Небеса не для нас (СИ) - Чикина Елена. Страница 7

Да, за это время он ни разу на меня не взглянул, тем сильнее было мое удивление, когда на третий день рядом со мной остановился серебряный Порше хищной формы, двухдверный, спортивный, его окно опустилось и оттуда выглянул Власов:

— Эй, Ева, тебя подвезти?

От удивления я так и замерла на тротуаре, мои глаза округлились, а в голове все перемешалось. Макар молча дождался момента, когда я возьму себя в руки, но на его лице мне почудилось какое-то насмешливое выражение.

— Нет, спасибо, не стоит, — наконец, смогла выдавить я.

— На метро поедешь? — он чуть прищурил глаза. — Да ладно, садись, я не кусаюсь!

Он открыл мне дверь с пассажирской стороны, и я села в машину, хоть, если честно, скорее предпочла бы идти домой пешком. Зачем ему подвозить меня? Я продолжала искать какой-то подвох в его действиях. Может, он хочет отвезти меня в лес и оставить там в одиночестве? Или решил еще как-нибудь поиздеваться надо мной? Или ему нужна помощь в учебе, и он так ко мне подлизывается?

— Не против? — он включил музыку чуть громче.

— Нет, все хорошо.

Какое там! Я сидела в этой машине как на иголках, еще более напряженная и дерганная, чем обычно. Тонкие, красивые черты лица этого парня, его присутствие на расстояние вытянутой руки, и эта странная ситуация диким образом выбивали меня из колеи.

— Так где ты живешь?

Мне совсем не хотелось говорить ему свой адрес, но я все-таки это сделала.

— Ну, и как тебе наша школа?

— Не очень, но бывало и похуже, — сказала я чистую правду.

Макар хмыкнул.

— А что летом делала?

Светский треп?

— Ну, так, готовилась к экзаменам, летала на Кубу на две недели.

— О, интересно, — произнес Власов, чуть не зевая.

У меня возникло стойкое ощущение, что он заставляет себя со мной говорить. Во мне поднялась новая волна знакомого раздражения. Зачем ему понадобилось подвозить меня? Рядом с ним я чувствовала себя дохлой рыбой, неспособной поддержать беседу, хотя он сам, очевидно, не был заинтересован в ее поддержании.

— А ты чем летом занимался?

— Да, всяким, — обронил он равнодушно.

На этой ноте я решила, было, замолчать, но Власов продолжил закидывать меня бессодержательными вопросами, при этом ничуть не интересуясь моими ответами. Но уже перед самой Автозаводской он, кажется, решил задать вопрос, ответ на который был ему интересен:

— Ты же, вроде, нормальная девчонка. А что в школе такая робкая?

«Из-за таких придурков, как ты!», чуть было не вырвалось у меня.

— Просто теряюсь и нервничаю в новой обстановке.

— Тебе повезло, что тебя посадили с Александровым. Как он тебя защищает! — Власов засмеялся. — Может, и правда, влюбился, — сказал он таким тоном, будто не верил, что в меня кто-то мог влюбиться.

— Просто он очень хороший человек, — сказала я по возможности ровно, но мой голос дрогнул, не то от ярости, не то от возмущения, не то от боли.

Мой ответ его чем-то задел, он перевел взгляд на меня, и его серо-стальные глаза на секунду сощурились. Остаток пути мы проехали молча.

— Спасибо, что подвез, — не особо искренне поблагодарила я одноклассника.

Выйдя из машины, я порадовалась тому, что он не завез меня в лес, не продал в рабство или на органы, или еще что-то подобное. Что, интересно, имеют в виду люди, когда говорят, что он сын известного криминального авторитета?

Я проводила взглядом его сияющий Порше. Конечно, дорогими машинами у одноклассников меня было не удивить, и все же настолько роскошные автомобили были редкостью даже для их родителей. Кто вообще дарит такие машины восемнадцатилетним сыновьям? Он же разобьет ее мигом, как какой-нибудь Шамаич из древнего видео!

Я несколько раз вздохнула, чтобы успокоиться. В этот раз он назвал меня «вроде, нормальная девчонка», и это намного лучше, чем «полная дура». А все остальное ‒ только мои домыслы, догадки да уязвленное самолюбие.

