Мой Щенок (СИ) - Аверина Вероника. Страница 22

— А я думал, им нравится только кровь сосать, — хохотнул Бинго.

— Ну, может не только кровь, — подмигнул Красавчик, делая преувеличенно-выразительный глоток из горлышка бутылки.

— В той же мере, что людям может нравиться сосать не только пиво, — процедил Ирвин, глядя на собеседника яркими злыми глазами. Я, мгновенно вынырнувшая из увлекшего меня наблюдения, прошипела:

— Вин!

Красавчик хохотнул, насмешливо вскинув брови. Святоша нахмурился и разглядывал вампира, склонив голову набок. Наша троица, наконец, почтила моего щенка вниманием. Мне стало неуютно. Вин же, судя по всему, опасность пока не чуял.

— Зубы лишние? — по-прежнему улыбаясь, осведомился южанин легким, почти дружелюбным тоном.

— У меня?

— Рот закрой, — резко произнесла я, рывком разворачивая щенка к себе за плечо. — И выйди подышать. Немедленно.

Ирвин, которому в помещении явно не хватало воздуха, судя по тому, как раздувались крылья его носа, обжег меня взглядом, но молча поднялся и направился к выходу.

— Извини, Красавчик, — виновато произнесла я, переводя взгляд на товарища. — Обещаю, я подробно проясню ему ситуацию.

— Да ладно, — махнул южанин. — Это было даже забавно.

Я натянуто улыбнулась остальным, кивком поблагодарила товарища за проявленное добродушие и отправилась нагонять щенка. До дома мы ехали молча. Ирвин не смотрел на меня, отвернувшись к окну. Я же подбирала слова, обдумывая как и что скажу ученику по приезду. Но первое, что попытался сделать мой щенок, едва переступив порог дома, это уйти от разговора. В прямом смысле, к себе. Мне пришлось его окликнуть.

— Постой.

Вампир нехотя остановился у самого подножия лестницы и развернулся ко мне.

— Чего ты хочешь, Леди?

Голос звучал сухо и равнодушно, но глаза, злые, колючие, демонстрировали обиду.

— Объяснений, разумеется, — фыркнула я и произнесла куда строже, — что ты себе позволяешь?

— Защищаю себя, — буркнул в ответ щенок, отворачиваясь. Я подошла ближе и пальцами взялась за его подбородок, разворачивая лицом к себе. Кожа была гладкая и прохладная.

— Непосредственно на тебя никто не нападал, — возразила я, внимательно вглядываясь в его глаза. — Или тебе обидно за всех вампиров? Честь семьи, так сказать?

— Не притворяйся! — вспыхнул Вин. Он дернул головой, вырываясь, и черные волосы растрепались, разметавшись по плечам. — Красавчик специально сказал так, чтобы меня зацепить. Они все смеялись надо мной, пытаясь вывести из себя!

— Ну да, — не стала отрицать очевидное я и отшагнула назад, скрестив руки на груди. — Они тебя проверяли. И будут проверять еще долго. Ты первый вампир в этой компании, Вин. И, скорее всего, последний. Ты первый вампир в компании убийц, охотящихся на вампиров. Согласись, наивно ожидать от наемников радушия и дружелюбия. Сегодня ты продемонстрировал слабость, попавшись в ловушку, как…

— А мне кажется, слабость демонстрируешь ты, — огрызнулся Вин, вновь глядя на меня, на этот раз, почти с ненавистью. Его кулаки сжались, тело напряглось. — Слабость и трусость. Кодекс, Кодекс… Строишь из себя крутую, а на деле только сидишь и ресницами хлопаешь. Привычно быть объектом насмешек, да? А я не хочу вот так, по-бабски…

Пощечина вышла звонкой и хлесткой. Вампир дернулся, отвернув лицо, но тут же вновь посмотрел на меня. Его глаза горели, обещая убить. Губы сжались, кожа на скулах натянулась. Лицо покрыла бледность, исключая щеку, где проступал багровеющий отпечаток моей ладони. Я поняла, что он меня сейчас ударит. В голову бросился хмель близящейся схватки. Но Вин сдержался, промолчал, сжигая меня ненавидящим взглядом, развернулся и бросился вверх по лестнице.

— Ирвин! — окликнула его я, все еще дрожа от ярости. — Я тебя не отпускала!

