Мой Щенок (СИ) - Аверина Вероника. Страница 87

Агата, без сомнения, являлась представительницей одной из наиболее сильных ветвей. Об этом не забывал никто. Гены требовалось передать и сохранить, и год назад Агата заключила очень выгодный, с этой точки зрения, брак, выйдя замуж за представителя другого охотничьего семейства. К счастью, в этой женитьбе удачно сошлись расчет и любовь. Агата глубоко и преданно любила своего мужа. Главная карьера охотницы — это ее дети. В семьях редко бывает меньше четырех-пяти детей, что обусловлено малочисленностью охотников и высокой смертностью среди них. Естественно, с рождением первого ребенка активная карьера охотницы плавно скатывается к нулю. В этом году Агате исполнилось двадцать восемь, она была совершенно счастлива в браке и пока оттягивала момент появления ребенка, наслаждаясь своей деятельностью.

Без преувеличения могу сказать, что для любого вампира попасться на зубок Агате могло считаться величайшей неудачей. Сильная и ловкая, она истребляла нечисть с какой-то мрачной решимостью. Нет, никакие лирические цели женщина не преследовала. Мстить вампирам за гибель семьи было глупо, мечтать очистить этот мир от нечисти наивно, поэтому Агата просто выполняла свою работу, со всей ответственностью занимаясь тем, что у нее лучше всего получалось.

— Привет, Леди! — охотница крепко обняла меня и тут же увлекла за собой, едва дождавшись, пока закрою машину. — Как дела?

— Брось, Гася, а то ты и сама не знаешь! — я вымученно улыбнулась. — У тебя такая потрясающая разведка, что я даже боюсь предположить, о чем ты можешь быть не осведомлена!

— Ну, да, про твои последние кульбиты мы все наслышаны, — Агата покачала головой и пожала плечами. — Ты взрослая девочка, Леди, но я, честно говоря, не одобряю твоего поступка.

— Но это мой выбор, — равнодушно хмыкнула я. — Можешь не рассказывать мне о том, как опасен такой близкий контакт с вампиром.

Мы шли по темным тропинкам парка, инстинктивно выбирая менее освещенные места. И я, и она давно уже перестали бояться людей, и очень не повезло бы маньяку или хулигану, решившему наткнуться на нас этим вечером. От воды веяло прохладой, и мы, ориентируясь на этот сквозящий маяк, подходили все ближе к берегу.

— Не буду, — согласилась Агата. — Меня гораздо больше волнует другое. Мои знакомые видели твоего ученика и отзывались о нем крайне уважительно. Ты понимаешь, о чем я? Он, конечно, не высший. Даже не приблизился пока к этой грани. Но он очень силен, Леди, очень. А теперь, когда ты натаскиваешь его… Ты знаешь, что я весьма высокого мнения о твоем мастерстве. Теперь я вижу, что ты еще и очень неплохой наставник…

— Гася, давай ближе к делу, — мы, наконец, достигли берега и, выбрав деревянную лавочку, устроились на ней. Я чувствовала раздражение из-за того, что Агата ходила вокруг да около, явно не решаясь затронуть какой-то важный для себя вопрос.

— Ты готовишь бомбу, Леди, и охотникам это не нравится.

Мы обе замолчали, переваривая эти слова. Едва слышно шелестели волны, перекатывая по дну мелкую гальку. Где-то в отдалении вспорхнула птица.

— Вампир, обладающий хорошим навыком фехтования, может стать серьезной неприятностью для охотника. Леди, возможно, сейчас ты тренируешь чью-то смерть.

— Гася, я понимаю твои опасения. Но я полностью контролирую Ирвина. Я держу его в руках. Думаю, я могу обещать твоим родичам относительную безопасность со стороны моего ученика.

Агата нахмурилась, скрестив руки на груди.

— То есть, ты признаешь, что тренируешь живую смерть, и единственный человек, кто может контролировать это оружие — ты? Леди, согласись, это даже не смешно.

— Я бы никогда не стала тренировать вампира для охоты на людей. Ирвин пришел ко мне учиться сражаться против вампиров.

Легкий ветерок растрепал мои волосы, выстуживая шею. Агата удивленно посмотрела на меня и внезапно расхохоталась.

— Леди, дорогая, ты меня изумляешь. Ты считаешь, что бой с человеком и с вампиром так принципиально отличается? Но ты как никто должна понимать, что охотник на вампиров и с человеком справится легко. Ничто не мешает твоему ученику открыть сезон охоты на нас, окончив обучение у тебя.

