Мой Щенок (СИ) - Аверина Вероника. Страница 73

— И какого черта ты делаешь? — хриплым от сна голосом осведомилась я, приподняв голову и подперев ее рукой.

— Я… ты… спала… — голос Вина также звучал очень хрипло. Его глаза блестели в темноте, и я вдруг прочла в них страх. Безумный, поглотивший в этот момент все его сознание. Чего он так испугался? Неужели решил, что я взбешусь из-за того, что вампир в нем все-таки взял верх над человеком? Наивный мальчик. Я ждала срыва с первого дня. Поскольку Вин успешно держался семь месяцев, сейчас стоило просто зафиксировать этот случай в его памяти. Ну не бить же его из-за того, что он поддался природе, в самом деле!

— Я знаю, что делала я. Меня интересует, что делал ты.

Я села на диване, спустив ноги вниз, и посмотрела на своего ученика в упор. Он не шевелился, замерев в той неудобной позе, в которой оказался после падения.

— Я… — голос Ирвина звучал настолько глухо, что точнее было назвать его шепотом.

— … пытался меня укусить, — закончила я, потеряв терпение.

— Нет, — Вин внезапно выпрямился, будто его ошпарили. — Я не укусить… я…

Повисшая пауза вышла настолько многозначительной, что я фыркнула.

— Вин, если ты сейчас скажешь, что хотел меня поцеловать, я рассмеюсь тебе в лицо. Я понимаю, что ты пытался укусить, и понимаю из-за чего.

Взгляд у моего ученика был очень странным. Возможно, это только мне казалось из-за темноты, но возникало настойчивое ощущение, что Вин смотрит на меня, как на дуру. Он открыл рот, потом снова закрыл, будто не находя слов. Наконец он слабым голосом поинтересовался:

— И из-за чего?

— Ты голоден, — уверенно ответила я. — И, по-моему, пьян. Знаешь, что, иди-ка ты к себе. Завтра разберемся.

Ирвин, словно не веря своему счастью, медленно поднялся, боком прошел мимо меня и скрылся в коридоре. Я покачала головой. Судя по всему, завтра придется долго объяснять ему прописные истины относительно значения крови для вампиров. Мой взгляд невольно упал на часы. Без четверти четыре. Все. Спать.

Утром он не вышел, хотя дверь я не запирала. Меня насторожило такое поведение, поэтому душ и прочие процедуры решено было отложить на более позднее время. Со вздохом изгнав из сознания мысль о кофе, я вошла к ученику. Ирвин сидел за столом, перед работающим компьютером, бездумно водя мышкой. Пасьянс не складывался. Впрочем, едва я взглянула на карты, я поняла, что Вин и не хотел его складывать: такое количество ошибок умышленно допустить сложно. Мысли ученика витали где-то далеко.

— Ирвин, — окликнула я, остановившись у него за спиной.

Он вздрогнул и обернулся ко мне.

— Привет, — я кивнула с серьезным лицом, хотя и не собиралась его пугать.

— Привет, — тихо откликнулся Вин.

— Ирвин, поясни мне, в чем дело?

Помимо компьютерного кресла и кресла обычного, мягкого и уютного, расположившегося в углу у окна, присесть можно было только на кровать. Сесть у окна — слишком далеко от вампира, расположиться на кровати означало бы смягчить обстановку, поэтому я осталась стоять.

— Ни в чем, — глухо отозвался ученик. — Я сорвался.

— Неоригинально, — я раздраженно дернула плечом. — По твоим словам ты срываешься настолько часто, что впору считать это нормой поведения. Серьезно, что не так?

Вин упрямо молчал, глядя в монитор и даже не пытаясь дать хоть сколь-нибудь вразумительный ответ. Я вздохнула и спросила напрямую:

— Как давно ты нормально ел?

— Недавно, — Ирвин явно уклонялся от разговора. Он делал вид, что поглощен пасьянсом, но так и не сдвинул с места ни одной карты, лишь машинально листал колоду.

— Точнее, — жестко потребовала я, начиная злиться.

— Неделю назад.

Я шагнула к нему и, резко крутанув кресло, заставила повернуться к себе лицом.

— Не ври мне, щенок. Как давно ты не пил человеческую кровь? Сколько?

— Почти четыре месяца, — процедил ученик сквозь сжатые зубы, посмотрев на меня странным взглядом.

