Идущий в тени 6 (СИ) - Амврелий Марк. Страница 22

— Мираж, слушай, а вот то, что ты говорил, это как вообще так вышло, что ты стал таким непрошибаемым?

— А кто тебе сказал, что я непрошибаемый?

— Ну ты так говорил…

— Мало ли, что я говорил противнику. Друже, на войне логика проста: либо ты, либо тебя. Мне крайне неприятно поднимать руку на девушку, даже если это противник. Мне так же было неприятно слышать её слова, но я понимал, что она этим пытается добиться. Если отбросить эмоции, то она просто пыталась дезориентировать нас, точно так же, как бросок песка в глаза.

— Понял. А мы в обратном направлении можем как-то воздействовать?

— Можем, но это гораздо сложнее и не столь изящно, как не крути, девушки есть девушки.

— А как?

— Есть у меня одна мысля, давай попробуем. Идите, начинайте допрос второй, помнится была там одна рыженькая.

Описав потихоньку Ральфи план его действий, отправил ребят на допрос. Сам же выждал минуту, после чего вошёл.

Девушка уже была развязана, с вытащенным кляпом и судя по упрямо поджатым губам — на отрез отказывалась говорить. Пройдя к ней без остановки, взял фонарь у одного из бойцов, и подняв его перед лицом девушки, десяток секунд его изучал, после чего развернулся и через плечо велел.

— Сжечь ведьму.

Ральфи, что был проинструктирован, скорчил жалобную гримасу и ответил с протяжным выдохом-стоном.

— Но она ведь такая красивая…

Я замер, изобразил задумчивость, после чего ответил.

— Хорошо. Но потом сжечь!

Ожидаемой мной реакции я дождался тогда, когда взялся за дверную ручку и распахнул дверь, девушка таки выкрикнула.

— Стойте! Я всё расскажу!

Обернувшись и прикрыв дверь, я наблюдал уже несколько иную картину, чем минутой ранее — в глазах слёзы, губы подрагивают, лицо мертвенно-бледно, но щёки при этом пылают от смущения и негодования.

— Слушаю, рассказывай.

В целом, её история мало чем отличалась от предыдущей, немного другие эмоциональные оттенки, что выдавали в ней участника тех же событий, но воспринимающих их по-своему, но и только.

Связав и оставив пленницу одну, мы вышли в комнату с обмундированием девиц, где я задал вопрос тому самому роге.

— Понял что-нибудь?

— Ага, вы разыграли спектакль, напугали её. Вот она и вывалила всё.

— Ну почти что. У меня уже есть история, в которой я не сомневаюсь — под красным глазом врать не получится. Я взял ту информацию, которой обладал, а именно, что она воительница и в отличии от первой нашей собеседницы девочкой в борделе не работала. Далее, у неё рыжий цвет волос, весьма стереотипный для деревенских страшилок про ведьм. Надавив на две болевые точки — страх изнасилования и страх перед смертью — мы получили информацию. Как видите, мужская манипуляция более груба, она не обладает тем изяществом, коим женская. Если брать за аналог музыкальные инструменты, то женская манипуляция — изящная игра на арфе, мужская — игра на гитаре, где из всех струн лишь две басовые. Надеюсь мысль понятна?

— Понятна.

— Вот и отлично. Занимайтесь, тогда, выполнением своих обязательств. Если будет необходимость — позову.

Роги отправились на свои посты, что между ними распределил Ральфи, я же принялся обдумывать имеющуюся информацию.

По всему выходило, что придётся мне наведаться в этот особняк, предварительно узнав у Горума ту информацию, коей он обладает. Во-первых, мне жалко девчат, что оказались в такой ситуации, из разговора было ясно, что не смотря на профессию, они весьма порядочные леди, выходка же с Горумом была скорее исключением, вышедшим из-за паники и глубокого отчаяния, чем обычной их манерой вести дела. Ну а во-вторых, интересно мне было, что это за предмет такой, из-за которого такой переполох, да и место хранения у него весьма своеобразное…

Приняв это решение, и записав на подкорку, что как гном проснётся, с ним надо будет побес6едовать, желательно в процессе путешествия к мастерам плотникам и кузнецам, отправился разгребать остальные дела. Рутина важных, но не интересных дел затянула, да так, что в итоге Горуму ещё меня и ждать пришлось. Однако, как бы не тянулось за подобной работой время, и ей пришёл конец. Выпрямившись на стуле и с хрустом потянувшись, размял мышцы и суставы, после чего резко вскочил, чем изрядно напугал задремавшего над книгой гнома, который пусть с явным нежеланием, однако весьма терпеливо ожидал, а чтобы не упустить меня, устроился на одном из кресел в кабинете и штудировал «Основы экономической целесообразности.»

