Моя по праву (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 39
– Слава, – снова покрывается пунцовым румянцем Влада. – Я бы никогда…
– Да знаю я, – отмахиваюсь нетерпеливо и добавляю совершенно с деланным равнодушием. – А хочешь, обратимся к Пластовскому? Он мне не откажет…
– К самому Никите Пластовскому? – охает Влада. – Правда?
– А в чем проблема, малыш? – ликую внутренне. Моя девочка уже заглотила наживку осталось только подсечь.
– Ты с ним знаком? – интересуется требовательно.
– Конечно, – киваю утвердительно. – Это же мой любимый певец. Думаю, вы подружитесь…
Одной рукой листаю в телефоне контакты, а сам изредка кошусь на Владу. Моя девочка все еще не может поверить в свалившееся на нее счастье. А я рад угодить.
– Ты думаешь, он согласится?
– А куда ему деваться? – усмехаюсь довольно и мысленно подсчитываю во сколько мне обойдется Владкино творчество. Пусть!
Если моя девочка хочет славы…
Звучит двусмысленно! Но Славы в квадрате ей не избежать. Может поставить условие?
Нет! Никаких условий. Пусть просто будет рядом. Жить вместе. Радоваться нехитрым вещам. Утреннему сексу, рассвету, первому слову ребенка. Разве много для счастья надо? Лишь только немного замедлить бег. Оглянуться по сторонам…
– Выходи за меня! – прошу в порыве чувств. Ни одной женщине в мире я еще не дела предложения.
– Не торопись, пожалуйста, – мотает головой Влада. – Мне очень сложно принять тебя…
– Но ты же простила? – допытываюсь настойчиво. В висках набатом бьют молотки.
«Нахрапом взять не получится. Придется напрячься», – усмехается внутренний голос с маменькиными интонациями.
– Простила и зла не держу, – честно признается Влада.
– Вот и хорошо, – перехватываю инициативу, словно боюсь неминуемого отказа. Пока слова не произнесены, все не так страшно. Нет приговора, нет наказания. Все еще можно исправить.
Но стоит лишь подвести черту, как мир несется в тартарары. И надежды бьются о возведенные скалы обид и недоверия, и мечты растворяются в туманной дымке обмана.
– Тогда летим в Москву. Покажем твою песню Никите. Даю зуб, через месяц она будет на первых местах во всех чартах, – решительно поднимаюсь с места. Передаю ребенка Владе. – Два часа на сборы.
– А зуб какой? Винирный? – ехидно поддевает она, принимая сына. – Так нечестно, Слава. Если что-то пойдет не так, ты себе новый вкрутишь.
45. Моя семья? Правда?
Влада
– Сашульке спать пора, – деловито смотрю на часы. Выбегаю из комнаты, стараясь хоть на минуту оказаться наедине. Подальше от рук Ростислава. Любое прикосновение сводит с ума. А о поцелуях и говорить нечего!
Плавлюсь от них, как дурочка. А нужно сдержаться. Дать отпор.
Открыв воду, сажусь на краешек огромной ванны-джакузи. Кидаю игрушки в белоснежную чашу. Бездумно смотрю на уточку, плавающую на мелких прозрачных волнах. И пытаюсь понять, что происходит.
Мысли путаются, а сердце трепыхается от желания и страха.
Невозможно поверить. Неужели существует тот самый тайный враг, который разлучил нас два года назад? Или это выдумки Градова?
Обычно он предельно честен. Но как знать, на что может пойти человек, узнав о сыне?
Голова раскалывается от невероятных версий и новостей. А еще флешка! Кто-то же заминировал ее на ветке? И это уже не пустая угроза.
В комнате Ростислава я оказалась случайно. Может прав его адвокат. И охотятся за самим Градовым? От ужасной мысли мороз пробирает по коже, пронимая до нервных окончаний. Невозможно даже представить, если со Славой что-то случится!
«Ты любишь его! – подает голос здравый смысл. – Не отказывайся от счастья. Слышишь?»
Нет сил. Не оттолкнуть не могу. Не принять. Так и стою как баран на перепутье.
– Ты тут уснула, зайчона? – раздается от двери насмешливый голос Ростислава.
– С чего ты взял? – фыркаю, решительно закрывая воду и разгоняя игрушки в разные стороны. Смаргиваю непрошенные слезы. Прогоняю прочь глупые мысли.