Казалось, на улице похолодало. Ледяной стеной между нами встало разногласие. Я понимала Агату. Именно она в последнее время обеспечивала связь охотников с наемниками и остальным миром. Именно от нее зависели взаимопонимание и взаимодействие наших столь похожих и принципиально разных сообществ. И от того, сумеем ли мы договориться, зависели не только наши с ней взаимоотношения. Сейчас мы представляли два сообщества, находящихся в относительном перемирии.

— Агата… — я мучительно подбирала слова. Будто бы шла по скользкой тропе вдоль обрыва. Как и тогда, когда я отбила моего ученика у Манека, неосторожное высказывание могло привести к конфликту.

— С Ирвином все не так просто. Я именно поэтому хотела с тобой встретиться.

— Начались проблемы с домашним вампирчиком? Что, перестал слушаться команд? — Агата улыбнулась мне, заправив за ухо непослушную прядку. Любому другому я не простила бы этой иронии. Но охотница имела на нее право.

— Нет, с его послушанием все в порядке. Гася, Вин не переносит человеческой крови.

Охотница резко развернулась ко мне, положив руку на мое предплечье:

— В смысле? Какая-то извращенная форма аллергии? Может, стоит показать его врачу?

— Агата, брось язвить. Я серьезно. Он не переносит человеческую кровь.

Моя собеседница ухмыльнулась и откинулась назад, скрестив руки на груди.

— Перестань! А что же он тогда ест?

— Вампиров, — коротко ответила я.

Несколько секунд было тихо. Напряжение разряжал лишь мерный плеск волн и шорох листьев в ночной темноте.

— Это правда? — наконец произнесла Гася.

— Да. Видела своими глазами. А после человечьей его буквально выворачивает наизнанку.

— С ума сойти, — с чувством отозвалась охотница, подбирая под себя ноги и устраиваясь удобнее. — Леди, я тебя знаю уже столько лет, а ты все еще находишь способы меня удивить!

— Ты слышала что-нибудь о зубастых, которые питаются таким образом? — задала я свой самый главный вопрос.

— Да. Но все это на уровне слухов. Говорят, что есть вампиры, которые охотятся на своих сородичей. И пьют их кровь. Некоторые охотники говорили, что им приходилось взаимодействовать с такими особями. Но серьезных доказательств никто не предоставил. Легенда гласит, что дампир — это ребенок вампира и смертной женщины. Родные вампирам по крови, но унаследовавшие человечность от матери. Прирожденные охотники на вампиров. Мне слабо в это верится, откровенно говоря. Вот лично ты сколько знаешь случаев наступления беременности после связи с вампиром? И я ноль. Вампиры не способны размножаться половым путем. Да и Ирвин, по твоим словам, помнит, в целом, вполне стандартный оборот. Я думаю, что это, скорее, сказки. Но ты говоришь, что сама видела… Если уж такие зубастые есть, почему бы им не пойти на контакт с нами?

«Люди ненавидели меня за то, что я — вампир, вампиры за то, что я испытывал тягу к крови себе подобных», — неожиданно вспомнилось мне. Пожалуй, я бы смогла объяснить, почему контакта не получается. Но я не захотела.

— Если это важно для тебя, я поищу информацию, — закончила Агата.

— Да, дорогая, пожалуйста.

— И еще, Леди, если все действительно так, я думаю, что мне стоит познакомиться с Вином.

Я вздрогнула. Я никак не ожидала, что охотники могут захотеть получить вампира в свое распоряжение. В голосе подруги прозвучали хищные нотки, и мне на секунду стало не по себе. Во-первых, такой судьбы для Ирвина я не хотела. Во-вторых, потерять ученика — это один из самых худших вариантов окончания наставничества. Переход из статуса мастера в статус мастера-наставника, учителя — это всегда плюс к репутации, плюс к рейтингу. И вариантов развития этого сценария не так много. Единственный приемлемый: ученик завершает обучение, становясь полноценным наемником. Отдать своего ученика охотникам равносильно потере щенка на заказе. Это позор на всю жизнь. Немногим лучше оценивался уход ученика от мастера. Раз уж наставник не справился со своей ролью, значит, нет так уж он и силен. Если же мастер выгонял ученика, то тут ситуация могла повернуться по-разному, в зависимости от причин случившегося.