Я едва не ахнула. Четыре месяца без крови? При постоянной активности? Как он вообще сдерживался все это время? Я внимательно посмотрела на щенка. Вин говорил сквозь зубы не потому, что не хотел отвечать или сердился. Он боялся. Страх, рассеивающийся вокруг него, я ощущала с первого момента, едва вошла. Но вот чего именно он боится? Неужели думает, что я накажу его из-за срыва? Или ему есть, что скрывать?

— Вин, но почему? — ошеломленно поинтересовалась я.

Ирвин горько вздохнул и потер виски.

— Это очень долгая история, мастер.

— А ты попробуй изложить главное. Коротко, — посоветовала я.

— Если коротко… Мой организм очень плохо принимает кровь человека. Я нашел способ пересилить голод, приглушать его. Мне противно от того, что я должен так питаться. Противно и окружающим меня. Тебя передергивает даже сейчас, когда я просто говорю об этом. А ведь ты с пониманием относишься к моим… особенностям. Я решил бороться…

— С кем, Вин? — перебила я, не выдержав. — С собой? Со своей природой? Или со своим разумом? Брось. Да, меня передергивает. Я, к сожалению, не всегда успеваю контролировать свои эмоции. И ты должен меня понять. Это непросто, учитывая, что я всю жизнь борюсь с твоими сородичами. Ты верно заметил, я с пониманием отношусь к твоим проблемам. Я осознаю, что такой способ питания — не твой каприз. Вин, ты живешь за счет крови. Ты можешь контролировать себя, пока пьешь кровь. Даже не думай отказываться от нее. Это может стать слишком большой жертвой.

— Леди, — устало начал Вин, — я столько сделал, чтобы…

Я фыркнула, развернулась и вышла за дверь. Спустившись на кухню, я добыла из холодильника Вина пакет с кровью и вернулась к ученику. Отдав ему консервы, я замерла в шаге от щенка и сложила руки на груди.

— Пей.

Он смотрел на меня, сжав пакет в пальцах. На лице застыла тоска.

— Пей, — повторила я. — На моих глазах. Я не уйду.

— Леди, пожалуйста, не надо, — тихо и жалобно попросил ученик. — Я не смогу воспринять такое количество сразу.

— Привыкай, — холодно бросила я, — теперь ты будешь питаться регулярно. Я прослежу за этим. Фокусы про «вылить в горшок» мне хорошо известны.

— Мастер… — предпринял последнюю отчаянную попытку Ирвин.

— Вин, сопротивляться бесполезно. Я могу тебя заставить силой, но давай не будем доводить ситуацию до абсурда.

В глазах ученика загорелся огонек упрямства. Он сжал пакет, оторвал зубами уголок, с легкостью прокусив пластик, и присосался к разорванным краям. Безотрывно наблюдая за мной, вампир медленно втягивал в себя густой поток, как тянут через соломинку сок. Смотреть на него было неприятно, но я держала себя в руках.

Осушив половину пакета, Вин откинулся назад, переводя дыхание.

— Не могу больше, — выдохнул он, слизывая с губ следы крови.

Я была непреклонна.

— Пей до дна, мальчик. Я в курсе, сколько крови может выпить взрослый вампир. Ну же, давай. Капельку за маму, капельку за папу, капельку за мастера.

Ирвин сморщился, но покорно приник к пакету. Я старалась думать о чем угодно, но только не о том, что видела сейчас перед собой. Все мои инстинкты охотника восставали против происходящего, и я ежесекундно боролась с собой, подавляя их.

Когда кровь закончилась, ученик слизал последние капли с края и с отвращением бросил пустой пакет на столешницу. Выпрямившись, он обхватил себя руками, словно желая закрыться.

— Довольна? — раздраженно спросил он. — Я честно тебя предупреждал, что я плохо переношу человеческую кровь.

— Не дерзи. Не надо было такой большой перерыв делать, — осадила его я.

— Я что-то не жалею. Уж, во всяком случае, не…

Ирвин поперхнулся, заметно побледнел и, опрометью ринулся в ванную. Я, заволновавшись, направилась за ним.

— Вин, ты как? — участливо поинтересовалась я, заглядывая внутрь.

Ирвин стоял на коленях перед унитазом и стремительно возвращал все, что я с таким трудом в него запихнула. Когда его немного отпустило, он повернул ко мне лицо и почти простонал: