находился на «дамской» половине и возле самой границы круга из камней.
Кивнув, давая тем самым понять, что приняла к сведению сказанное, я отыскала взглядом Онора и увидела, что тот стоит чётко посередине между «мужской» и «женской» половинами зрительских мест, держа в руках резной посох. Глаза старика были прикрыты, а губы беззвучно шевелились, будто тот нашёптывал какую-то молитву.
И продолжалось это до тех пор, пока вокруг не воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в кострах. Тогда шаман зарифов поднял своё ритуальное орудие, а затем с силой впечатал его в землю, отчего по последней прошла ощутимая вибрация. Это оказалось настолько неприятно, что захотелось поджать ноги. Однако никто ничего подобного не сделал и даже не шелохнулся, так что мне тоже пришлось сидеть смирно.
К счастью, затягивать с началом своей речи Онор не стал, но вот понять, о чём он говорит, я смогла далеко не сразу. Слова оказались не на всеобщем языке, а на наречье самих зарифов, которое было мне неизвестно.
Впрочем, не успела я огорчиться сему факту, как в моем сознании зазвучал синхронный перевод, а в роли самого переводчика выступил мой отец.
Улыбнувшись, я мысленно послала ему волну благодарности и стала слушать речь ведуна вместе со всеми.
Говорил шаман кочевников не особо долго. Он просто объявил, что очередная Долгая ночь вступила в свои права, выразил покровителю народа зарифов свою благодарность за прошедший спокойный год и сообщил, что сегодня ему будут представлены несколько девушек, которые этой весной достигли своего совершеннолетия.
Обо мне Онор не произнёс ни слова. Однако не успела я порадоваться данному обстоятельству, как тот добавил, произнеся:
- Сегодняшняя Долгая ночь будет вдвойне интересней прежних, дети пустыни, ибо вместе с нашими женщинами свой благодарственный танец решила также исполнить и та, кто к ним не принадлежит. Она пришла к нам из внешнего мира, просила помощи у повелителя здешних песков, и получила её. Он говорил с ней и пригласил на наш праздник, в связи с чем, я надеюсь, и вы проявите гостеприимство по отношению к этой девушке.
Закончив говорить, шаман зарифов в очередной раз бухнул своим посохом о землю, после чего все присутствующие почему-то посмотрели на тот самый круг, что был выложен камнями так похожими на гальку. Я тоже уставилась на него, решительно не понимая, чего все эти люди ждут, когда тот вдруг вспыхнул алым огнём. Он взвился едва ли не до небес и потух, а кочевники отчего-то начали улыбаться.
«То, чему ты сейчас была свидетелем, служит подтверждением, что покровитель этого маленького народа принял слова шамана, - мысленно пояснил мне Натан. – Он будет видеть и слышать все, что тут произойдет».
Я задумчиво кивнула, наблюдая за тем, как Онор направляется к единственному свободному месту у костра, которое видимо было оставлено специально для него, так как по ту сторону круга, казалось, яблоку негде было упасть. Мужчины сидели не только на бревнах, но и просто на земле.