Долго мы тянуть не стали, использовав портальный свиток, гном перенёс нас в один из пограничных городов, доселе не знакомого мне государства. Открыв карту, я был глубоко поражен расстоянию, что я преодолел за секунду. Если сравнивать моё путешествие до Чёрных Скорпионов, то оно окажется короче раз в пять, по сравнению с точкой моего текущего местоположения. Досмотра никакого не было, стража, что стояла на постах, лениво окинула нас взглядами и не найдя за что зацепиться, дабы стрясти монетку на вечернее пиво, отвели взоры.

В самом городке мы не задержались, решив идти сейчас, не взирая на вечернее время. Гном, уверял меня в относительной безопасности этих мест, хотя судя по всему, после Межгорья, ему даже в клетке с тигром будет безопасно. Однако, изучив местный контингент игроков, средний уровень которых не превышал планки в семьдесят единиц, я расслабился — гном уже давно перевалил за сотый, а я так и за трёхсотый и скорее всего, способен в одиночку справиться с любой невзгодой, что рассчитана на местное пати.

Местность подножия гор была просто восхитительной. Огромные по площади цветочные поля, что окаймлялись небольшим, но достаточно густым хвойным лесом, из-за которого возвышались гиганты-горы. После серого и морально тяжёлого Кастеллума, сия пастораль была глотком свежего воздуха. Несмотря на то, что дорога была достаточно длинной, шли мы молча. Я просто наслаждался видами и отдыхал душой. Какие-то мимолётные стычки, что заключались в нападении хищного зверья, я предпочитал не замечать. Мало того, что на степных волков не приходилось даже вынимать оружия, им хватало пинка, так ещё был и моральный аспект, в коем я просто не хотел обращать на это внимания, предпочитая любоваться природой. Гном же… Гном вовсе не обращал не на что внимания, даже в тех моментах, когда его почти кусали за голени. Он шёл по тропинке, машинально поворачивал в нужных местах, даже не смотря на повороты и их причины. Весь его взгляд был направлен в вершины гор, туда, где среди заснеженных вершин клубился морозный туман. В глазах гнома стояли слёзы, они не стекали по бородатому лицу, не делали его лицо жалостливым, но меняли выражение глаз. И это выражение глаз говорило о невыносимой душевной боли, в уважение к которой я молчал, отталкивал от гномьих ног озверевших псин, не давал тому упасть в лужу, что неожиданно образовывалась на пути.

Заговорил гном тогда, когда мы преодолели большую часть пути. Мы поднялись на очередной холм, которых у подножия гор было великое множество. Он был одним из самых высоких, во всяком случае среди тех, что мы преодолели по тропинке. Здесь гном остановился и своим тихим, спокойным голосом стал говорить.

— Здесь я вырос. Здесь я стал зрелым. Здесь я стал главой клана. Здесь нас изгнали. Я очень давно не был в этих горах. Дома… По старым гномьим законам, я могу сюда явится раз в пятнадцать лет. Но не являлся гораздо дольше. Я скучал по этому месту, скучал невероятно сильно. Знаешь, у меня есть надежда, что когда-нибудь Кастеллум сможет стать мне и моему клану вторым Домом. Домом с большой буквы.

Гном замолчал. Во время своего монолога он не отрывал взгляда от вершин гор, что заливались алым, от заходящего за них солнца. Отвечать я ему не спешил, даже не потому, что нечего, просто чувствовал, что этот диалог не потерпит спешки и паузы между ответами более чем уместны. Достав из инвентаря плащ, я бросил его на землю и сел на один из краёв, второй оставив для Горума. Когда тот принял молчаливое предложение и устроился рядом, протянул ему одну из двух полосок вяленого мяса и когда тот вцепился в него зубами, ответил.