Выскочка, научи меня плохому (СИ) - Палла Иоланта. Страница 13
Орлов предложил всем играть дальше. Он все время переглядывался со Светкой, и только позже до меня дошло, кем была организована позорная экзекуция.
Светланой Алимеевой.
Она решила проучить меня. Не знаю, чем я ей так навредила, но желание куда-либо ходить с ней, разговаривать или просто находиться поблизости отбило напрочь.
Саша озвучил гадкие условия игры, и двое его друзей оттащили меня к стене в беседке. Держали, пока их предводитель кидал в меня тухлыми помидорами, которые богатые детки подготовили заранее, ведь ведерко принесли из угла. Оно было прикрыто тряпкой, а потом…
Потом ребята присоединились к игре в дартс. Так они назвали обстрел тухлыми овощами. Сказать, что я была унижена, значит зря сотрясти воздух.
Меня просто растоптали.
С каждым помидором мне кидали едкое слово, например, сиротка, нищебродка или грязная.
Когда стрелять было нечем, они хотели заставить меня мыть полы, и почти получилось. Хорошо, что родители Орлова вернулись домой. Начался настоящий кошмар, и пока их отчитывали, я убежала.
Как трусиха сбежала к Лехе и Степышу. К тем, кто меня так подло никогда не предаст и не унизит. И не только меня. Они ни с кем так гадко не поступят.
— Я не обязана тебе отчитываться. — Фыркнула Максу и, вырвав телефон из его руки, выскочила под дождь, который все еще нещадно лил словно где-то наверху трубы прорвало.
— Алимеева, я тебе напоминание накатал, — крикнул уже мне в спинку Светин Максик, — чтобы не забыла. Заезжать за тобой не собираюсь. Доберешься сама.
Добежала до двери в подъезд и посмотрел на удаляющуюся машину. Как же я ненавидела сестричкиных друзей, а ухажеров и подавно. Она умела выбирать самых подлых и самовлюбленных пижонов, хотя пара поступков Круглова заставляет задуматься над его принадлежностью к этой категории, но нет. Ничем не лучше. Наверное, актерское мастерство на мне шлифует до блеска.
Влетела по лестничной клетке, игнорируя лифт. Родителей не было, и я спокойно ввалилась в отведенную мне комнату, скидывая промокшие шмотки.
— Где ты пропадаешь?
Вздрогнула от сестричкиного голоса, который писком бешеной мыши влетел в уши и грозил разрывом барабанных перепонок. Она стояла в дверном проеме, скептически меня рассматривая и сложив руки на груди.
— Не твое дело.
— Как грубо, Лиль. Я же к тебе по нормальному. — Светка пыталась строить милую девочку, которой совсем не являлась. — Тебя в универе не было, да и Макса тоже. Скажешь, что случайность?
— Не беспокойся, твоего богатенького дружка я не тронула. Он не в моем вкусе.
Буркнула и продолжала переодеваться в сухую одежду. Света же наблюдала без стеснения за моими действиями и источала неприязнь вперемешку с напряжением.
— Что тебе надо, Свет?
Я наконец накинула на себя тунику, прикрывающую всю мою фигуру чуть ли не до колен, и посмотрела на сестру.
— Я видела, что Круглов тебя привез. Где вы были?
Тон мгновенно сменился. Ничего хорошего для меня это не предвещало. Если Света стремится к чему-то, то можно повеситься, ведь в ход идут самые грязные методы. Я сложила руки на груди, зеркаля ее позу, и еле сдерживалась от того, чтобы не подойти и не вышвырнуть сестрицу отсюда.
— Спроси у него, сестричка. Я не собираюсь перед тобой отчитываться.
— Не в твоих интересах мне грубить, — скривилась Светка, — будешь отчитываться, если я захочу, иначе о твоих маршрутах и гоп-компании узнает отец.
— Тогда, милая сестренка, — делаю шаг к ней, пока в висках бьют в барабаны, — он узнает, что его красавица-дочурка шарахается по амбарам со своими холеными дружками. Плюс снимает лежачие позиции на камеру. Как думаешь, Светик, ему понравится?
— Не посмеешь. — Говорит после недолгой паузы, а я наступаю, опуская руки.
— Посмею.
— Папа в этот бред не поверит. — Криво улыбается она, а я помещаю руку на дверь.