Вспомнив, с каким равнодушием он задавал мне вопросы и пропускал мимо ушей ответы, я подавила в себе очередную волну злости и раздражения. Думаю, дело именно в уязвленном самолюбии. Я ему, очевидно, не интересна и меня это просто с ума сводит, хоть это и странно. Власов и сам ничуть мне не нравится. Так какая разница, что он обо мне думает?

Вернувшись домой, я приняла теплый душ, чтобы окончательно успокоиться, и залила молоком какао из пакетика. Нужно немного полечить расшатанные нервы. Не знаю, почему меня так задевают слова этого человека, в котором нет ничего особенного, кроме внешней красоты, и с которым у меня нет ничего общего.

Хотелось бы мне, чтобы моя увлеченность им, наконец, прошла.

Глава 4.1

Макар

Я все еще мог видеть Еву в зеркале заднего вида ‒ она провожала взглядом мою машину, и на ее лице читалось легкое забавное недоумение.

Мой отец и братья ‒ идиоты. Они все еще думают, что она притворяется, будто ничего о себе не знает. Притворяется, как же. Стоило бы им только заглянуть в ее глаза, и любые их сомнения тут же испарились бы.

Я вздохнул. Что-то в моей душе отчаянно сопротивлялось возложенной на меня миссии, этому заданию, которое мне поручили мои совершенно ненормальные родственники. Следить за ней, втираться к ней в доверие… Я снова вспомнил простодушный робкий взгляд этой новенькой. Нет, мне совсем не хотелось этого делать.

Ладно, особого выбора отец мне не оставил, но пусть не надеется, что я приложу к выполнению этого задания хотя бы малейшие усилия.

Нет уж, обойдется!

Ева

В субботу ранним утром я собрала в небольшой рюкзак все, что мне могло понадобиться во Владимире, и поехала на метро до Курского вокзала. Автобус от нашей школы стоял на парковке перед большим торговым центром, вдоль и поперек расцвеченным художественными граффити.

Изнутри он был уже почти полон. Даша сидела с Настей, и я уселась позади них одна, положив рюкзак на соседнее сидение. Одна так одна, лучше, чем в паре с кем-нибудь малознакомым.

Автобус тронулся; я надела наушники, чтобы не слышать болтовни своих одноклассников, и повернулась к окну, взглянула на проносящийся за ним с большой скоростью мегаполис.

Москва. Огромный город, красивый отчасти, но так же неказистый, с его бесконечными рядами скучных многоэтажек и этими современными домами, точно возведенными из детского конструктора, пестрыми и громоздкими, с футуристичными развязками шоссе и автострад, опутывающих его со всех сторон.

Я много где жила за мои восемнадцать лет и в России, и за ее пределами, но чаще всего судьба (а точнее, мамина работа) приносила меня в Москву. Как я отношусь к этому городу? Так же как к остальным городам мира, в которых мне успело достаться от одноклассников ‒ я ему не доверяю. Не доверяю блеску, шуму, этой неугомонности, размерам, не доверяю живущим там людям. Я хотела бы жить в деревне, и чтобы меня никто не трогал. Чудесное желание для будущего архитектора.

Пейзаж за окном сменился, и я залюбовалась невысокими холмами, покрытыми разноцветным лесом ранней осени, и облаками над ними, сине-серыми снизу и легкими белыми на освещенной солнцем стороне. О наличии далеких деревень можно было судить по единичным возвышавшимся над деревьями колокольням, придававшим этим видам ощущение завершенности, настоящей поэзии, простой и настоящей. Спокойная, мирная картина. Мое сердце принадлежит этим просторам, природе, гармонии. Не люблю города.

Благодаря аудиокнигам дорога показалась мне быстрой и нескучной. Но вот мы достигли пункта назначения, и началась долгая экскурсия, полная посещений разнообразных музеев, храмов и прочих исторических мест.

Я старалась держаться Даши с Настей, особо скучно или некомфортно мне не было, но все-таки подобные мероприятия приятными я бы не назвала. Очень скоро моя голова распухла от чрезмерного количества новой информации, глаз замылился, ноги затекли, и меня вконец затошнило от моего класса, со всеми его учениками, учителями и экскурсоводами.