Он не вернулся. Пулей взлетев на второй этаж, вампир захлопнул за собой дверь комнаты. Я поднялась следом, дернула за ручку и с удивлением обнаружила, что дверь заперта. Давая себе секундную передышку, я прислонилась спиной к стене рядом с дверью и медленно вздохнула, успокаивая ярость. Меня одолевало желание убить его немедленно, и я едва удерживалась, чтобы не привести задумку в исполнение. Я могла бы разочаровать вампира, показав, что замки в моем собственном логове не являются для меня проблемой, но, решив подождать до утра, отошла от двери и спустилась на кухню.

Эмоции переполняли меня, не утихая, несмотря на попытки успокоиться. Ярость клокотала в горле, разливалась густым пламенем по плечам и рукам, собиралась в тугой клубок в животе. Я еле сдерживалась, чтобы не подняться наверх и не устроить вампиру взбучку, с каждым ударом вбивая в его голову привычку уважать меня и моих друзей. Нам очень повезло, что Красавчик не обиделся, обернув случившееся в шутку. Я полагала, что его благодушное настроение отчасти объяснялось ошеломлением. Как правило, южанин вел себя иначе. И расхлебывать последствия оплошности щенка пришлось бы мне. Не говоря уже о том, что отношения с ребятами были бы подпорчены.

Я еще раз глубоко вздохнула, выпила стакан прохладной воды, усмиряя свою ярость и задумалась. Действуя наобум, я могла наломать дров. Требовалось выработать стратегию. И я знала человека, который точно сможет помочь мне в этом. Ами. Необходимо было съездить к ней и посоветоваться. Решив на этом закончить столь длинный вечер, тем более что стрелки часов придвигались к четырем, я поднялась к себе в комнату, предварительно заблокировав дверь Ирвина, и легла спать.

Глава 10. О мокрой курице и твердости рук

Утром я встала довольно рано, около десяти, что являлось подвигом, памятуя о том, во сколько вчера закончился мой день. В душе еще плескалось ощущение ярости, перекатываясь, как вино в бокале. Я не стала перебирать события вечера, будя в сердце еще большую злость. Чтобы привести Ирвина в себя, мне требовались сейчас расчетливость и ясное мышление. В плену у ярости думать трудно. Я, не давая себе поблажки, задушила проявление негативной эмоции и вытряхнула себя из постели. Долго и с удовольствием принимала прохладный душ, пока тело не покрылось мурашками. Тщательно отжав волосы, я покинула ванну и оделась. Я заставляла себя делать все медленно, в привычном темпе, выравнивая дыхание, словно готовилась к бою. В каком-то смысле, мне и предстоял бой. По расписанию на сегодня, на четыре, была намечена тренировка, после которой меня ожидал заказ. Не то, чтобы очень трудный, но требующий сил и сосредоточения.

Я злорадно улыбнулась. В свете вчерашних событий я подкорректировала планы и собиралась удивлять ученика. Приведя себя в порядок, я разблокировала дверь Ирвина и направилась вниз, на кухню. Проходя мимо комнаты вампира, я остановилась и прислушалась. Щенок, полагаю, должен был чувствовать меня, слышать мое дыхание. Но за дверью царила тишина. Либо он спал, вымотанный вчерашними эмоциями, либо притворялся, не желая общаться. Что ж, ему же хуже. Скорые извинения, возможно, смогли бы исправить ситуацию.

Я сварила кофе. Одну порцию. Приготовила себе бутерброды. Устроилась с этими запасами перед телевизором в гостиной, захватив ноутбук из кабинета. До четырех еще прорва времени, до заказа — тем более. Успею поработать.

Конечно, в моем положении оставлять данные на каких-либо носителях не стоит. Я и не оставляла ничего такого, что может помочь людям, желающим причинить мне зло. Но за восемь с лишним лет работы удержать в памяти все подробности заказов совершенно невозможно, а самая незначительная мелочь иногда может оказаться важной впоследствии. Поэтому некоторую базу я все же вела. Машина, служившая пещерой дракона, не была подключена к сети и периодически проверялась на предмет взлома. Впрочем, гениальным программистом, да что там говорить, хотя бы мало-мальски талантливым компьютерщиком я никогда не была, так что защита была наивна и условна. Я старалась сохранять только довольно безобидные данные, оставляя зацепки для своей памяти. На сегодня я наметила эту базу разгрести, перепроверить и навести в последних сведениях подобие порядка. К тому же, я надеялась, что где-то может всплыть хоть клочок информации о вампире.