Мой Щенок (СИ) - Аверина Вероника. Страница 117

Удача закончилась нежданно. Его нашла вовсе не Лиза. Однажды он вновь почувствовал мысленное прикосновение доминанты. Впав в настоящую панику, Вин сбежал, бросив быт, который сумел худо-бедно обустроить. Но далеко уйти не смог: его поймали. На старого-доброго живца, грамотно рассчитав и подстроив ловушку. Высший обратил гораздо более пристальное внимание на его тягу к вампирской крови, но совершил ту же ошибку, что и Лиза: недооценил значимость. Не смог понять, что другого источника питания для его детеныша не существует. Следующие четыре месяца Вин провел в обществе Кристы. И вышел от нее покорным, послушным и приученным к подчинению. Внешне. Сломить его не удалось даже изощренной жестокости Кристианы.

Дальнейшая история его жизни не слишком отличалась от версии, рассказанной Леди. Обучение в «Пути Воина», задушевные беседы с Фридрихом: единственным, кто смог разглядеть в нем личность, а не тупого кровожадного вампира. С Фридрихом, которого, судя по всему, безжалостно убила стая, едва доминанта вытащил из сознания Ирвина эту информацию. Слишком легко было ее получить: Вин сгорал от чувства вины и жгущей сознание опасности одновременно. Тевс никогда не советовал ему продолжить обучение у Леди. Если бы беседа бывшего и нынешнего наставников состоялась, она подвела бы черту под всей игрой ученика. И ничего этого бы не было…

Ничего бы не было. Не случилось бы доверия. Дружбы между вампиром и человеком. И предательства учеником своего мастера…

Ирвин потер здоровой рукой глаза и глубоко вздохнул, пытаясь сбросить тяжесть, сжимавшую горло и грудь. Леди ему доверяла. Черт подери, она доверяла ему больше, чем Вин мог вообразить. Она поставила на карту все, что у нее было, сделала выбор в пользу ученика, не только позволив ему вновь попытаться доказать преданность, но и скрыв от ребят предательство. Заставив замолчать Мрака и Тень. Мастер сознательно подставила своих друзей под удар, поверив щенку. Вампиру. Каким же идиотом надо было быть, чтобы не понять, что именно в этом и заключалось прощение — то самое, которого Ирвин так истово от нее добивался, страдая от мнимого непонимания. Если бы ему хватило мозгов постичь истину, так легко и просто открывшуюся сейчас, Вин вызвал бы Леди на разговор и рассказал бы ей все. Без утайки. Всю свою историю, включавшую не только факты, но и личные, глубоко запрятанные переживания. Сейчас он был абсолютно уверен, что мастер бы его поняла. Разъярилась бы, конечно, тут к гадалке не ходи. Но поняла бы и смогла простить. Наемница, при всей своей принципиальности, жесткости и вспыльчивости, могла простить очень многое, если мотивы казались ей весомыми. Жаль, ее щенок проявил изрядную тупость, не сумев осознать положения дел вовремя. Мастер открыла ему мир. Нет, не фехтования, мир людей, сложный, многогранный, давно и надежно позабытый вампиром. Подарила надежду на то, что упрямый зубастый сможет стать в этом мире своим.

А Ирвин отплатил ей болью. Предательством. Изменой. В горле запершило, и слезы подступили к глазам. Не раскаяния: бессилия и отчаяния перед собственной глупостью. А он-то считал себя опытным и мудрым. Играл с Леди, с самого начала и до незавидного финала. Полагал себя существом высшей расы. Оказывается, наличие хорошо работающих мозгов влияет на превосходство куда больше, чем физические особенности тела. Да и с этими особенностями все обстояло неоднозначно.

Вин вспомнил их последнюю стычку в приватной гостиной в «Тыкве». Он не хотел ничего плохого. Не пытался угрожать, заломив руку и поставив Леди на колени. Не пытался принудить к чему-либо, повлиять на решение. Он только хотел дать понять, что теперь заслуживает внимания и отношения, как к равному. Но то, что сделала Леди потом… Ее движения были точными, собранными и очень быстрыми. Рука, мгновенно ставшая скользкой и непослушной, вырвалась из его хватки так скоро, что Вин даже не успел сообразить, что происходит. Леди вновь ощущалась хищником. Мощным, опасным зверем. Спокойным, уверенным в себе. Ее действия не были ни местью, ни наказанием: мастер только поставила ученика на место и напомнила о расстановке сил. Она совершенно точно не испытывала удовлетворения от его боли. Так собака кусает зарвавшегося щенка, напоминая, что не стоит проверять остроту зубов на тех, кто старше и сильнее.