— Тогда давай проверим, кто из нас прав. — Резко толкаю ее в коридор и хлопаю дверью прямо перед идеальным носиком, поворачивая защелку и прижимаясь к дверному полотну спиной.
Как же она меня достала…
Боже, дай сил, чтобы выдержать год в ее обществе…
Глава 7
Порой мне кажется, что жизнь меня за что-то целенаправленно наказывает, и я упорно пытаюсь найти причину, но не могу.
По просьбе Дана сижу в квартире его матери, где по счастливой случайности оказались Лика и Петр Иванович.
Обстановка не напряженная, но меня словно бетонной плитой накрывает.
Дышать нечем.
Может, тому виной фотографии Алиски, которые стоят на полках и висят на стенах в каждой комнате, или я просто схожу с ума.
Смотрю на Валерию Сергеевну и вижу положительные изменения. Женщина уже не такая бледная и потерянная, как я видел ее после клиники. Даже улыбается, но через силу. Вижу и чувствую, насколько ей хреново.
Вроде и беседа непринужденная. Лика на позитиве и ее отец доброжелателен, но я не могу выдержать долгого нахождения в душной квартире, и даже кондиционер не помогает.
На шею словно удавку кинули и медленно затягивали, стоило Валерии Сергеевне посмотреть на меня. Чувство вины никуда не делось. Убивало меня, особенно в присутствии родственников Алиски. Сразу вспоминал тот день и пожирал себя за глупость.
За то, что поддался ее обаянию и пропустил тот момент, когда все понеслось под откос…
Стараюсь не выдавать своего состояния и откланиваюсь, ссылаясь на работу, хотя она была, но вечером.
Выхожу из квартиры и хватаюсь за перила, пытаясь восстановить дыхание.
Что же так накрывает, а?!
— Макс, — Лика тихо закрывает дверь и подходит ко мне, тяжело вздыхая, — никто не виноват.
Озвучивает то, что я слышать не хочу. Молчу и не произношу ни слова, уставившись на ступеньки. Челюсти сжимаю до боли. Не хочу говорить об Алиске. Не та тема. Слишком больная точка, на которую Ангелика упорно давит.
— У каждого человека есть свое мнение и каждый из нас делает свой выбор. Алиса его сделала, и вы с Даном не виноваты. Это случайность, Макс.
Виснет пауза.
Цветкова затихает, наверное, обдумывая еще пару сотен утешающих фраз, но это не помогает. Напрасно сотрясает воздух.
Она обнимает и возвращается в квартиру, а я стою еще пару минут, после чего спускаюсь и сажусь за руль. Дождь перестал лить, как из ведра, но пасмурная погода держалась.
Тяжелое серое небо давило будто на зло.
Не знаю, сколько бы я так просидел, но зазвонил телефон. На экране высветилось Мама.
Черт!
Как вовремя…
Сначала не хочу отвечать, но потом пересиливаю себя и провожу пальцем по экрану.
— Ой, Максим, как хорошо, что ты ответил… — Голос соседки заставляет напрячься.
— Теть Зин, а где мама?
— Так опять… — Охает и ахает женщина, пока я поворачиваю ключ в зажигании. — Я скорую вызвала. Сейчас врач с ней разговаривает, а я вышла тебе позвонить. Просто свой телефон не взяла.
— Еду.
Волнения нет.
Быстро направляюсь к дому, чтобы убедиться в том, что с матерью все в порядке.
Когда был первый приступ, подумал, что она притворяется, а потом, увидев все собственными глазами, понял, не врет.
Стараюсь ни о чем не думать. Ни о плохом. Ни о хорошем.
Нарушаю несколько правил, не задумываясь о последствиях.
Бросаю Бэху около подъезда и быстро преодолеваю несколько лестничных пролетов.
Дверь в квартиру не заперта.
Внутри подозрительная тишина.
— Мам?
Шагаю вперед. В гостиную. Она лежит на диване. Бледная. Смотрит на меня, как на врага народа.
Опять…
Очередные сборы на праздник жизни, где я должен быть не один.
Поправляю чертов галстук и вспоминаю лицо Выскочки на протяжении учебной недели.
Сначала она была недовольна, а потом бросала взгляды.
После случая с ее телефоном намеренно не садился рядом и не заводил разговоров.