Маска любви - Картленд Барбара. Страница 27

Хедли выпотрошил рыбу, вытащил кости и положил филе на решетку.

— Мы поделим их честно, мисс, ведь даже кусочек поддержит жизнь голодающему человеку.

— Вы очень голодны? — спросила Катерина.

— Я бы не отказался от тарелки ростбифа с морковью, мисс, — пошутил Хедли.

Остальной день Катерина и Хедли готовили. Рыба ловилась то хорошо, а то вообще никак. Иногда попадалась дюжина подряд, а потом бывал час без клева.

Как только рыба испекалась, Катерина раздавала ее поровну среди всех мужчин на корабле.

Они с Хедли тоже получали свою долю, и проголодавшаяся Катерина нашла, что это даже вкусно.

Им не из чего было пить, поэтому приходилось зачерпывать воду из бочек руками. Но по крайней мере они не страдали от жажды, хотя к трем часам солнце пекло почти невыносимо.

Герцог уже был слегка загорелым, но теперь, казалось, его кожа темнеет час за часом. Он не сгорел, как некоторые другие, у кого покраснели носы и стали лупиться плечи еще до того, как солнце начало садиться.

Когда почти стемнело, Катерина вдруг поняла, что очень устала.

Она весь день работала и сейчас поймала себя на том, что надеется никогда больше не увидеть рыбу! Она также поняла, что ее платье, мало того что мятое и сморщенное от соленой воды, стало еще и очень грязным.

Но она слишком устала, чтобы переживать из-за этого. Она видела, как некоторые из матросов в течение дня внезапно валились на палубу, спали десять минут, снова вставали и продолжали работать.

— Думаю, мне лучше пойти вниз, — сказала она Хедли.

— Сегодня рыбы больше не будет, мисс, — ответил камердинер. — Я пойду скажу, чтобы они вытащили этот драгоценный крючок и берегли его как зеницу ока. Мы же не хотим потерять его за ночь.

— Не хотим, — согласилась Катерина.

— Идите, мисс, и приятного сна, — сказал Хедли. — А если оставите платье за дверью, я постираю его к утру.

— Как? — удивилась девушка.

— Пополощу его за бортом, мисс. Оно не станет выглядеть как с Бонд-стрит, но будет чистым!

Катерина засмеялась. Но сделала, как предложил Хедли.

Снова она надела тонкую ночную сорочку Одетты и легла на пол.

Герцог был занят, когда Катерина уходила с палубы, и она не сказала ему, что идет вниз.

Теперь девушка пожалела, что не попрощалась с ним. Но только она подумала об этом, как ее глаза закрылись, и она уснула.

Проснувшись через пару часов, Катерина поняла, что несмотря на темноту, деятельность наверху продолжается. Герцог будет работать с остальными, подумала она.

Девушка спросила себя, сколько людей его положения могли бы подать такой пример морской практики. Катерина заметила в течение дня, что нет работы, которую он не умел бы делать.

Девушка спала недолго, но ум ее был ясным, и она больше не чувствовала себя слишком усталой, чтобы думать.

Теперь она снова вспомнила прикосновение его губ, его сердце, бьющееся у ее груди, его голос, когда он сказал ей, что она красива.

— Я люблю его… я люблю его, — прошептала Катерина и подумала о своем колечке из шпильки, которое положила в тайник рядом с остальными драгоценностями.

Затем, так же явственно, как если бы герцог был с ней в каюте, она услышала его голос, говорящий:

— Я никогда не женюсь!

Он говорил это Одетте, и в его тоне звучала непоколебимая уверенность.

— От женщин одни неудобства! Нам будет гораздо лучше без их капризов.

— Любой из взбалмошных женщин хватит, чтобы довести мужчину до пьянства, и вы не исключение!

Эти фразы одна за другой всплывали в ее памяти, и герцог снова и снова повторял:

— Я никогда не женюсь! Я никогда не женюсь!

Катерина всхлипнула.

«Откуда он мог знать, — подумала девушка, — что зря жертвует своей свободой, что мы спасемся!»

Слезы набежали у нее на глаза.

Но Катерина сказала себе, что сейчас не время для женской слабости. Завтра, как все на корабле, она должна работать. Ей необходимо поспать, а все личные проблемы пусть ждут до Мальты.