Ирвин хотел равенства. Равенства ли? Пожалуй, нет. Изначально вампир ощущал себя мудрее, сильнее и опытнее наставницы. И ему несколько раз руками объяснили, что это не так. Но простая истина смогла завладеть его сознанием только теперь. Леди всегда относилась к нему, как к равному. Вин не мог вспомнить ни одного распоряжения, которое не подкрепилось бы адекватным объяснением, если ученик о том просил. Сейчас ему казалось вполне естественным ставить мастера в известность о своих планах. Признаваться в ошибках и просить прощения. Принимать превосходство Леди как бойца и тянуться за ней. Это не унижало. Потому что мастер его уважала, невзирая на ошибки и промахи. И искренне ценила их дружбу. Настолько искренне, что рискнула дружбой товарищей и репутацией среди коллег.

Когда Ами пришла к нему, следовало бы взять себя в руки, дождаться мастера и рассказать ей все. В очередной раз признаться в грехах и попросить прощения. Которое, несомненно, было бы даровано, так или иначе: у Леди просто не было выбора. Признай она предательство ученика публично, и ее собственная репутация легла бы в руинах. А убить Вина Леди бы не смогла, это он знал точно. Чувствовал. Но он избрал другой путь, продиктованный гордыней и страхом. И вынудил мастера похоронить и доверие, и собственный авторитет, и дружеские связи в профессиональных кругах. Она не смогла бы замолчать происшедшее: малейшая возможность того, что Вин оказался настоящим предателем, угрожала жизни ее друзей. Ирвин не сумел понять этого вовремя. И теперь будущее ничего хорошего не сулило. Если даже Леди не убьет его, то непременно прогонит: слово свое мастер привыкла держать. Да и вряд ли она сможет справиться с предательством ученика в тех обстоятельствах, что Вин для нее создал. А Ирвин не представлял себе жизнь без нее. Он готов был находиться рядом, на любых условиях, отлично понимая, что эта женщина принадлежать ему не будет никогда. Но продолжать влачить существование, не смея даже приблизиться к мастеру… Нет, такой жизни он не хотел.

Он предал ту, которую любил. Предал в своей душе, сделав выбор в пользу собственной гордыни. И, выходит, заслужил смерть не единожды.

Тем не менее, в душе Вина теплилась надежда. Она распустилась, как робкий первый цветок среди еще плотного, не желающего уступать своих прав снега. Зародилась тогда, когда Ирвин увидел, как плакала Леди. Если бы ей, действительно, было все равно, наемница не стала бы проливать слез. Боль, обида, разумеется, присутствовали, но за ними скрывалось что-то еще. Что-то, что давало Вину повод надеяться, что Леди сможет простить его еще раз. И, возможно, дать шанс исправить то, что он наворотил. Он тщательно обдумывал ситуацию, стараясь найти возможность искупить свою вину. Найти путь к восстановлению доверия мастера. Вампир отчаянно жалел, что не может поговорить с Санькой сейчас. Его совет был нужен, как никогда. Правда, Вин не был в курсе, как товарищ отнесся к его последней выходке, но примерно представлял себе, как следует объяснить свои мотивы, чтобы Саня понял.

Рука ныла, внося некоторое разнообразие в его одиночество. Крови отчаянно не хватало: то, что он получил, полакомившись Эльжбетой и её подручными, иссякло, позволив регенерации скорее творить свое дело. Боль усиливалась, она являлась расплатой за кости, сраставшиеся куда быстрее положенного. Повязку он давно размотал: нужды в ней уже не было. Ампулы с обезболивающим становились все привлекательнее. Время шло. Вин, измученный невеселыми раздумьями, закрыл глаза и забылся поверхностным, беспокойным сном.

Глава 53. О пролитом чае и пользе истории

Я чувствовала, что упускаю что-то очень важное. Не может быть, чтобы совершенно не было зацепок! Должна быть какая-то ниточка, которая соединила бы теперь уже мертвых членов стаи и их высшего. Эта сволочь смеялась надо мной, опережая на каждом шагу. Он или она словно играл со мной, действуя через подставных лиц, отдавая мне тех, кто был менее ценен. Да, с помощью Вина мы нанесли этой стае сокрушительный удар, вырезав почти всю верхушку. Но так и не добрались до высшего. Черт подери, да кто же эта мразь? Я вновь и вновь просматривала всю имеющуюся у меня информацию, но не находила ничего. Ирвин сказал, что физически не может назвать мне имя высшего, и, после слов Ами, я была склонна ему верить. Но меня не оставляло ощущение, что какую-то зацепку ученик мне все-таки оставил. Где-то была подсказка. Но вот где?..