– А кто сейчас будет купаться? – ласково обращаюсь к сыну. Малыш весело смеется и, наклонившись всем телом, стремительно переваливается ко мне в руки к немалому изумлению Градова.
– Еле удержал, – охает он. И растерянно чешет макушку. – С детьми сложно! Даже не думал…
Раздев Сашульку, опускаю его в ванну. Сын радостно кричит и прыгает в воде. Бьет ручонками по игрушкам.
– Он так купается? – охает Градов, устраиваясь на коленях перед ванной. Во все глаза смотрит на сына. А с расслабленного лица не сходит довольная улыбка.
Это и есть настоящий Слава. Именно таким я его знала два года назад.
– Плавает, – отвечаю уклончиво. Не таясь любуюсь Сашулькой и его отцом. И чувствую себя абсолютно счастливой.
Куда-то прочь уходят страх и тревога. А сердце затопляет любовь.
– Мама-ма, – тянет малыш. И как только я киваю, быстро карабкается на небольшую полочку, куда я обычно выставляю пену для ванны.
Садится голой попой на гладкую белую поверхность. Смеясь, болтает ногами.
Ловлю совершенно отрешенный взгляд Градова. Он смотрит на сына как на абсолютное чудо. Губы растянуты в улыбке, а в глазах застыл самый настоящий восторг.
– Какой же он классный, – шепчет Ростислав, положив подбородок на ладони. – Влада, как мы могли заделать такого совершенного мальчика?
– Каждый день удивляюсь, – роняю коротко. А сама стараюсь не выпускать сына из поля зрения.
Маленькое тельце напрягается. Ручонки тянутся вперед. Бьют по воде. И я точно знаю, что произойдет дальше.
Предупредить Славу? Или пусть испугается?
Градов пребывает в блаженстве. Не скрывая любуется сыном. Потом залипает взглядом на моей груди, облепленной мокрой майкой.
Неожиданно это выводит меня из себя. Какого вы себе позволяете, Ростислав Владимирович?
Вздыхаю, стараясь унять легкое раздражение. И неожиданно пропускаю тот момент, когда Сашулька одним рывком падает в воду. Ныряет в глубь. Сколько там надо для маленького ребенка! Проплывает под водой до противоположного бортика и, вынырнув, подпрыгивает около бортика. Весело смотрит на меня.
– Молодец, – смеясь хвалю сына.
– Охренеть, зайчона! Могла бы предупредить… Я чуть с ума не сошел, – ворчливо признается побледневший Ростислав. Недоверчиво смотрит на меня, затем на ребенка. И выдыхает порывисто.
– Влада, он точно будет чемпионом. Такие данные! Санек, ты просто герой…
– Мы носим его в бассейн. Там тренеры занимаются…
– Наймем самых лучших. Я позвоню… Договорюсь…
– Градов, – спокойно зову любителя перевернуть все с ног на голову.
– Что? – поднимает на меня взгляд, полный восторга.
– Отвали, – прошу негромко. – Сашулька – всего лишь ребенок…
– Да я чуть в штаны не наложил. Уже хотел первую помощь оказывать. А потом увидел как он плывет… Санек, все олимпийские медали твои, – выдыхает ошеломленный папаша.
– В олимпийский комитет позвонишь? – спрашиваю ехидно.
– Осторожнее, Влада, – предупреждает Ростислав. – Я еще после виниров не отошел. И Санькиного ныряния. Сделаете из меня заику.
– Прости, наверное, нужно было тебя предупредить, – спохватываюсь, замечая, как малыш снова забирается на полку. И тот час же прыгает вниз.
– И как долго это будет продолжаться? – переводит недоверчивый взгляд с ребенка на меня и обратно.
– Пока ему не надоест, – пожимаю плечами.
– Слушай, а это не опасно?
– Он все делает правильно. А я слежу…
– Что-то мне не нравится, – обескураженно наблюдает за сыном Ростислав. А тот деловито взбирается на бортик и снова ныряет.
– Я не могу на это смотреть, – честно признается Градов. – Санек у нас страха не ведает. А у меня руки дрожат.
– Сможешь отнести его в кроватку? – протягиваю белоснежное махровое полотенце.
– Конечно, – вздыхает Ростислав. И взяв сына на руки, лишь на секунду закрывает глаза. А малыш, хлопая мокрыми ресницами, устало прижимается к отцу.
– Влада, смотри, он зевает, – восторженно тянет Градов.