На следующий день Катерина готовила рыбу вместе с Хедли, пока не поймала себя на том, что работает автоматически, едва сознавая, что делает.

Поначалу девушка была слишком брезглива, чтобы руками отрывать рыбью голову, пальцем вскрывать брюхо и удалять кости.

Но вскоре она делала это так же хорошо, как Хедли.

Час за часом они пекли рыбу, поддерживая огонь только досками от палубной надстройки, и даже отрывали куски деревянных бортов там, где это не угрожало мореходным качествам судна.

До Катерины часто доносился голос герцога — он подзадоривал матросов, разговаривал и шутил с ними, и подбадривал тех, кто уже начинал слабеть.

Не было никаких сомнений, что все отчаянно устали.

«Морскому ястребу» требовалась команда в сорок человек, и для восемнадцати управлять им было нелегким делом. Особенно, если учесть, что они стремились использовать каждый порыв ветра и идти как можно быстрее.

Но хотя герцог говорил радостно, Катерина знала, что он то и дело оглядывается назад, не покажутся ли горизонте паруса!

Как и капитан, он боялся, что пираты, зная, что такая богатая добыча в виде аристократа сбежала, не колеблясь пошлют вдогонку свои самые быстрые корабли.

Однажды Катерина увидела, как герцог присел на палубу и тотчас уснул.

Ей страстно захотелось подбежать к нему и устроить его поудобнее, но она сдержалась.

А через четверть часа он снова был на ногах, и когда один из парусов запутался в снасти, именно герцог занялся им, быстрее других поднявшись на мачту.

Тюремщик еще накануне свалился от слабости, а поскольку особой пользы от него не было, на него возложили ловлю рыбы, с чем он справлялся довольно успешно.

Они уже определили точное количество наживки, необходимое для того, чтобы рыба не могла забрать ее, не проглотив крючок.

Иногда попадалась крупная рыбина, почти три фунта весом, но средняя была намного меньше, что означало больше работы для Катерины и Хедли.

И это герцог в конце концов отправил девушку вниз, как раз когда солнце погружалось в пламенеющее море сияния.

Катерина чувствовала себя смертельно усталой, и герцог, который пришел на камбуз без объявления, только взглянул на ее бледное лицо и резко сказал:

— Идите в свою каюту, Катерина, вы сделали достаточно.

— Я должна помочь с этой последней рыбой.

— Делайте, что вам говорят, — твердо велел герцог. — Никто не голоден. А если голоден, то сможет сам приготовить себе еду. Меню несколько ограничено, но по крайней мере оно позволило нам удержать вместе душу и тело!

— Вы, наверно, тоже устали, — сказала Катерина.

— Мы все устали, но завтра мы уже должны достичь Мальты.

Он улыбнулся ей и сказал мягко:

— Спасибо, Катерина.

И поднес ее руку к своим губам.

— Она вся в рыбе, — запротестовала девушка.

— Мы почистимся, прежде чем войти в гавань, — пообещал герцог, и Катерина пошла вниз.

На следующий день показалась Мальта — сначала просто темным пятном на горизонте.

— Земля! — закричал один из матросов, и все побежали к тому борту «Морского ястреба». Катерина присоединилась к герцогу.

— Это Мальта, — сказал он тихо. По удовлетворению в его голосе девушка поняла, что значит для него увести яхту от Туниса в безопасность.

Когда часом позже они приближались к острову, Катерина увидела, что герцог в своей белой рубашке и столь же элегантно, как если бы он находился в Лондоне, повязанном галстуке выглядит почти так же, как всегда.

Его лицо потемнело от загара, но только руки выдавали следы тяжелого труда. Ладони покрылись волдырями, ногти были сломаны, а пальцы кое-где испачканы смолой, которую не удалить без мыла.

Но даже без сюртука герцог выглядел элегантным и чрезвычайно импозантным.

А вот о себе Катерина этого сказать не могла. Ее платье, несмотря на частые погружения его Хедли в морскую воду, выглядело ужасающе грязным, а фишю превратилось просто в тряпку.

Девушка ничего не могла поделать и со своими волосами, ибо без щеток или гребня было невозможно привести их в какое-либо подобие порядка.